В позапрошлом году она съела англичанку, в этом году ты – главное блюдо в её меню.
– А все остальные, что никак на это не реагируют?
– Ботва, они интересное любят, замирая от сладкого ужаса, они ждут – кто будет следующим, потом обсудят подробности, повозмущаются, и … разойдутся довольные.
– И что же мне делать?
– Не знаю, смирись, терпи…
– Как это «смирись»?
– А что, у тебя есть выбор? Если она решила тебя схарчить, то ты обречён.
– Спасибо, умеешь ты подбодрить, сразу почувствовал бешеный прилив энергии.
– Обращайся если что, ну ладно, я побежал.
Он как – то бочком, по – крабьи подошёл к двери в директорский кабинет, игриво постучал, и кокетливо пропел – Ми – ле – ночка Влаа – сьевна, к вам можно? Нахально подмигнув мне левым глазом, он мелкой рысцой оббежал открытую дверь, и юркнул внутрь. Уже в коридоре, не дойдя до кабинета, я услышал надсадное дребезжание внутреннего телефона. В трубке возмущалась завуч – где вас носит, минут пять звоню, а трубку никто не берёт, значит так, во – первых: вы не сдали мне рабочие программы, если завтра их у меня не будет, я пишу служебную записку на имя директора, во – вторых: завтра восьмые классы пишут диагностику по истории, я могу быть уверена, что процент качества будет не ниже 78?
– Дорогая Паулина Теодоровна (произношу это мягким, невыносимо добрым тоном, таким обычно разговаривают с непроходимыми, агрессивными дебилами, от которых можно ожидать припадка), я подсунул под вашу дверь рабочие программы ещё две недели назад…
– Я ничего не находила, напечатайте ещё раз, а что насчёт диагностики?
– Ничего гарантировать не могу, сами знаете, дети все разные…
– Нет, не знаю, я знаю, что 8 «а» у нас гимназический, а это значит, что они должны дать не менее 78 % качества.
– Ровно 78, ни процентом меньше?
– Вы меня поняли, эта работа очень важна, от неё зависит рейтинг школы, нам нужно попасть в Топ – 100, в общем, я жду хорошего результата.
В трубке пошли короткие гудки – в своей обычной, куртуазной манере, завуч прекратила разговор на полуслове.
7.
«Гимназический» 8 «а» состоящий из 25 человек, показал блестящие результаты: 14 человек получили оценку «2», остальные написали на «3». Паулина хваталась за дебелую, левую грудь, судорожно мяла её (в том месте, где у нормальных людей должно находиться сердце), и патетически восклицала – история полностью завалена, полностью! Директриса обрывала мой телефон с требованием проанализировать работу, и предложить способы ликвидации «пробелов знаний», Паулина при встрече со мной недобро и многообещающе улыбалась, звонила мне домой в случае, если я забывал выставить текущие отметки, и визгливо требовала, чтобы я «немедленно пришёл и исправил недочёты», её визиты на мои уроки стали еженедельными, не успевал прозвенеть звонок об окончании урока, как телефон начинал разрываться от звонков, и в класс вбегала очередная посыльная – вас зовут дежурить, почему вы ещё не в коридоре? Мне припомнили всё – начиная с того, что у школы уже десять лет нет ни одного призёра на районном и городском этапе олимпиад по истории и обществознанию (несмотря на то, что я работаю здесь несколько месяцев, я должен был испытывать чувство глубокой вины), высокий травматизм на переменах и уроках физкультуры, курение учащихся в туалетах, низкие результаты ЕГЭ и многое другое, за что лично я должен нести персональную ответственность, во взглядах коллег читалось сочувствие с примесью брезгливости, так смотрят на попрошаек, выставляющих на всеобщее обозрение багровые культи в подземных переходах, благожелательные учителя уже видели меня съеденным, переваренным и исторгнутым наружу, мене, текел, упарсин понимаэш…
– Алло, где вас черти носят? Звоню уже в десятый раз, значит так, завтра вы сопровождаете детей – участников районного тура олимпиады по истории, в приказе в качестве сопровождающей указана я, но я не поеду, вы несёте ответственность за жизнь и здоровье детей. Послезавтра вы замените Нину Ивановну, у неё в четверг диагностика, ей надо готовить детей, съездите в МЦКО, это недалеко, на Шаболовке, внимательно запишите всё, о чём там будут говорить, и передадите Нине Ивановне, в пятницу вы сидите в жюри конкурса проектов, начало в 16 – 00, а в субботу вы едете в Бородино, сопровождаете десятый класс. Вопросы есть?
– А на воскресенье вы ничего для меня не запланировали? У меня слишком много свободного времени, возникают всякие дурные мысли, что в воскресенье не нашлось какого – нибудь завалящего вебинарчика, или хотя бы семинара?
– Вопросов у вас нет, не забудьте всё записывать, надеюсь на это, у вас ума хватит?
–?!
Короткие гудки в трубке, немецкая галантность в действии.
– Алло, Олег?
– Да.
– Здорово, это Роман.
– О – о, здоровеньки булы, как дела?
– Блестяще, а как у тебя?
– Потихоньку.
– Слушай, мне нужен больничный, недельки на две, сделаешь?
– Это будет дорого стоить.
– Чего надо? Бабу твою осчастливить? Чтоб визжала и хрюкала от удовольствия?
– Дебил, «бабу», мы поженились, вот уже… год и три месяца!
– Прими мои соболезнования.
– Ты всё такой же придурок, ничуть не изменился, обойдёшься без больничного.
– Да ладно, я шучу, чего ты обижаешься, чего надо сделать?
– Можешь пацана в школу устроить?
– Что за пацан? И почему он в ноябре месяце не в школе?
– Хороший мальчик, сын моего соседа, золотые руки, а вот не задерживается ни в одной школе…
– Очередной скудоумный примат, раньше такого назвали бы дебилом, а теперь…теперь их называют гиперактивными…
– Ты не прав, ты же его не знаешь…
– Знаю, я знаю этот тип, сколько школ он уже сменил за эти три месяца?
– Две.
– Ну вот, видишь, даже если я попрошу директрису принять этого чудо – ребёнка, этого непризнанного гения в мою школу, и если, подчёркиваю – если, она согласится, то уже через пару месяцев он всех утомит своей альтернативной одарённостью, и ему придётся искать новую школу, проси чего – нибудь попроще Олеженька.
– Нет, ты всё – таки не хочешь получить больничный…
– Ты прямо какая – то сука неприятная, ладно я спрошу у администрации, только через две недели, ладно?
– Договорились, приходи вечером, я сегодня во вторую смену.
– Увидимся.
Надо обрадовать администрацию, хорошие новости надо сообщать немедленно.
– Аллю.
– Добрый вечер, Паулина Теодоровна.
– Ах, это вы…
– Я тоже рад говорить с вами.
– Что вам надо?
– Хочу поставить вас в известность, я с сегодняшнего дня на больничном…
– Чтоо… как это?
– Вот так.
– А что с вами случилось, я же сегодня с вами по телефону… вы же были
