– Нет, конечно! – отмахнулась первая. – Ты хоть раз видела, чтоб наш красавчик был с кем-то дольше месяца?
– Но Марта же сама бросила его перед каникулами? Она же всем рассказывала про восхитительного француза, что ждёт её приезда.
– А когда это ей мешало не быть стервой по любому поводу?
Девочки закончили со шнуровкой кроссовок и ушли. Пять минут в раздевалке, а я уже узнала кучу школьных сплетен.
– Дети! – против воли вырвалось у меня. – Только мальчики на уме.
Хотя кого я обманываю? Надо вспомнить обеды в офисе бухгалтерской конторы, чтобы понять: зачастую женщины всех возрастов одинаковы. Мужчины, сплетни, тряпки.
В школе за обедом хоть никто не будет делиться подробностями, от которых хочется спрятаться под стол от стыда. Боже, за что мне всё это!
Физкультура! Как много в слове этом для каждого подростка, переживающего изменения и пытающегося совладать со своим новым телом. Девчонки, как мне всегда казалось, страдают больше парней: увеличивается грудь, привычные ранее занятия становятся всё менее и менее комфортными. Ещё и парни не забывают поулюлюкать вслед, пока ты нарезаешь круги по стадиону или спортзалу.
Когда-то давно, моей единственной отдушиной в школе был европейский футбол. Это, пожалуй, одно из немногих занятий, которые отец позволил мне выбрать самостоятельно. В средней школе мы тренировались в смешанной команде, и всё было замечательно. У меня появились по-настоящему мои друзья – мальчишки и девчонки, с которыми я делила радости побед и горести поражений, ездила в спортивные лагеря и иногородние поездки. Мы даже выиграли кубок штата один раз.
А в старшей школе всё изменилось.
Дети выросли. Команды разделили. И если желающих парней хватило бы на пару команд, то девчонки больше не хотели гоняться по полю. Конечно, преданные футболу остались, но нас было слишком мало, чтобы администрация наняла нам отдельного тренера. По первой нам разрешили ходить на занятия к парням, да только сдались мы быстро: парни сделали всё, чтобы нас выжить. Бывшие товарищи по команде за одно лето превратились из мальчишек в юношей. И теперь играть с девчонками было не так уж и круто, а скорее даже позорно. Ведь мы не могли так же сильно бить по мячу, так же долго бегать и кучу чего другого не могли. И всё это нам высказали до начала тренировки. Я усмехнулась тогда: «Как всего за пару месяцев вы, ребята, умудрились превратиться в таких засранцев? Может, стоит сначала посмотреть на что мы способны, а потом судить?». Они согласились.
Одну из девчонок, кажется Дебру, поставили в ворота, поскольку раньше она была голкипером. И в первые же минуты отработки ударов ей разбили нос. Я до сих пор готова биться об заклад, что капитан команды Джордан Прайз сделала это специально. Дебру отвели в медпункт. Дальше из строя выбыла Кэлли, на которой нещадно сфолил один из парней и травмировал ей ногу. Нас осталось трое: Пэм, Триш и я. Трое самых упрямых и стойких девчонок. Мы сходили ещё на пару тренировок. Вскоре рослую Пэм позвали в команду по волейболу, а Триш больше не вышла на поле, после того как её в раздевалке зажали двое парней. Их, конечно, наказали, но желания возвращаться в команду пропало. Мне, оставшейся в одиночестве, пришлось забыть о футболе.
Ещё пару месяцев мы честно пытались поддерживать контакт и встречаться с бывшими товарищами по команде вне школы. Но девчонки нашли себе новые занятия, и общение сошло на нет. Так, ещё до середины первого года старшей школы, я лишилась всех друзей. Но папа не давал мне долго скучать, и нашёл новые фамилии, с кем стоило наладить связи. А как всё складывалось дальше, я уже упоминала.
– Баркер! Эй, Баркер! – я услышала громкий голос тренера Милз и вынырнула из воспоминаний. Уставилась на неё непонимающе, чем заслужила очень неодобрительный взгляд. – Баркер, сколько раз мне нужно повторить, чтобы ты уже вышла на поле? Волейбол не ждёт!
