О Шаповалове можно сказать коротко: о лучшем механике для корабля я и не мечтал.
Все три бывших "щукаря" внесли много ценных предложений на совещании командиров боевых частей и старшин групп, созванном мною, чтобы посоветоваться, как лучше организовать отработку зачетной задачи.
День за днем идет напряженная боевая учеба. Занятия сменяются учениями и тренировками на материальной части. Старшины, командиры боевых частей требуют от краснофлотцев безукоризненного знания организации службы, устройства корабля, инструкций и наставлений по использованию механизмов. Но этого мало. Нужно убедиться, что люди умеют эксплуатировать материальную часть, устранять характерные неисправности, заделывать пробоины и тушить пожары в отсеках. Время уплотнено до предела. Нередко в часы короткого отдыха тишину отсеков нарушают колокола громкого боя. Это сигнал тревоги. Приходится прерывать сон и бежать на свои боевые посты. Ночные учения служат для того, Чтобы проверить, насколько твердо личный состав усвоил свои обязанности. Ведь недаром, когда хотят подчеркнуть безупречность знаний, говорят: "Разбуди меня среди ночи, я и тогда тебе отвечу". Вот и хочется убедиться, что никто даже спросонья не сделает ошибок.
А когда задача отработана во всем объеме, мы повторяем отдельные ее элементы, закрепляем знания, совершенствуем навыки, "шлифуем", или, как говорят, "отрабатываем автоматизм действий". Здесь надо оговориться, что понимать это буквально нельзя. "Автоматизм" всегда должен оставаться сознательным, а не слепым. Утверждаю это с полной ответственностью, ибо было в моей практике еще в период командования "Щукой" излишнее увлечение им. Мы так часто устраивали всякие тревоги, что у людей притупилась способность сознательно разбираться в обстановке. Два случая, приключившиеся на ночных вахтах, заставили меня серьезно задуматься о чувстве меры.
...Лодка стояла у пирса в базе. Команда переселилась в казарму, и ночью на корабле оставалась лишь дежурная служба. Старшина 2-й статьи Терещенко нес вахту по живучести. Обходя центральный пост, он случайно нажал рычажок звонковой сигнализации. Прозвучал короткий сигнал, означавший "открыть кингстоны". Услышав звонок, Терещенко бросился исполнять свои обязанности по тревоге и открыл кингстоны балластной цистерны No 1, Открыв кингстоны, он стал ждать команды "открыть вентиляцию", но вдруг сообразил, что подать эту команду, кроме его самого, некому.
Нечто подобное случилось с краснофлотцем Еловенко, с той лишь разницей, что нажал он рычажок ревуна. Услышав ревун, он схватил съемный прицел и выскочил к кормовой пушке, где должен был находиться по тревоге. После установки прицела и собственного доклада "наводчик готов" понял свою ошибку. Такой "автоматизм" едва ли может принести пользу.
Эти примеры я и привел, подводя итоги дня, чтобы предостеречь товарищей от подобных ошибок.
За столом в кают-компании с морскими картами, прокладочным инструментом и другими пособиями расположились командиры. На групповом упражнении предстоит едать очередной экзамен. По созданной обстановке они несут вахту на мостике и в центральном посту подводной лодки, совершающей плавание в районе боевых действий.
Обстановка все время меняется. Когда лодка производила зарядку аккумуляторов, неожиданно из-за облака вынырнул неопознанный самолет. Сигнальщик доложил о торпеде, устремившейся к борту корабля в носовом секторе. Прочные тросы противолодочной сети с подрывными патронами грозят опутать лодку, как стальной паутиной. Затем на пути встретились мина и охотник за подводными лодками.
Постепенно забывается, что это только учеба. Участники "вросли в обстановку" - они слышат скрежет минрепа о борт, видят серебристый след торпеды и точки, отрывающихся от фюзеляжа самолета бомб...
У вахтенного командира нет времени на размышление. Каждая секунда промедления грозит гибелью лодке и смертью ее экипажу. Решения нужно принимать немедленно и тут же отдавать приказания исполнителям. Корабельный устав возложил на него полную ответственность за своевременное принятие мер по поддержанию безопасности корабля, и он должен уметь это делать...
От души радуюсь успехам лейтенанта Иванова. Оценивает обстановку моментально, команды подает быстро, четко и правильно. Очень способный офицер. Недаром в военно-морском училище ему была назначена повышенная стипендия. Проверял его глубоко. Ставил в самые сложные условия, и во всех случаях он находил правильный выход. Отличная оценка заработана им без всяких скидок на молодость.
Ничего плохого нельзя сказать и о лейтенанте Хроменкове. Знания и способности у него несомненно хорошие. Но по-настоящему загорается он, когда разбираются вопросы связи. Здесь он как-то преображается, хорошеет буквально на глазах. Может, действительно с его назначением произошла ошибка - не в свою стихию и не на любимое дело попал? Нужно внимательнее к нему присмотреться, подумать и посоветоваться в штабе...
Получил сообщение, что комиссия штаба прибудет к нам для проверки задачи послезавтра. Решил выделить первую половину завтрашнего дня на большую приборку, а во второй половине предоставить команде давно заслуженный ею отдых.
После приборки и обеда большинство личного состава вышло на верхнюю палубу. То и дело у носовой пушки раздается веселый смех. Знаю почти наверное: Бубнов, Игнатьев или Пустовалов развлекают команду. Это мастера по части шуток, острословия, и около них никогда нет недостатка в слушателях.
Так и оказалось: Бубнов рассказывает, как наш младший комендор собирал замок кормового орудия. Говорит он от лица комендора. Комизм в том, что сам рассказчик остается совершенно серьезным, даже когда несет явную чепуху.
Младший комендор не пользуется уважением у команды. Служит он нерадиво, любит прихвастнуть, а то и попросту соврать. На днях утерял деталь от орудийного замка. Пушка была выведена из строя, и целые сутки, пока катер не доставил нам на борт нужные запасные части, весь экипаж остро переживал такую небрежность. Оставался спокойным только сам виновник, хотя и получил строгое взыскание. Для оправдания он выдумывал одну версию нелепее другой, пока не остановился на том, что недостающую деталь смахнула в воду... пролетавшая над палубой чайка. Вот за эту чайку и достается ему сейчас от Бубнова под смех собравшихся...
Из кормовой надстройки с разрешения старпома спустили на воду тузик, а из пятого отсека притащили подвесной бензиновый мотор. Это самый капризный и ненадежный механизм на корабле. Конструкция его не из важных, да и ухаживают за ним плохо.
Сходить на берег к знакомым рыбакам за балыком получили разрешение рулевой Подковырин и моторист Калиниченко. Они прикрепили мотор к транцевой доске и пытаются запустить. Но двигатель ведет себя подобно марк-твеновским часам. Он долго не заводится, что вызывает бесконечные остроты палубных зрителей, затем после двух раскатистых выстрелов внезапно набирает такие обороты, что тузик мчится чуть ли не со скоростью торпедного катера. Натерпевшиеся насмешек Подковырин и Калиниченко победоносно машут нам на прощанье руками. Но торжество их преждевременно. Мотор, чихнув, заработал такими толчками, что нужно было крепко держаться за борта тузика, чтобы не свалиться в воду. Наконец через полчаса, когда уже никто не надеялся на успех экспедиции, "перпетуум-мобиле" удалось отрегулировать, и "аргонавты" под "ободряющие" возгласы:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
