Согласно записке, обнаруженной в бумагах королевских составителей генеалогий д'Озье и Шерена, сам Людовик XIII пожелал, чтобы Шарль де Бац, в то время юный кадет гвардии, носил имя д'Артаньян в память об услугах, оказанных королю его «дядей по материнской линии» (на самом деле – дедом со стороны матери). «Именно это, – добавляется в записке, – уравняло Монтескью-Фезензаков с Бац-Кастель-морами, которые во всех отношениях стоят несравнимо ниже Монтескью».
Судя по всему, это объяснение было придумано a posteriori и скорее всего в начале XVIII века, когда Бац-Кастель-моров стали преследовать за незаконное присвоение дворянского звания. Более правдоподобно предположить, что Шарль по собственному побуждению решил носить имя своей благородной матери, явно имевшее более высокий престиж, нежели имя отца, в котором слышался отзвук его простонародного происхождения.
В Париже молодой человек быстро свел знакомство со своими соотечественниками, приехавшими, как и он, поискать счастья в рядах королевской армии. Особую симпатию он испытывал к знаменитому Франсуа де Монлезену, называвшему себя маркизом де Бемо и бывшему мушкетером, затем сержантом французской гвардии и окончившему службу в чине коменданта Бастилии. Дюма вывел его на сцену в Виконте де Бражелоне в эпизоде с Железной маской. Куртиль де Сандра хорошо знал его в этой последней должности, поскольку в течение многих лет находился на его попечении в древней крепости в Сент-Антуанском предместье. Разумеется, он испытывал к нему как раз такую любовь, какую бывший узник может питать к своему тюремщику. Из-под его пера вышел карикатурный портрет Бемо: он выглядит тщеславным болтуном, гнусным скупердяем, трусом и интриганом, страшно разбогатевшим, «не сделав при этом ни одного мушкетного выстрела».
Этот портрет суров и смахивает на грубый шарж, хотя в том, что Бемо обладал значительным состоянием, сомневаться не приходится, но именно воином он показал себя весьма и весьма стойким. Об этом мы еще поговорим.
Д'Артаньян завел и другие знакомства. Все помнят злополучное прибытие юного провинциала в дом мушкетеров таким, каким его описал Александр Дюма. С раннего утра роскошный дом г-на де Тревиля был наполнен бурлящей толпой мушкетеров в шляпах с перьями, богато разодетых офицеров в кружевных воротниках, слуг в ливреях, лихорадочно толкающихся в прихожей. Наш молодой человек пришел туда, имея химерическую надежду добиться того, чтобы его сразу приняли в роту. Столь же бестактный, сколь высокомерный, юноша преуспел только в одном: всего за несколько минут он был вызван на три дуэли тремя мушкетерами. И какими мушкетерами! Атосом, Портосом и Арамисом, самыми искусными фехтовальщиками королевства, заставлявшими дрожать даже гвардейцев Его Преосвященства... Все, конечно, помнят и о том, как впоследствии, встав на их сторону и скрестив шпагу с их извечными противниками, молодой гасконец приобрел их доверие и стал их лучшим другом.
Атос, совершенный образ дворянина, жил под псевдонимом, скрывавшим одно из лучших имен Франции, – на самом деле он был граф де Ла Фер, чьи Мемуары якобы помогли Дюма создать свою эпопею. Затем – колоритный Портос, чья колоссальная сила и не менее безграничная храбрость основными чертами в чем-то напоминают генерала Дюма, отца романиста[36]. Зовут же Портоса г-н дю Валлон де Брасье де Пьерфон17. Согласно роману, этот честолюбивый человек, но верный товарищ получил титул барона на службе Мазарини. И наконец, Арамис – это шевалье д'Эрбле, выдающийся и загадочный человек, полуаббат, полумушкетер, одновременно участвующий и в интригах, и в военных действиях. Дюма от щедрот своих делает его (в Виконте де Бражелоне) епископом Вана, генералом ордена иезуитов и, наконец, испанским грандом, герцогом Аламеда...
Этому знаменитому трио недоставало главы, человека, который соединил бы в себе их исключительные достоинства, но не разделял бы их недостатков. Известно, что этим человеком стал д'Артаньян, типичный герой романа плаща и шпаги, смелый, щедрый, умный, даже хитрый человек, чья верная шпага не знает промаха. Таковы эти «три мушкетера, которых на самом деле было четыре».
Мы уже знаем, что д'Артаньян – реальное историческое лицо, и нам предстоит узнать о его настоящей жизни. А Атос? А Портос? А Арамис? Эти имена кажутся вымышленными...
