Громадная тварь снова подняла голову. Существо у нее в голове уловило мерцание и блики солнечных лучей, а потом устремилось к сосне, по которой карабкался Эдди. Медведь поднял могучую лапу и подался вперед, намереваясь сбить Эдди, как шишку. Лапа проехалась по суку, на котором стоял Эдди Дин, как раз в то мгновение, когда он перебрался на ветку выше, и содрала с его ноги ботинок, разлетевшийся в клочья.
Все о'кей. Можешь взять и второй, уважаемый Медведятина, если хочешь, подумал Эдди. Я все равно собирался сменить ботинки, а то они совсем уже поизносились.
Медведь взревел и ударил снова, прорывая глубокие раны в древней коре, кровоточащие чистой смолой. Эдди продолжал карабкаться вверх. Теперь ветви стали потоньше. Он отважился глянуть вниз и уставился прямо в мутные глаза медведя. Далеко внизу поляна превратилась в мишень, центром которой был круг тлеющих угольков костра.
– Не попал, волосатый муди… – начал было Эдди, но тут медведь, запрокинув морду, опять чихнул. Эдди обдало влажной струей горячих соплей с мелкими белыми червячками.
Их были тысячи. Они отчаянно корчились у него на рубашке, на руках, на лице и шее.
Эдди вскрикнул от неожиданности и отвращения. Он принялся стряхивать червяков с глаз и губ, потерял равновесие и едва успел вцепиться рукой в ближайшую ветку. Другой рукой он принялся стряхивать с себя эту червивую слизь, стараясь очиститься как можно лучше. Медведь заревел и снова ударил по дереву. Сосна покачнулась, как корабельная мачта в шторм… но отметины от когтей остались на этот раз в семи футах ниже той ветки, на которой сейчас примостился Эдди.
Он понял, что черви гибнут – наверное, начали гибнуть, как только покинули зараженное болото внутри тела чудовища. При этой мысли он несколько взбодрился и снова полез наверх. Поднявшись еще на двенадцать футов, он остановился, не решаясь лезть выше. Ствол сосны, футов восемь в диаметре у основания, здесь, наверху, сузился едва ли не до восемнадцати дюймов. Эдди распределил свой вес между двумя ветвями, но он чувствовал, как они пружинят и гнутся под ним. Отсюда, с высоты вороньего гнезда, открывался вид на просторы леса и на западные холмы, волнообразным ковром распростершиеся внизу. При других обстоятельствах Эдди не отказал бы себе в удовольствии насладиться изумительной панорамой.
Смотри, мама, я на вершине мира, подумал он и осторожно глянул вниз, на запрокинутую медвежью морду, и вдруг на мгновение утратил способность связно мыслить, все растворилось в элементарном изумлении.
Что-то вырастало из черепа зверя… что-то похожее на радиолокатор.
Странное приспособление рывком повернулось, отбросив солнечный зайчик, и Эдди расслышал тоненькое жужжание. В свое время у Эдди было несколько старых машин – из тех, что продаются в салонах подержанных автомобилей с рекламками типа МАСТЕРА НА ВСЕ РУКИ! ЗДЕСЬ ЕСТЬ ДЛЯ ВАС КОЕ-ЧТО ИНТЕРЕСНЕНЬКОЕ! на лобовом стекле, – и это жужжание напоминало ему свист подшипников, которые надо срочно сменить, пока они окончательно не полетели.
Медведь издал долгий утробный рык. Изо рта у него потекли ошметки желтоватой пены с червями. Если бы Эдди не видел раньше, как выглядит конченое безумие (а он считал, что на это «сокровище» он насмотрелся вдоволь, достаточно вспомнить Детту Уокер, сучку и стерву мирового класса), то теперь ему выпал бы шанс восполнить этот пробел… спасибо еще, что эта рожа была сейчас в добрых тридцати футах под ним, а смертоносные когти, как бы чудовище ни силилось, не дотягивали до ног его футов пятнадцать. И в отличие от тех мертвых деревьев, которые чудовище повалило, пробираясь к поляне, эта сосна, полная жизненных сил, не поддавалась его напору.
– Безнадега, приятель, – тяжело выдохнул Эдди и, стерев пот со лба липкой от медвежьих соплей рукой, швырнул сгусток слизи прямо зверю в морду.
Но тут существо, которое древние называли Миа, обхватило обеими лапами дерево и принялось его трясти. Эдди что есть силы впецился в ствол, сощурив глаза в упрямые щелки. Сосна закачалась, как маятник.
