Левая заорала так громко, что испугались все: и цыпленок, тут же выпустивший добычу, и Правый, ошеломленный случившимся, и мы, и даже сама Левая.
Мишка, который в это время собирал сухую траву, удивленно произнес:
- Не думал, что гурлинки могут так орать...
- Ага, - кивнула я... несчастная Левая неосознанно транслировала мне свою панику, и я старалась успокоить ее. Хотя вид страшного зубастого цыпленка, который в один присест проглотил половину Правого внушал реальный ужас. Не думала, что у гурлинок такое живое воображение... Разве у животных, вообще, есть воображение?
Зато с тех пор Правый и Левый никогда не подходили ни к цыплятам, ни к курам. Одного нападения хватило, чтобы напугать впечатлительных птичек.
А мы с Мишкой натолкали свежего сена в логово псица, сунули туда цыплят и дали им рыбьи потроха, которые я предварительно накрошила, чтобы им было удобнее их есть. И совершенно зря. Эти маленькие монстры рвали мясо так, что стало невольно страшно. А вдруг вырвутся и сожрут нас?
Мишка тоже проникся... И мы тщательно закрыли вход в цыплячье гнездо обломками досок и камнями, чтобы не осталось ни одной щели.
- Надо им сплести загородку, - почесал затылок Мишка. Взглянул на солнце и решил, - еще может успею. Я пошел за вещами, а ты пока нарежь прутья ивовые. Их надо много...
День отдыха внезапно превратился в вечер упорного труда. Забыв про ужин и все остальное, мы с Мишкой носились как угорелые, торопясь сделать загончик для плотоядных птичек.
Это оказалось довольно просто: вбить по периметру колья и оплести их ивовыми прутьями. Высота загородки должна быть не меньше, чем в рост человека, чтобы подросшие цыплята не улетели, когда обзаведутся крыльями. Пока мы решили ограничится половиной высоты. А вторую половину я уже смогу сплести сама: Мишка предусмотрительно вбил в землю колья нужной длины.
Часть загончика надо будет дополнительно отгородить, накрыть крышей и замазать стены глиной, чтобы у кур было место, где они смогут прятаться от дождя и холода зимой. Там же они будут спать и нести яйца, когда вырастут.
Эту часть работы мне тоже придется делать без Мишки. Пока цыплята могут обойтись и старой перевернутой корзиной в качестве укрытия.
Когда проснулся Борис, стройка была в самом разгаре. Он не стал возмущаться тем, что ему нечего есть и включился в работу. Закончили мы далеко за полночь. Я валилась с ног. Стоило закрыть глаза, как передо мной начинали кружить ивовые прутья, которыми я переплетала колья.
Не знаю, кто именно приготовил ужин, но это точно была не я. Я так устала, что просто валилась с ног и засыпала на ходу. Я даже с Мишком толком не попрощалась, потому что заснула прямо у костра с куском рыбы в руках.
Утром я проснулась в своей постели. Рядом спал Борис, а значит день уже начался. Я осторожно выбралась на улицу... Мишки не было. И вроде бы я знала, что так будет, но вдруг поняла, что мне его очень не хватает. Я никогда не любила одиночество. И пусть эти несколько месяцев я прожила одна, но тогда я и не надеялась, что может быть по-другому.
Я подкинула дровишек в потухший очаг... К счастью, в самом низу, под толстым слоем пепла нашлось несколько крошечных угольков, и через пару минут пламя радостно плясало, похрустывая ветками.
Псиц спокойно спал в своем логове, Правый и Левая крутились вокруг загончика вытягивая шеи и заглядывая внутрь. Цыплята громко щебетали, требуя рыбу или мясо.
Завтракать не хотелось, и если бы не моя живность, которую нужно было кормить, я, вообще, не стала бы ничего готовить. Перекусила бы листьями огуречной травы или горстью чищенных какарушек, которые я очистила от шкурки и разложила на просушку, чтобы потом смолоть в муку.
Но сейчас, тяжело повздыхав над своей горькой долей, я отправилась в хладник. И когда выходила, держа в руках несколько замерзших рыбин, увидела, что на том месте, где раньше была Мишкина постель теперь стоял небольшой чурбачок. На нем, тускло сияя в полумраке черным цветом, лежала Книга, от которой ощутимо веяло жутью.
