Прекраснейший роман века (Оскар Уайльд)
Сразу после выхода в свет, Дракула стал пользоваться несомненным успехом, хотя, по-видимому, и не таким, какого можно было ожидать, учитывая сегодняшнюю популярность романа. Британская пресса благосклонно приняла роман: Pall Mall Gazette называет его "превосходным", Daily Mail , не без преувеличения, сравнивает его с такими шедеврами англоязычной литературы, как Грозовой перевал Эмили Бронте и Падение дома Ашеров Эдгара По. Дракула обладает всеми необходимыми и, чтобы понравиться викторианской публике, жаждущей страшных историй о сверхъестественном. Манихейский, если кому-то так больше нравится, роман соответствует канонам общепринятой морали, так как иллюстрирует победоносную борьбу добродетели с грехом.
С другой стороны, сатанинский персонаж Дракула, явившийся с задворков европейского континента, поистине воплотивший в себе мировое зло и пытающийся нарушить гармоничный порядок британского общества, весьма льстит скрытой ксенофобии викторианцев. Чувственность, проскальзывающая в отдельных сценах романа, - это род подмигивания читателю, который, не признаваясь в этом явно, задыхается в рамках официальной благопристойности и моральных запретов.
Для современного читателя этот, с виду назидательный, роман кажется чрезвычайно эротическим из-за отношений между вампирами. И в то же время разрушительным. Причем это впечатление усиливается по мере того, как граф возвышается над другими персонажами, заурядными викторианского общества.
Рождение мифа XX века
Хотя Дракула и был хорошо принят после первой публикации, при жизни автора он так и не достиг славы настоящего мифа. Дракула был гораздо менее попуклярен, чем Шерлок Холмс, а известность Брема Стокера была несравнима со славой Конан Доила, который сотнями получал письма от своих читателей.
И лишь благодаря театру, а затем кино, роман стал подлинным мифом. В июне 1924 г., спустя 12 лет после Брема Стокера, Гамильтон Дин осуществляет инсценировку Дракулы для театра. Премьера состоялась в Дерби. В этом спектакле герой впервые облачается в, ставший позднее традиционным, костюм: фрак и черный плащ. В 1927 г. пьеса ставится в Лондоне и имеет такой успех, что в сентябре этого же года пересекает океан, ее ставят на Бродвее. Роль графа исполняет актер венгерского происхождения Бела Лугоши. Мастерски сыграв затем эту роль в кино, он окончательно сделал Дракулу легендарным. Дракула Тода Браунинга (1931), первый звуковой фильм по Брему Стокеру, с Белой Лугоши в главной роли, может считаться началом мифа. "у предшествовал немой фильм Фридриха Вильгельма Мурнау Носферату Симфония ужаса, шедевр немецкого кино той поры. Выход фильма на экраны в 1922 г. остался практически незамеченным из-за темного дела об авторских правах.
Фильм Тода Браунинга затмил еще один шедевр мирового кино - снятая в том же году по мотивам Кармиллы великолепная лента Вампир, или приключение Давида Грея датского режиссера Карла Теодора Дрейера. Итак, современный миф о Дракуле родился в 1931 г. в Голлдивуде и до 1958 г. не покидал пределов Америки. Место и время не случайны: Америка переживает один из самых тяжелых периодов За всю свою историю. Падение акций Уоллстрит в 1929 г. разорило миллионы людей, дня американских зрителей Дракула, в большей степени, чем другие киночудовища, явился воплощением ненависти и страха, вызванных экономическим кризисом. Он стал символическим представителем ненавистного чужестранца, виновного во всех бедах общества. Венгерский акцент Белы Лугоши, его бледность и болезненная улыбка усиливали это впечатление. До самого конца Второй Мировой войны кинематограф в Соединенных Штатах вдохновлял обильный литературный ширпотреб, в котором Дракула и производные от него со славянскими или германскими именами в общественном сознании оказывались воплощением большевизма и нацизма. И это привело к кардинальному отклонению от мифа.
Интернационализация мифа
В 50-х гг., американская поп-культура проникает во все страны, за исключением стран "коммунистического блока". Миф о Дракуле, составляющий часть "американского образа жизни", постепенно распространяется повсеместно.
Фильмы о вампирах снимались в Италии, Испании, Мексике и даже на Филиппинах. Внешность самого Дракулы меняется: в 1958 г., в фильме Теренса Фишера Кошмар Дракулы британский актер Кристофер Ли принимает эстафету от Белы Лугоши, Лона Чейни и Джона Кэррадайна. Внешне сильно отличаясь от Белы Лугоши, Кристофер Ли предлагает новую внешность графа-вампира: красавец мужчина лет пятидесяти, высокий, с седеющими висками и царственной осанкой, с аристократическими и одновременно отталкивающими чертами, в которых сквозит что-то звериное. Когда Дракула приоткрывает рот, то видны длинные и острые клыки. Кристофер Ли сыграет Дракулу Стокера в десятке фильмов, пока, устав от этой роли, не спародирует самого себя в 1976 г. в комедии Эдуара Молинаро Дракула, отец и сын (по роману Клода Клотца Парижский вампир). Для целого поколения зрителей Кристофер Ли стал настолько неотделим от своего персонажа, что многим последующим исполнителям роли достаточно было лишь имитировать его. 1979 г. отмечен резкой новизной изображения Дракулы в кино благодаря двум очень разным фильмам: Носферату, призрак ночи Вернера Херцога и Дракула Джона Бедхема. Носферату, призрак ночи, возвращается к истокам, так как исполнитель главной роли Клаус Кински гримируется, как в свое время Макс Шрек для фильма Мурнау: лысый череп, острые уши, длинные клыки и кошмарное лицо. Дракула, напротив, ломает стереотип, и его вампир, в исполнении Френка Ланджелла, предстает молодым соблазнителем, неотразимо очаровательным.
Из кино в современный мир
Нужно отметить, что Дракула - не единственный роман, по которому ставились фильмы о вампирах. Новелла Ле Фаню Кармилла много раз экранизировалась, и самым заметным, пожалуй, был фильм Роже Вадима Умереть от наслаждения (1960). Графиня Батори также имела большой успех в кино, в частности, в исполнении прекрасной и загадочной Дельфин Сейриг в фильме Гарри Кюмеля
Красные губы (1971). Современное кино пытается отойти от шаблонов и тема вампиров снова обновляется, как в фильмах Хищник (1983) и На грани ночи (1987). Вампиры здесь очень осовременены. Миф о вампире, каким мы получили его в наследство от Стокера, утвердился в нашем сознании благодаря кино, литературе, телевидению и комиксам. Но, в зависимости от условий жизни и эволюции того же сознания, значение этого мифа меняется. Вампир в наши дни уже не всегда боится чеснока или символов веры, он частично потерял свои волшебные атрибуты, лишился своих титулов и замка в Карпатах, предпочитая смешиваться с населением больших современных городов; и если он и остается ночным хищником, жаждущим крови, то частенько не лишен притягательных черт и бывает почти симпатичным, то есть являет собою полную противоположность легендарным вампирам и Дракуле Стокера. Однако при этом современный вампир, как античные ламии, живые мертвецы Трансильвании, по-прежнему является метафорическим отображением непреодолимого.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
