Тяньсюн услышали о подходе киданьских войск" весь город охватило смятение. Выступили отряды спрятанные в засаде, а поэтому поиска, вышедшие из города Тяньсбю и не могли двинуться ни вперед ни назад. Из каждых десяти солдат обратно смогло вернуться три-четыре человека".
Из-за допущенных пропусков непонятен весь абзац, трудно даже догадаться о чем идет речь. На самом деле должно быть"Когда в военном округе Тяньсюн услышали о подходе ляогких войск, весь, город охватило смятение. Ван Цинь-жо стал обсуждать с военачальниками вопрос о вытягивании жребия, чтобы определить, кому какие ворота защищать. Сунь Цюань-чжао заявил: "Я, сын военачальника, прошу не тянуть жребия, пусть каждый сам выберет удобное для себя место, а то место, которое никто не согласится защищать, буду защищать я". Никто не захотел оборонять северные ворота, поэтому их оборона была поручена Сунь Цюань-чжао.
Ван Цинь-жо выбрал для себя южные ворота, но Сунь Цюань-чжао возразил: "Этого нельзя делать. Вы, как главнокомандующий войсками и занимающий должность, участвующего в управлении политическими делами, отдаете приказы и утверждаете планы. Расстояние между южными и северными воротами — двадцать ли, поэтому, если понадобится испрашивать распоряжения или передавать донесения, будут упускаться благоприятные возможности. Вам лучше расположиться, в присутственном месте в середине города, чтобы, постоянно находясь в центре, давать указания во все. стороны".
У Сунь Цюань-чжао был отряд хорошо обученных, дисциплинированных лучников. Используя это, он широко открыл северные ворота, спустил подъемный мост и стал ожидать противника. Явившиеся кидане долго, но безуспешно штурмовали ворота, а затем отступили, прошли мимо южных ворот, спрятали часть войск в засаде у кумирни Дисянмяо и напали на главный город военного округа Дэцин, лежавший к югу от округа Тяньсюнцзюнь.
Узнав об отходе киданей, Ван Цинь-жо выслал отборных всадников преследовать их, но тут неожиданно появились спрятанные в засаде киданьские отряды, которые отрезали путь отступления. Попав под удар спереди и сзади, выступившие в погоню китайские войска не могли двинуться ни вперед ни назад.
Сунь Цюань-чжао обратился к Ван Цинь-жо: "Если мы потеряем этих воинов, потеряем и Тяньсюн. Северные ворота не настолько важны, чтобы их оборонять, прошу разрешения выступить на помощь". Затем он вышел через южные ворота. вступил в упорный бой с киданями, нанеся им крупные потери, но в результате из каждого десятка воинов, выступивших из города, назад смогли вернуться три-четыре человека».
Подобные примеры неудачной редактуры довольно часто встречаются в «Истории государства киданей», поэтому для правильного понимания текста целесообразно привлекать источники, которые легли в основу этого сочинения.
Из других работ помимо Цзычжи тунцзянь и Сюй цзычжи тунцзянь Е Лун-ли использовал династийные истории Вэй-шу, Бэй-ши, Суй-шу и Синь Удай-ши; сочинения Хун Хао — сунского посла к нюйчжэням, который выехал к ним в 1129 г. и пробыл среди них пятнадцать лет, — Сунмо цзивэнь («Записи об услышанном в Сунмо») я Сюй Сунмо цзивэнь («Продолжение "Записей об услышанном в Сунмо"»); ныне утерянное сочинение У Гуя Яньбэй цзацзи («Различные записи о районе к северу от земель Янь»); сочинение Ху Цяо (Ху Цяо занимал должность начальника, уезда Хэян в пров. Шэньси. В 947 г. он был захвачен киданями в плен и отправлен на север. В 953 г., пробыв среди киданей семь лет, Ху Цяо бежал в Китай. Вернувшись на родину, он описал путь, по которому ехал к киданям, и все то, что ему удалось увидеть и услышать среди них) Сяньбэйцзи («Записки попавшего на север»), которое называют также Сяньлу цзи («Записки попавшего к варварам») или Сяньляоцзи («Записки попавшего в государство Ляо»); дорожные записи Ван Цзэна; дорожные записи Фу Чжэна; записи Чжан Шунь-мииа; доклад Суп Ци, представленный в 958 г. сунскому императору Тай-цзуну; доклад Сун Шоу, ездившего послом к киданям; стихотворения на киданьском языке сунского посла Юй Цзина и Дяо Яо; сочинение Лочжун цзии.
Таким образом, Е Лун-ли написал свое сочинение на основе уже имевшихся работ, подвергнув их лишь незначительным изменениям, что диет полное право отнести его работу к разряду компилятивных.
Однако компилятивность, на наш взгляд, отнюдь не умаляет значения труда Е Лун-ли. Известный русский монголист Д. Позднеев писал в свое время: «Успешная разработка, исторических вопросов по китайским источникам обусловливается и значительной степени выбором пособий, упрощающих работу. При необъятности количественной китайская литература ставит едва ли не большие затруднения научной разработке своими качественными особенностями. Разбросанные по многим томам и подавляющие своей детальностью сырые исторические материалы требуют огромной предварительной затраты полумеханического труда, пока они не придут в годный для обработки вид. Своды их по местностям и годам, сопоставление мелких данных, относящихся к одному и тому же факту, анализ текстов, трактующих об одном и том же и различных выражениях, —все это необходимо сделать раньше, чем приступить к строго научной работе, а это утомляет и отнимает время и силы. Между тем в китайской литературе имеются сочинения, представляющие собой своды летописных или взятых у различных авторов данных в дословных выписках, написанные часто лучшими китайскими учеными с большим знанием дела и литературы; в этих-то произведениях оказывается уже выполненной совершенно или отчасти та полумеханическая работа, которая так трудно дается европейцам»[42].
Это высказывание ученого полностью применимо к «Истории государства киданей». Собрав я приведя в порядок сведения о киданях, разбросанные в различных источниках, Е Лун-ли создал первую в Китае сводную работу по истории этого народа. Сравнительно небольшой объем книги и разнообразие излагаемого материала позволяют с наименьшей затратой времени-познакомиться с различными вопросами истории и жизни киданей так, как они представлялись китайским историкам.
Однако существенным недостатком сочинения «История государства киданей» является то, что история киданей излагается в нем лишь в связи с историей Китая. Все, что лежит за этими рамками, например покорение киданями государства Бохай, война Шэн-цзуна с Кореей, связи с государством Си Ся и т. д., оставлено, без внимания.
Вряд ли можно винить в этом самого Е Лун-ли. Такое положение объясняется, скорее всего, существовавшим в Китае взглядом на историю как на науку, призванную помогать Сыну Неба в делах управления государством. Исторические труды образно сравнивались с блестящим зеркалом, правдиво отражающим события минувших дней, и их назначением было давать правильные, проверенные опытом ответы на постоянно возникающие вопросы государственной важности. Не удивительно, что, исходя из этих чисто практических задач, китайские историки уделяли основное внимание военно-политическим и дипломатическим отношениям Китая с соседями, в то время как различные аспекты собственной жизни последних представлялись им как нечто второстепенное, не имеющее существенного значения. Характерно в связи с этим высказывание крупного сунского историка Оуян Сю: «Увы, восточные