6
Роланд остановился на краю поляны. Сюзанна, сидевшая у него на плечах, уставилась, не веря своим глазам, на ту сторону открытого пространства. У сосны, где они с Роландом буквально три четверти часа назад оставили Эдди, теперь стояло косматое чудище. Сквозь завесу ветвей и темно-зеленых иголок виднелась лишь часть исполинского тела. Второй ружейный ремень Роланда валялся у чудища под ногами. Сюзанна заметила, что кобура пуста.
– Господи, – пробормотала она.
Медведь заорал, точно обезумевшая баба-кликуша, и принялся трясти дерево. Ветви задрожали, как под ураганным ветром. Сюзанна подняла глаза и разглядела маленькую фигурку почти у самой верхушки. Эдди жался к стволу, который качался туда-сюда. У нее на глазах одна рука его соскользнула и взметнулась снова, ища точку опоры.
– Что будем делать? – прокричала Сюзанна Роланду. – Он сейчас его скинет! Что будем делать?
Роланд попытался найти решение, но его опять охватило это странное состояние – в последнее время оно ни на мгновение не отпускало его, но, как видно, в стрессовой ситуации ему стало гораздо хуже. Ощущение было такое, словно рассудок его раздвоился. В его сознании поселилось как бы два человека, и у каждого были свои, отдельные от другого, воспоминания, а когда эти двое начали препираться, причем каждый из них упирал на то, что именно его память – истинная, стрелку показалось, что его разрывает надвое. Он сделал отчаянную попытку примирить этих двоих, и ему это удалось… по крайней мере пока.
– Это один из двенадцати! – прокричал он в ответ. – Из двенадцати Стражей! Наверняка это он! Но я думал, что все они…
Медведь снова взревел. Теперь он уже колошматил по дереву, словно этакий энергичный боксер. Отломанные ветки летели ему под лапы и ложились там беспорядочной грудой.
– Что? – прокричала Сюзанна. – Что ты хотел сказать?
Роланд закрыл глаза. В сознании у него надрывался голос:
«Мальчика звали Джейк!» Другой голос орал в ответ: «НЕ БЫЛО никакого мальчика! Мальчика НЕ БЫЛО, и ты сам это знаешь!»
«Убирайтесь, вы оба!» – прорычал про себя Роланд, а потом выкрикнул вслух:
– Стреляй, Сюзанна! Стреляй ему прямо в зад! А когда он повернется, целься в такую штуку у него на голове! Она похожа…
Медведище вновь завопил. Он прекратил колошматить по дереву и опять взялся его трясти. Теперь верхушка ствола отвечала ему гулким зловещим треском.
Когда рев чудовища чуть поутих, Роланд прокричал:
– Похожа на шляпу! Маленькую такую стальную шляпу! Стреляй прямо в нее, Сюзанна! Только, пожалуйста, не промахнись!
Внезапно ее обуял безграничный ужас… и к нему примешалось еще одно чувство, которого она меньше всего ожидала: ощущение сокрушительного одиночества.
– Нет! Я промахнусь! Стреляй лучше ты, Роланд! – Она выхватила револьвер из своей кобуры, намереваясь отдать его Роланду.
– Я не могу! – крикнул он. – У меня не тот угол прицела! Придется, Сюзанна, стрелять тебе! Вот настоящее испытание, и ты должна его выдержать с честью!
– Роланд…
– Сейчас он свернет верхушку! – взревел стрелок. – Ты что, не видишь?!
Сюзанна уставилась на револьвер в своей руке, потом бросила сумрачный взгляд через поляну на исполинского медведя, едва видимого в клубах хвойных иголок. Подняла глаза. Эдди качался туда-сюда, как метроном. Скорее всего у него был с собой второй револьвер Роланда, но Эдди не мог им воспользоваться, иначе он просто свалился бы с ветки, как перезрелая груша. Да и вряд ли бы он попал в цель.
Она подняла револьвер. Внутри все скрутило от страха.
– Держи меня крепко, Роланд. Если ты меня не удержишь…
– Обо мне не беспокойся!
Она дважды нажала на спусковой крючок, стреляя так, как учил ее Роланд. Оглушительный грохот выстрелов перебил треск раскачиваемого ствола, точно два четких удара хлыста. Две пули вошли в левую ягодицу зверюги меньше чем в двух дюймах друг от друга.