Прошло много лет, прежде чем Дюма признался в этом. В литературном еженедельнике Le Pays Natal в 1864 году он написал: «Меня спрашивают, когда именно жил Анж Питу, мы, мол, с ним не встречались... Это вынуждает меня сказать, что Анж Питу, так же как и Монте-Кристо, так же как Атос, Портос и Арамис, никогда не существовал. Все они просто признанные публикой побочные дети моего воображения».
Однако славный Дюма даже в лучшие моменты искренности с трудом позволял себе честные и полные признания. «Побочные дети моего воображения»... Это выражение неточно. Если уж они «побочные дети», то их появлением на свет мы обязаны Куртилю, а не автору Трех мушкетеров. Куртиль действительно упоминает в тексте Атоса, Портоса и Арамиса. Правда, в Мемуарах г-на д'Артанъяна эти три товарища остаются эпизодическими персонажами и исчезают по мере развития сюжета, а Дюма увлеченно продлевает их бурное существование вплоть до правления Людовика XIV. Изначально же это были не три друга, а три брата, которых д'Артаньян встретил в доме г-на де Тревиля: «Мушкетера, с которым я заговорил, звали Портос. У него было в полку два брата, из которых одного звали Атос, а другого – Арамис». Само собой разумеется, что Куртиль вовлекает их в столь же невероятные приключения, как и его достойный последователь.
Итак, можно подумать, что это полная выдумка. Вместе с тем – и это еще один из сюрпризов Истории – эти три человека действительно существовали. Да! Атос, Портос и Арамис, дворяне родом из Беарна, реально жили, и, что еще удивительнее, их странные фамилии – это действительно их настоящие фамилии. Недаром Тальман де Рео в свое время с иронией сказал, что от имен беарнских мушкетеров «собаки дохнут»!
До сих пор существует деревушка Атос, расположенная на правом берегу горной реки Олорон между Совтер-де-Бе-арн и Ораасом18. В XVI веке «доменжадюр» (domenjadur, или господский дом) Атоса принадлежал Аршамбо де Силлегу, совтерскому капеллану. Его наследником стал некий Жоан д'Атос, сын Жаклин де Силлег. Впоследствии он стал врачом короля Наварре кого Генриха П. Семейства д'Атос и де Силлег постепенно приобретали ореол благородства и сколачивали состояние, подвизаясь в местной торговле. Сначала они получили титул «купец», затем «дворянин» и наконец – высшая честь! – стали «монсеньорами». Этот последний титул носил в 1597 году Пейротон де Силлег д'Атос. В этом нет ничего необычного. Бац-Кастельморы и многие другие шли тем же путем. Одним словом, изрядная часть нашего «старого дворянства», претендующего на то, что их род восходит к временам, предшествовавшим Крестовым походам, на деле возникла не позже XVI века.
Итак, в начале XVII века некто по имени Адриан де Силлег д'Атос, владелец Отвьеля и Казабера, женился на демуазель де Пейрэ, дочери «купца и присяжного заседателя» в Олороне и двоюродной сестре г-на де Тревиля. От этого союза где-то между 1615 и 1620 годами родился наш Атос: Арман де Силлег д'Атос д'Отвьель. Будучи троюродным племянником капитана мушкетеров, он, понятно, вступил в его роту (около 1641 года). Атос прожил недолго. Он умер в Париже в декабре 1643 года. Свидетельство о его смерти имеется в регистрационных книгах церкви Сен-Сюльпис: «Препровождение к месту захоронения и погребение преставившегося Армана Атоса Дотюбьеля (sic!), мушкетера королевской гвардии, найденного вблизи от рынка на Прэ-о-Клер» (22 декабря).
Формулировка этого лаконичного текста заставляет предположить, что он умер вследствие тяжелого ранения, полученного на дуэли. Так что все последующие приключения, отнесенные Дюма к его жизни после 1643 года, -чистая фантазия. Атос не был ни супругом Шарлотты Беккер, прозванной «Миледи», ни активным участником Фронды[37] в Двадцать лет спустя, ни возлюбленным герцогини де Шеврез, ни тем более отцом романтичного Рауля де Бражелона, скромного воздыхателя Луизы де Лавальер19.
А вот – мессир Портос, или, точнее, Исаак де Порто, происходивший из беарнской дворянской протестантской семьи. Его дед Авраам, закоренелый гугенот, потчевал наваррский двор жареными пулярками и различными блюдами под соусом. Дело в том, что он был «офицером кухни» короля Генриха во время его пребывания в По. Его отец, также носивший имя Исаак, занимался более интеллектуальной деятельностью, поскольку служил нотариусом при Беарнских Провинциальных штатах. Он женился на демуазель де Броссе и имел от нее дочь Сару. Овдовев, он сочетался вторым браком с Анной д'Аррак, дочерью «проповедника слова Божия в церкви Оду». Он стал богатым землевладельцем и пользовался покровительством благородного сира Жака де Лафосса, королевского наместника в Беарне.
