Араго и Делярош сто лет назад, при самом рождении фотографии, у ее колыбели, со всей определенностью и большой убедительностью утверждали возможность средствами фотографии создавать законченные произведения искусства и столь же убедительно подчеркнули значение фотографии как лучшего помощника художников в создании серий самых совершенных этюдов к картинам. Мы знаем, что чем дальше, тем все больше и больше прибегают к этой помощи художники, — в особенности те из них, которые предпочитают для своих картин темы и сюжеты, тесно связанные с жизнью, взятые из окружающей действительности. Напрасно некоторые фотографы иронизируют по поводу обращения этих художников к фотографическим этюдам; использование фотографических этюдов в живописи было, как мы видим, достаточно подробно и веско мотивировано сто лет назад, при самом возникновении фотографии.
Не требует доказательств и то положение, что Араго и Делярош, утверждая и пропагандируя использование фотографических этюдов, отнюдь не имели в виду простую перерисовку с фотографий, что иногда имеет место в работе некоторых недостаточно прилежных художников, заимствующих у фотографов не только этюдный материал, но и законченную линейную и световую компоновку картин, — художников, которые сводят свою работу только к увеличению фотоснимка и к подбору красок. Для таких художников фотография оказывается в особенности «полезной», но, разумеется, не такую ее «полезность» для искусства имели в виду сто лет назад художник Делярош в своей записке по поводу изобретения Дагерра и физик Aраго в своем докладе по тому же поводу.
Франсуа АрагоВернемся, однако, к докладу Араго, в котором был сделан первый и притом весьма яркий анализ значения фотографии, ее роли в науках, в искусствах, в быту, ее ближайших и далеких перспектив.
Мы подробно цитируем Араго, полагая, что его доклад, сделанный 3 июля 1839 г. во французской палате депутатов, является одним из важнейших и интереснейших документов, заслуживающих широкой публикации к столетию фотографии.
«Может ли фотография стать общеполезным делом? — продолжал свой доклад Араго. Свет создает удивительные картины г-на Дагерра на медных пластинках, покрытых тонким слоем иодистого серебра. Было бы, несомненно, выгоднее, если бы эти пластинки можно было заменить бумагой. Бумага, пропитанная хлористым или сернистым серебром, была тем первым материалом, на который пал выбор г-на Дагерра, но недостаточная светочувствительность, неясность изображений, и случаи, когда нередко при опытах на бумаге светлые части превращались в темные и, наоборот, заставили изобретателя отказаться от иродолжешш экспериментов на бумаге.
Нам не следует останавливаться на том, сколько стоят вещества, необходимые для этого метода, — стоимость их столь незначительна, что не может иметь никакого значения.
Один член комиссии наблюдал за художником во время его работы и даже сам произвел всю операцию. (Докладчик имел в виду самого себя. — Ред.). С точки зрения легкости изготовления снимков, дагерротипия не заключает в себе ни одного приема, которого не мог бы выполнить любой человек. Она абсолютно не требует умения рисовать и не нуждается также в особой ловкости. Если точно придерживаться определенных, весьма простых и немногочисленных правил, то нет ни одного человека, который не мог бы сделать дагерротип с такой же уверенностью и так же хорошо, как делает снимки сам г-н Дагерр.
Наибольшее удивление вызывает, пожалуй, именно быстрота этого метода. В самом деле, требуется около десяти — двенадцати минут, чтобы даже при плохой зимней погоде получить изображение какого-либо памятника, вид города или пейзаж.
Летом при хорошем солнечном свете для получения изображения требуется половина этого времени. В южном климате потребуется не более двух — трех минут. Однако нужно заметить, что эти 10–12 минут зимой, 5 или 6 минут летом дли 2–3 минуты в южных местностях необходимы только для освещения пластинки через линзу. К этому следует добавить время, необходимое для того, чтобы установить камеру и вставить пластинку. Для всех этих операций потребуется, пожалуй, около 30 или 45 минут.