Пришлось проследовать в указанном направлении и встать около сетки. Без регулярных школьных тренировок я стала просто отвратительна во всех играх с мячом. Лучше уж лезть на канат, прыгать через козла и выполнять ещё какие-нибудь гимнастические упражнения (спасибо тренировкам на работе), чем командная игра. Но тренеру Милз определённо виднее, чем стоит занимать молодые женские организмы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Через сорок минут мучений я, наконец-то, смогла встать под тёплые струи душа и порадоваться, что всё же не забыла за последние десять лет, как обращаться с мячом. Пара заработанных синяков не в счёт. В команду школы меня не возьмут, но хоть не опозорилась.
– Ей, Баркер, ты новенькая? – я вздрогнула, когда услышала сзади голос рыжей Коллинс.
– Ты выбрала не самый удачный момент, чтобы познакомиться, – ответила я, сжимаясь в комок. Обернулась и наткнулась взглядом на совершенно голую одноклассницу. И её это обстоятельство, видимо, совершенно не смущало. Но кто же в здравом уме заводит в душе разговоры с незнакомыми людьми!
– Да ладно! – отмахнулась девчонка. – Ты неплохо отыграла сегодня, и я решила посмотреть, чем тебя природа одарила.
– Совсем больная? – совершенно искренне возмутилась я. Что за нравы у современных детей?
– Ты неплохо сложена, – Коллинс проигнорировала моё возмущение. – Не идеально, но сойдёт. Я капитан команды по волейболу и у нас скоро набор. Хочешь – приходи. Буду рада.
– Я вообще-то не очень хорошо играю, – начала отпираться я, пытаясь прикрыться и дотянуться до полотенца одновременно. – Вернее, даже совершенно не играю. Так что спасибо, конечно, но я пас.
– Ну-ну, – улыбнулась девушка. – Как скажешь, но ты всё равно приходи.
Подмигнула и ушла.
К тому моменту уши у меня уже нещадно пылали, и горячая вода была совершенно ни при чём. Завернувшись в полотенце, я выскочила в раздевалку и поспешила одеться.
Слишком много испытаний для первой половины дня! Слишком много!
А впереди меня ждал обед. Помните школьные комедии, в которых новенькой рассказывают школьную иерархию на основе рассадки людей в столовой? Вот у меня такая карта была. Я обзавелась салатом и газировкой, нашла пустой столик и принялась проверять достоверность записок Лидии, украдкой поглядывая на учеников. С моего места сложно было убедиться, что в самом дальнем углу и правда заседают депрессивные анорексички, зато спортсменов не заметить было сложно.
Большая часть столиков в столовой располагалось на веранде, позволяя ученикам жариться или наслаждаться, кому как, солнышком в середине учебного дня. Так вот школьные спортсмены и вечные их спутницы-болельщицы занимали большую часть удобных мест в тени. Они носили различные элементы красно-чёрной формы, много смеялись и шумели. Повторюсь, не заметить их было невозможно!
Среди этой компании мистера Кросса опять не наблюдалось, зато уже знакомая мне Марта сидела на коленях какого-то широкоплечего парня и кокетливо улыбалась. За столиком на самом краю навеса я заметила рыжую макушку Коллинс. Чую волейболистки тут далеко не вершина иерархии.
Я расположилась слишком далеко и не слышала их разговоры, что немного расстраивало – за обедом всегда можно узнать много полезного. Поэтому ещё немного поглазев на красно-чёрную форму, я вернулась к салату. Во второй половине дня меня ждала математика, которую я счастливо забыла, переступив порог школы при выпуске. Ну а на десерт самое прекрасное – театральный кружок. Вы уже чувствуете сарказм в предыдущем предложении?
Занятия театральной студии проходили в музыкальной комнате рядом с актовым залом. Но из крыла естественных наук добираться туда было далековато, поэтому к двери я подскочила перед самым звонком.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Для меня стало неприятным открытием, что театр пользовался популярностью у учеников: в кабинете яблоку было негде упасть. А я-то надеялась, что это клуб десятка энтузиастов. Какой там!
Но главное, что среди всей этой галдящей толпы, наконец-то, сидел Объект.
Райан расположился на одной из верхних ступенек амфитеатра в одиночестве и пялился в смартфон. Чем немало меня удивил. Прочитав его файл, я скорее ожидала увидеть его в окружении юных актрис в самом центре комнаты, нежели на задворках. Что ж, приятно иногда ошибаться в людях.
