— Ну… — затруднился отчего‑то поначалу с чётким ответом Бартинелли, заюлил. — Ну… — Однако затем всё же объяснил: — Всё дело в том, сэр Кэрридан, что, как вам, надеюсь, известно, каторжными правилами запрещено применение телесных наказаний в отношении заключённых женского пола. Но, тем не менее, принудить их к соблюдению режима как‑то нужно… Ну и вот, сами видите… — закруглился он, разведя руками. А потом вздохнул, глядя на моё непонимающее лицо, и прямо сказал: — Карцер это наш, сэр Кэрридан. Карцер.
«Вот это уже реально жестоко… — ошеломлённо подумал я, созерцая металлические шкафы — короба. И покосившись на своего сопровождающего, пребывающего в полной безмятежности, решил: Всё же не зря служащих Надзорного ведомства в излишней чёрствости упрекают. Не зря… Измыслить такой карцер, где, наверняка, летом задыхаешься от невыносимой духоты, а зимой коченеешь от леденящего холода, это… это я даже не знаю кем надо быть…»
Однако я не стал говорить этого вслух, благоразумно решив не обострять. Да и нечего мне, собственно, за всех каторжанок переживать. Которых, будем надеяться, если и наказывают, то исключительно за дело. А Энжель… Энжель наверняка и не подозревает о существовании на каторге такого жуткого карцера. Ибо с чего бы ей бунтовать и здешним правилам не подчиняться? Так что я только головой покачал, и мы двинулись дальше.
Вскоре до соседствующего со зданием каторжного правления строения добрались и поднялись на его широкое и невысокое — в две ступеньки всего, крыльцо. И, миновав широченную дверь, зашли внутрь. Очутившись в огромном — чуть ли не на всё это здание, зале, заставленном в строгом порядке обычными дубовыми столами и лавками. Но хоть и простецкая внутри оказалась обстановка, из, так сказать, излишеств — только расшитые занавески на многочисленных окнах и стоящие на подоконниках в глиняных горшках цветы, я всё же удовлетворённо кивнул. Ибо роскошь не главное. Куда важней то, что чистенько везде — буквально вылизано. Видно, что следят…
Впрочем, несмотря на то, что я не побрезговал бы сесть за любой из имеющихся здесь выскобленных до белизны столов, старший триарх мне этого не предложил. Дальше повёл… В следующий, имеющий куда более скромные размеры, зал. Где стояли застеленные белоснежными скатертями небольшие — на четырёх человек, столы, вместо лавок имелись мягкие стулья, и всё такое… приличествующее не самой захудалой столичной таверне…
— Однако… — покачал я головой, остановившись на входе в этот зал и изумлённо его обозревая.
— Идёмте — идёмте, сэр Кэрридан! — мягко подхватил меня под руку и потащил дальше заулыбавшийся Бартинелли, которому, похоже, приятно польстило невольно сорвавшееся с моих уст восклицание. Доверительно сообщив при этом: — Зал‑то что… а вот стряпня нашего повара… Вот где настоящее чудо!..
За одним из столов, у стены, мы и уселись. И Бартинелли тут же велел выглянувшей из кухни дородной женщине — явно не каторжанке, в белом фартуке поверх цветастого платья, принести нам поесть. Ну и, разумеется, выпить. Вот так вот…
Женщина эта — не то кухарка, не то прислуга, оказалась довольно расторопной особой. И уже вскоре я смог оценить здешнюю кухню… С удовольствием отведав превосходно приготовленной молодой телятины, поджаренной в сладком томатном соусе, с отварным картофелем и овощами, что были поданы на серебрёном блюде, да пригубив лёгкого красного вина — весьма отменного на вкус. После чего подивился про себя тому, как славно здесь кормят надзирателей — как аристократов каких‑то.
Не съехидничать на эту тему, я понятно, не смог. И произнёс вслух, не обращаясь вроде бы ни к кому: — Интересно, а заключённых здесь так же потчуют?.. А то, сдаётся мне, многие мои знакомые из портового квартала Кельма оказались бы не прочь поменяться с кем‑нибудь из них местами…
Бартинелли на подколку не ответил. Сделал вид, что жуть как поглощён пиршеством желудка. И вообще — когда он ест, то глух и нем. Ну да я и не сомневался даже, что каторжанки здесь питаются совсем иначе. Не про их честь столь шикарно приготовленные блюда.
— Ну и как вам, сэр Кэрридан? — обратился ко мне с вопросом по завершении трапезы Бартинелли, прикладываясь к бокалу с вином.
— Спасибо, всё весьма и весьма, — похвалил я здешнюю кухню, ничуть не покривив при этом душой.
— А всё благодаря заботе нашего начальника — эйра Риатиса! — назидательно подняв указательный палец, с некоторым самодовольством сообщил Бартинелли. — Который аж из самой столицы герцогства отличного повара к нам сманил!
— Да ну, правда что ли? Прямо из столицы герцогства? — изобразил я для поддержания разговора некоторое недоверие.
— Истинная правда! — клятвенно заверил меня старший триарх. И привёл убийственный аргумент — Да вы ведь сами могли оценить, насколько отлично всё приготовлено! Ну разве мог такое чудо сотворить какой‑нибудь неумеха с деревенского трактира?
— Да действительно, — не мог не согласиться я. — Чтоб поданная к столу телятина так и таяла во рту нужно быть действительно отменным поваром… И улыбнулся. — Единственное, несколько непривычно что‑то есть, не ощущая при этом никакого запаха.
— А ну это да, это да, — рассмеялся старший триарх. И глотнув ещё вина, замолчал. О чём‑то задумался… О чём‑то отличном от прекрасной трапезы, судя по тому, что его лицо приобрело серьёзный вид. Да и взгляд у него стал какой‑то… оценивающий что ли… словно Бартинелли решает, достоин я чего‑то или нет.
— Но вообще я совсем не о том хотел с вами поговорить, сэр Кэрридан, — наконец решился он, прекратив меня разглядывать.
— А о чём же? — благожелательно осведомился я, пребывая после столь отменного завтрака в превосходном расположении духа.
— Видите ли, сэр Кэрридан… — замялся Бартинелли. — Тут такое дело… Что даже и не знаю, как вам всё это преподнести…
— Да говорите как есть, — махнул я рукой, поощряя его к продолжению, прежде чем приложиться к своему бокалу с вином.
— Сэр Кэрридан, я бы на вашем месте не настраивался на то что вы заберёте отсюда ди Самери сразу по приезду эйра Риатиса… — выдержав небольшую драматическую паузу, огорошил меня Бартинелли.
— Это ещё почему? — буквально окаменел я, моментально утрачивая вкус к отменному вину.
— Да нет, сэр Кэрридан, вы не подумайте ничего такого! — немедля вскинул ладони в успокаивающем жесте старший триарх, — С нашей стороны никаких проблем тут нет! Наше дело ведь маленькое — всего лишь неукоснительно исполнить полученное распоряжение. Что собственно мы и намерева…
— Тогда в чём же дело? — перебил я словоизлияния Оскара, желая поскорее добраться до сути проблемы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