Глава 5
Я весь день чувствовала себя не в своей тарелке. Книга одновременно притягивала и пугала меня. Я несколько раз подходила к ней, желая прочитать, о чем же там написано. Но каждый раз страх не давал мне дотронуться. Стоило поднести пальцы к обложке, как пальцы начинали дрожать, в солнечном сплетении холодело, а дыхание перехватывало. Эта Книга излучала саму Тьму. И я, так и не коснувшись ее, выбегала на свет и несколько мгновений приходила в себя, согреваясь в теплых лучах солнца.
На какое-то время меня отпускало, и я могла что-то делать. А дел было много. В ловушки попалось аж три зомби-зайца. Такой «урожай» силки давали очень редко. К тому же раньше мы с Мишкой разделывали мертвых не-живых зайцев, которые так и норовили сбежать, вдвоем, что было гораздо быстрее. Я провозилась с добычей аж до самого обеда. Все же опыта по снятию шкур у меня пока было недостаточно.
Потроха последнего зайца бросила цыплятам, которые уже сожрали всю рыбу и теперь с жадностью накинулись на мясо. Смотреть, как маленькие и миленькие цыплятки, так похожие на рыжие солнышки, превращаются в хищных монстров было неприятно, и я я быстро отошла от загородки, чтобы не видеть перемазанные кровью лапки и клювики, которые рвали плоть с жестокостью мясника.
Вторую половину дня я потратила на сбор переработку пойманной рыбы и собранного сока молочного дерева. Хорошо, что Мишка сделал мне целую кучу туесков и можно было не переживать, то моя кривобокая посудина развалится прямо в процессе хранения уваренного молока.
К вечеру я устала так сильно, что мне кусок в горло не лез. Мне нужно было приготовить еду на всю ночь для Бориса и я принялась дробить какарушки, чтобы сварить кашу. День уже заканчивался. Темные тени расползлись по кустам. И когда одиночеств стало нестерпимым, из дома наконец-то вышел Борис. Он подошел ко мне, сел рядом, обнял и прижал к себе.
- Прости, Ася, - вздохнул он, - мне так жаль, что ты плачешь из-за меня...
- Нет, - мотнула я головой, всхлипнув и прижимаясь к нему, - не из-за тебя. Ты не виноват, что ты темный мнишка и не можешь жить при свете дня. И пока не пришел Мишка, я не замечала, как мне одиноко днем...
Борис вздохнул.
- Я могу переправить тебя в Пределы...
Я помотала головой:
- Ты же знаешь, я туда не хочу. Я люблю тебя и хочу быть с тобой. - и перевела разговор на другое, - а ты читал Книгу?
Борис улыбнулся:
- Нет, не успел. Пришлось немного задержаться в пределах Жизни. Васька спал слишком крепко, Мишке с трудом удалось его разбудить и отправить за Книгой. Я еле успел вернуться до рассвета.
Я кивнула... В объятиях Бориса было хорошо, но меня манило то, что было на страницах книги, написанной темнейшим князем Дмитрием...
- А давай посмотрим, что там? - я отстранилась от Бориса и умоляюще заглянула ему в глаза. - Я сегодня весь день ни о чем другом думать не могу, - призналась, - меня будто бы тянет к ней...
Борис удивленно вскинул брови. А потом спросил:
- Ты ее трогала?
- Нет, - покачала я головой, - не смогла. Она меня очень пугает.
- И меня. Похоже эта Книга пугает всех, в ком есть Тьма... Этот мелкий... приятель Мишки...
- Васька?
- Да, точно, Васька. Он светлый и спокойно брал книгу, как любую другую. Но и Мишка, и я чувствуем то же самое, что и ты... Книга и притягивает нас и отталкивает одновременно. И это странно.
- Мишка сказал, - вспомнила я, - что он смог прочитать только одну страницу. А я даже открыть не смогла. Накатывала паника и я сбегала...
- Угу, - кивнул Борис, - кажется именно так Книга и действует. Пока твоей Тьмы хватает, чтобы сдержать ее влияние, ты можешь читать. А когда твоя Тьма заканчивается, ты бежишь прочь сломя голову...
Он выпустил меня из рук и поднялся.
- Пойду гляну, как далеко я смогу зайти, - он растянул губы в улыбке. Немного ненастоящей. Как будто бы Борис скрывал от меня что-то... Например, неуверенность и даже страх. Но я не подала вида, что смогла прочитать его настоящие чувства. Пусть мой мужчина думает, что ему удалось спрятать от меня такие «немужские» эмоции.