Кое-кто, узнав об изобретении г-на Дагерра и собираясь в путешествие, заявлял:
— Мы попользуем для съемки по методу Дагерра каждый момент, когда карета будет преодолевать подъем.
Они будут разочарованы, узнав о времени, необходимом для съемки по этому методу.
Ошиблись также и те, кто, придя в восторг от съемки страниц и иллюстраций древнейших произведений, надеялись, что фотографические изображения будут размножаться по типу литографских оттисков.
Оказывается, не только в области моральных ценностей „каждое достоинство имеет и свои недостатки“: этот принцип применим также и в области искусств.
Совершенство, нежность и гармония светоснимков являются следствием идеальной гладкости и исключительной тонкости слоя вещества, на котором делает снимки г-н Дагерр. Если подвергнуть его картины нажиму, то они безнадежно испортятся. Но разве нам когда-либо может прийти в голову рвать тонкие кружева или растирать крылья мотылька?».
Стереофотография — одна из первых точек роста дагерротипииXII
Далее Араго остановился на перспективах широкого использования открытия Дагерра в самых различных областях науки. Он указал, что вещество, открытое Дагерром, является гораздо более светочувствительным реактивным веществом, нежели те, которыми пользовалась наука до этих пор и что, благодаря этому, на пластинках Дагерра, наверное, удастсл сделать фотоснимок луны. Открытие Дагерра значительно усовершенствует науку, изучающую интенсивность света — фотометрию. При помощи этого открытия физики смогут добиться полного успеха в области определения абсолютных интенсивностей света, смогут судить о различных цветах на основе определения силы их воздействия.
B этой части своего доклада Араго безошибочна определил ближайшие перспективы применения фотографии в области физики и астрономии; не прошло и десяти лет со времени этого выступления, как Физо и Фуко, действуя по инициативе и по указаниям того же Араго, получили первые фотографические снимки солнца.
Араго характеризовал перспективы применения открытия Дагерра в науке как беспредельные по своим возможностям.
«Когда изобретатели создают какой-либо новый инструмент, содействующий изучению природы, — говорил знаменитый ученый, — то обычно уапех, на который они надеются, всегда оказывается ничтожным по сравнению с последствиями открытий, осуществляемых лри помощи этого инструмента».
Это утверждение Араго иллюстрировал величайшими открытиями, обогатившими человечество в результате изобретения таких приборов, как телескоп и микроскол. Араго далее нарисовал перспективу широкого применения фотографии в топографии и метеорологии, в физиологии и медицине.
«Мы попытались, — говорил он — объективно оценить все то, что имеется в открытии г-на Дагерра с точки зрения новизны, полезности для искусства и науки. Мы постарались передать вам наши убеждения, — они живы и искренни потому, что мы все изучили и проверили с величайшей тщательностью, считая это своим долгам, ибо ваш выбор пал на нас. Мы убеждены, что нельзя не видеть значения дагерротипии. Она займет почетнейшее место в ряду изобретений и открытий, получивших признательность человечества.
Стоит только учесть то усердие, с которым все другие народы старались воспользоваться каждой непроверенной датой, сомнительным фактом, всяким малейшим предлогом для того, чтабы поднять вопрос о своем приоритете в этом изобретении и полытаться прибавить к короне открытий, которой украшает себя каждый народ, еще и тот лучистый венец, который всегда будет окружать изобретение фотографии.
Сообщим, чтобы не забыть, что теперь прекратились все споры на эту тему и притом не столько в результате признания совершенно неоспоримых прав, на которые опираются г.г. Ньепс и Дагерр, сколько, главным образом, в результате необыкновенных усовершенствований, сделанных г-ном Дагерром. Если бы потребовалось, мы могли бы привести здесь свидетельства лучших людей мира, по сравнению с высказываниями которых побледнело бы все то лестное, что было сказано нами по поводу открытия нашего соотечественника.
Франция усыновила это открытие и гордится тем, что может щедро одарить мир этим открытие».
