– Интересно… – пробормотала она.
Ли ждала, что задвижка снова встанет на место, обозначив щелчком, что дверь закрылась, но характерного звука все не было. На столе лежал карандаш. Ли взяла его и сделала пару пометок в блокноте, затем подперла подбородок тупым концом карандаша, и все это как бы между прочим, задумчиво.
Тишина удивила ее. Почему он ничего не сказал? Вполне возможно, он узнал в ней женщину, которую спас, и удивился. Возможно также, он решил выждать, зная, что тот, кто заговорит первым, даст своему противнику огромную фору. Мужчина, обладающий столь явным инстинктом обольщения, должен знать о такого рода вещах, пусть даже и интуитивно.
В какую игру вы играете, мистер Монтера?
Она продолжила делать заметки, сильно нажимая на карандаш. Приглушенный звук уличного движения, доносившийся снизу, периодически усиливался гудками клаксонов и скрежетом тормозов.
Ли вздрогнула, когда на стол легла тень, упав на ее руку.
– Ой. – Она так быстро вскочила с кресла, что оно отлетело назад. – Что вы делаете?
Он был здесь – совсем рядом, – по ту сторону стола.
Его темные выразительные брови дрогнули, то ли с подозрением то ли от смущения – понять она не смогла. Ее сердце билось так неистово, что она с трудом соображала, но одно, осваиваясь с его молчаливым присутствием, она осознала: это был не ужасающий незнакомец из баррио, которого она встретила тогда. На этот раз при нем, вероятно, не было никакого оружия, и одежда на нем была самая обычная. Он казался высоким и потрясающе привлекательным, вот только горящий взгляд его проницательных глаз смущал. Ничего удивительного, что все женщины падают к его ногам. Ничего удивительного.
Несколько великоватое пальто спортивного покроя достало бы до пола у другого, не столь высокого человека. Оно было синевато серого цвета и едва ли не длиннее его синих джинсов. Черный свитер с V образным вырезом, надетый под пальто, открывал выступающие ключицы и волосы на груди, черные как сажа – словно неосвещенный уголок его сердца. Густые волосы были собраны в хвост на затылке.
– Ник Монтера? – Самый глупый вопрос, какой когда либо задавала Ли.
– А в чем дело? – поинтересовался он. – Ваша помощница сказала, что вы готовы.
– Все в порядке, просто я… не слышала, как вы вошли. Пожалуйста. – Она указала на ряд стульев с подголовниками перед столом. – Садитесь.
Он кивнул, но остался стоять. Ли прикоснулась пальцами к столу, поняв, что игра еще не кончилась. Он не собирался садиться, пока стоит она. Неужели только в этом дело? Он ждал, чтобы она первой сделала ход, это очень походило на то, как хищник терпеливо ждет, чтобы жертва побежала, ты бежишь – я преследую.
Она не сделает этой ошибки, решила Ли. Никогда.
Его взгляд стал более напряженным. Аи чувствовала, как воздух в помещении словно сгущается. Этот человек может взглядом поставить тебя на колени, поняла она.
– Значит, это доктор Раппапорт? – Он небрежно нарушил молчание, оглядывая ее кабинет. Помедлил, пока читал надпись на латунной табличке у нее на столе. – И мы с вами уже встречались, не так ли?
Ты прекрасно знаешь, что встречались, Монтера.
– Насколько я помню, вы велели мне исчезнуть. – Что то промелькнуло в его взгляде и пропало. Тень улыбки, возможно, или кратчайшее ощущение сексуальности, словно он вспомнил об интимности, которую навязал ей, чтобы отогнать нападавших.
– Вы не последовали моему совету, да?
Он имеет в виду сегодняшнюю встречу, поняла Ли, а не ту, первую. Но не успела она подобрать ответ, как Монтера уже придвинул стул и удобно на нем устроился.
– Спасибо. – Его губы искривились в иронической улыбке. – Я решил, что, пожалуй, сяду. Не знаю, как вы…
Он откинулся на стуле, несмотря на то что под шестью футами его роста решетчатое сооружение показалось собранным из спичек, и уставился на довольно узкий темно серый пиджак Ли, словно мог слышать биение ее сердца под нагрудным карманом.
Быстрым движением кисти Ли притянула свое кресло, села и открыла досье, подготовленное Нэнси. Технически она выиграла. Тогда почему же она чувствует себя так, будто проиграла?
– Обычно первое собеседование я поручаю своей помощнице, – объяснила она, и голос ее зазвенел. – Но в данном случае я подумала, что разумнее будет провести эту беседу самой.
– Мне это подходит, – сказал он. – Личное обслуживание… с улыбкой.
Ли не улыбнулась.
– Дата вашего рождения, мистер Монтера?
Ответы на вопросы подтвердили, что Нику Монтере тридцать семь лет, он уроженец Калифорнии и никогда не был женат или обручен. Ли не слишком удивилась, поскольку Доусон сказал ей, что Монтера вырос в восточном баррио Лос Анжелеса и в молодости отсидел в тюрьме. Тем не менее она ожидала хотя бы одной серьезной связи с кем то.
– Пол? – спросила она не задумываясь.
Он не ответил, вопрос повис в воздухе; Ли подняла глаза.
– Вы хорошо в этом поднаторели. – Насмешка сообщила его голосу приятную хрипотцу. Потом он осмотрел лицензии, дипломы и благодарности на стене рядом с ее столом. – Должно быть, вы учились много лет.
– Много, – мягко подтвердила она. – У меня это очень хорошо получается.
К этому моменту они уже осторожно улыбались друг другу, и Ли осознала, что буквально за несколько секунд он очень умело разоружил ее. Монтера так ловко разрядил напряженную ситуацию, что она не успела этого заметить. Его глаза были цвета искрящегося арктического лета, такой резкой и чистой голубизны, что сверкали и физически поражали своей красотой.
Внезапно Ли ощутила нечто, что и удивило и обеспокоило ее. Ей скорее понравился этот враг женщин, этот «опасный» преступник, который умел шутить и улыбаться. Его улыбка была покоряюще сексуальной. Ей захотелось увидеть ее снова. Почувствовать тепло его глаз. Ее очень потянуло к нему, очень. Это было интуитивное влечение, но от этого оно не стало менее прекрасным.
Она сверилась со своим рабочим блокнотом, чувствуя необычную легкость. Так вот как воздействует на женщин Монтеpa? Заставляет их отчаянно хотеть познакомиться с ним поближе? Его очарование обладало особым свойством, поняла она. Заставь их ждать, заставь терзаться, дай им ровно столько, чтобы им захотелось больше. Это был один из самых действенных приемов, известных в бихевиоризме. Она улыбнулась. Спросите любую белую мышь…
– Насколько я понимаю, в юности у вас были проблемы, – сказала она. – Вы какое то время провели в тюрьме. Хотите рассказать мне об этом?
На его лицо набежала тень, но Ли не поняла, что это было. Боль? Гнев?
– Рассказывать особо нечего, – ответил он. – Мне было семнадцать, но меня судили как взрослого и дали пять лет. Я отсидел три.
