— Жизнь артиста по меньшей мере полна событиями, Сантелмус поднялся на ноги. — Ну, я должен заняться своими делами.
Выйдя на палубу они вдвоем были привлечены звуком декламации и музыки с "Золотистого концерта Фиронзелля." Сантелмус печально кивнул.
— Гарт Ашгайл собирается репетировать. Он не собирается игнорировать ни одну деталь. Что это за грохочущий шум?
— Я не знаю, — сказал Замп. — Несомненно репетиция какого-то сорта?
Сантелмус спустился по сходням, а Замп немедленно стал подниматься в воронье гнездо, откуда он мог видеть все судно "Золотистый концерт Фиронзелля". Отсюда явствовало, что Ашгайл, как Замп, имеет трудности с управлением судна. Большое число смолистый вал подняли на борт на шканцы и уложили на козлы для эскарпирования и восстановления. Собственный инженер Зампа — Элиас Куанер, стоял обсуждая эту проблему со своим коллегой — инженером с борта "Золотистого концерта Фиронзелля".
Замп спустился на палубу, и когда Куанер вернулся, вызвал его в свою каюту на корме.
— Как обстоят дела с управлением судна у Ашгайла?
— Не так уж плохо. Простой случай искривления, который должен быть исправлен паром и нажимом.
— А винт?
— Он взят на верфь для доработки. Мастер Ашгайл собирается предпринять долгое путешествие на север и настаивает, чтобы все было в лучшем виде.
Замп достал свое лучшее бренди и щедро налил кубок, который протянул Элиасу Куанеру.
— Не сомневаюсь, что ты знаешь, почему мы здесь?
— Я слушал слух о состязании в Морнуне.
— Слухи точны. Значит не нужно говорить, что если "Очарование Миральдры" преуспеет, то преуспеем все мы.
Элиас Куанер — короткий человек с серьезными синими глазами и рыже-коричневыми волосами, носивший типичный для Куанеров хохолок, осторожно ответил:
— Это будет великая надежда.
Замп развил свою идею, шагнув дальше.
— Мы можем даже напрячься, чтобы выиграть, или обеспечить поражение Ашгайла.
— Или то и другое.
— Так как ты сказал, то и другое… Ходовой вал Ашгайла стал чуть больше по диаметру?
— Точно на шестнадцать дюймов, как и наш собственный.
— Какой необходим диаметр отверстия в кормовой части?
— Почти такой же.
— И вода сейчас не проходит, так?
— Пробка обычного образца закрывает отверстие.
— Устанавливаемая снаружи пробка?
— Это лучшая и более серьезная конструкция.
— Как можно выбить пробку?
Элиас Куанер пожевал губы.
— Есть несколько способов. Резкий удар, для примера.
— Трудно ли нанести такой удар?
— Не имеет значения; личности так низко павшей необходимо встать на руль и махнуть киянкой.
Замп поднял бокал.
— За твое здоровье и силу правой руки Бонко! В подходящее время мы снова поговорим об этой проблеме. А тем временем — никому ни слова! По меньшей мере всем своим двоюродным братьям на борту "Золотистого концерта Фиронзелля"!
— Я все понимаю.
В дверь каюты постучали тук-тук-тук.
— Войдите! — позвал Замп.
С конвертом из ярко-желтой бумаги вошел стюарт чаунт.
— Это только что передали на борт.
Открыв конверт, Замп вытащил лист желтой бумаги. Он прочитал:
Уважаемый Аполлон Замп,
Я говорю от имени короля Вальдемара из
Морнуна. Ваш благородный корабль "Очарование
Миральдры" все еще в списке, и я приглашаю вас принять участие в состязании, которое будет проходить завтра.
Процедура будет следующей: хозяин каждого судна представит ту программу, которую сочтет лучшей. Анонимный наблюдатель внесет решение относительно каждого претендента и выберет самого лучшего. Программы будут следовать друг за другом и начнутся после полудня на "Двух шалопаях" в северной части залива, потом пойдут к югу от судна к судну, чтобы закончится на "Очаровании Миральдры".
На следующее утро будет объявлен самый умелый корабельщик и сообщение будет доставлено на доску объявлений перед "Джолли Стеклодувом".
Это предполагает, что с публики не будет взиматься плата за вход на завтрашнее представление, и что необходимо будет дать промежуток в пятнадцать минут между программами для удобства всех.
Дворянский титул Морнуна находится в поле досягаемости завтрашнего победителя! Каждый может добиться лучшей участи! Нижеподписавшийся:
Тюлень дома Бохан.
Настоящая печать[9] оттиснутая на желтом листе изображала двух грифонов в круге, каждый кусал другого за хвост.
Замп протянул письмо Элиасу Куанеру, который перечитал письмо дважды в задумчивой манере Куанеров.
— Наше представление последует за представлением Гарта Ашгайла, так кажется.
— Какие будут инструкции мне? Наш ведущий вал оставить на месте?
— Конечно.
— Гарт Ашгайл будет ругаться с должны воображением. Мы должны быть бдительны. Должно быть мудро будет, чтобы вся команда находилась на борту оставшиеся день и ночь.
— Разумная предосторожность.
***
Оссо Сантелмус открыл соревнование немногим более чем диалоговым представлением. Его клоуны дурачились, хрипло исполняя музыку; волшебник заставлял предметы отращивать крылья и летать по сцене. Сам Сантелмус читал комические монологи и изображал борьбу между двумя вукпами и гротоком.
Следующее представление на борту "Господина Виссела" было чем-то более честолюбивым: "Легенда о лесе Малганаспе" в шестнадцати сценах. "Пышный Ревенант" поставил балет "Двенадцать девственниц и Баффо — великан-людоед". Полдень оживила "Джазильда и его сочлененные двойняшки идиоты". Пьесу поставили на "Призме печного оконца". Когда Федра садилась в реку Лант, труппа на борту "Заупокойного вкладчика" продемонстрировали скорее пародию черного юмора "Вечеринка Оела".
Радостное население Лантина не привыкшее к такому щедрому потоку бесплатных представлений, столпилось на борту "Золотистого концерта Фиронзелля", где дисциплинированный оркестр Гарта Ашгайла из восьми инструментов играл живую мазурку.
Гарт Ашгайл вышел на сцену и встал улыбаясь в сфокусированном свете дюжины ламп. Он одел костюм из богатого темно-синего вельвета, рубашку из великолепного белого батиста, головной убор на Сарклентийский манер. Его манеры были легкими и учтивыми; он поднял руки и подал сигнал оркестру, призывая к тишине, и за спиной у него занавес разошелся в стороны, в шутку показывая установленную сцену.
— Мои дорогие друзья из Лантина! Великое удовольствие представлять свою труппу перед столь разнородной публикой. Я обещаю, что не оскорблю ни вашей разумности, ни вашей чувствительности тривиальным фарсом, безумными плясками или бесстыдными кривляниями. Нет! В этот прекрасный вечер я представлю вам драму "Рорквал" — полную, достоверную и без купюр, закончившуюся ужасной смертью изменника Эбона Зирла.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
