Здесь были, наконец, два-три математика, одержимых вечно юной мечтой ученых- сформулировать на языке цифр и уравнений физико-биологические законы перехода индивидуума в другие измерения вселенной.
Разноязыкий говор мерно перекатывался по вестибюлю, подобный шуму поднимаемой прибоем гальки.
Руссов часто обращал нетерпеливый взгляд к входным дверям: он ждал прихода членов Совета, чтобы говорить с ними о своем намерении снова уйти в космос.
Вскоре появился невысокий крепкий человек, просто и скромно одетый. Он шел, улыбаясь, здороваясь с космонавтами. За ним нестройными группами, приветствуя релятивистов и космонавтов дружескими знаками и улыбками, шли так же просто одетые люди. Их встретил дружелюбный гул голосов: то были председатель и члены Высшего Совета по освоению космоса. На этой конференции они должны были выбрать пилота-релятивиста для очередного звездолета, экипаж которого составляли люди восьмого тысячелетия. Ничто — ни высочайшая техника Нового Мира, ни самые совершенные электронные автоматы, ни достижения астронавигации, обобщившей опыт межзвездных путешествий за истекшие шесть тысячелетий, — ничто не могло заменить драгоценного живого опыта релятивиста, опыта, доставшегося ему столь дорогой ценой.
…На трибуне появился председатель Совета и поднял руки, призывая к молчанию. Когда установилась тишина, он сделал знак, и на восточной стене зала мягко замерцал синеватым светом вогнутый экран телевизора Всепланетной сети. Одновременно тонко загудела универсальная лингвистическая машина, переводившая слова председателя для тех релятивистов, которые совсем недавно появились в Городе Вечности и еще не знали языка эпохи.
— Друзья и братья!- произнес он звучным чистым голосом.- В начале августа мы отправляем во вселенную «Палладу», новейший звездолет класса «КЗ-7-9 ПН». Цель полета- исследовать звездную систему Альфы Эридана. Ни один астролет предыдущих тысячелетий не был около этого солнца. Косвенные данные астрономии говорят о наличии там богатой зоны жизни. Не ради того, чтобы поставить на карте Галактики новый флажок «Звезда исследована», и тем более не для удовлетворения желаний любителей подвигов и острых ощущений уходит в космос «Паллада». Вы знаете это лучше меня, ибо самые крепкие, самые дорогие камни в гигантскую пирамиду современного человеческого знания заложены Скитальцами Космоса. Ценой вашего ухода из жизни своего поколения, ценой жизни тысяч Погибших Астронавтов, избороздивших весь необозримый океан солнц в плоскости третьей спирали Галактики получило человечество неоценимые знания о свойствах материи, о превращениях единого поля, о балансе и способах генерации энергии. Научный результат каждой межзвездной экспедиции, привезшей на Землю информацию о других путях развития познания в иных обществах разумных существ, стоит тысячелетий земных научных поисков!…
Председатель помолчал и более спокойным голосом продолжал:
— Люди восьмого тысячелетия просят Скитальцев Космоса принять участие в экспедиции. Кто хочет быть вторым пилотом?
Воцарилось молчание. Релятивисты задумались. — Пуститься вновь по Реке Времени, чтобы причалить к берегу еще более далекой эпохи будущего? Потерять только что приобретенных друзей?… Я уже не смог бы… Буду доживать свои дни в Городе Вечности,- поймав взгляд Руссова, сказал Ибаньес, штурман звездолета 2160 года.- Вы согласны со мной?
Руссов посмотрел на него отсутствующим взглядом и встал.
Старые релятивисты продолжали тихо переговариваться. Люди восьмого тысячелетия смотрели на них с понимающей, доброй улыбкой. Собственно говоря, Совет никогда и не настаивал на их участии в очередных экспедициях, считая, что релятивисты выполнили свой долг перед человечеством. В конце концов у Совета не было недостатка в энтузиастах, постоянно осаждающих Сектор Межзвездных Проблем.
Руссов уже протискивался к трибуне председателя.
— Я готов занять свободное место на «Палладе», — глухо проговорил он.
— Мне кажется, что с тебя довольно, — мягко заметил Председатель Совета, угадав в этом сильном пятидесятилетнем человеке старейшего ветерана освоения космоса. — Оставайся с нами, Иван Руссов… Человечество помнит твои скитания… Ведь это «Циолковский»? Геовосточный Трудовой Союз?…
Руссов утвердительно кивнул головой и настойчиво повторил:
— Я готов лететь на «Палладе»…
— Хорошо, — ответил после недолгого молчания Председатель. Завтра ты познакомишься с экипажем «Паллады». Астронавты сейчас проходят предстартовую подготовку на суточном спутнике, и ты присоединишься к ним.
* * *
«Паллада» стремительно ускоряла свой полет, каждую минуту «проглатывая» кусочек бесконечности длиной в 18 миллионов километров. Это был первый корабль, который двигался за счет реактивной тяги, возникающей при отбрасывании невидимых радиоквантов высокой частоты. Правда, квантовый звездолет разгонялся в несколько раз медленнее фотонно-мезонных ракет, так как радиокванты были гораздо легче фотонов и мезонов, но зато они не грозили испепелить отражательный параболоид. До сих пор самой сложной проблемой в фотонных ракетах оставалось усмирение чудовищно раскаленного светового луча, падающего на поверхность параболоида. Непроизводительно расходуемые для питания охлаждающих систем десятки миллионов киловатт, сверхмощные магнитные экраны- а значит, новые миллионы киловатт энергии,- сдерживающие убийственную мощь излучений, нейтронные завесы, точнейшие по своей синхронности операции обновления атомной структуры параболоидов- все это было теперь преодолено.
«Паллада» мчалась через космос, развивая скорость в «семь девяток после нуля».
Руссов был счастлив. Он снова плыл по безбрежному океану пространства- времени. Голубоватые огоньки уходящих назад звезд приятельски подмигивали с боковых экранов, в то время как гигантский вогнутый экран радара грозил ему черным мраком бесконечности, а успокоительная мелодия, лившаяся из приборов охраны электронных связей, казалось, говорила: «Мы на страже, сын Разума… бесконечность склоняется у твоих ног». Еле уловимый бас квантовых генераторов напоминал о десяти миллиардах киловатт энергии внутринуклонного распада, ежеминутно преобразуемых в бешено рвущийся реактивный луч радиоквантов. Звуковой генератор гравиметра самозабвенно тянул бархатистое «ре», сообщая об отсутствии тяготеющих масс на расстоянии по крайней мере десятка световых лет. На экране главного обзора еле угадывались тускло- багровые пятна: то светили из неизмеримых далей инфракрасные звезды, ставшие видимыми благодаря доплеровскому смещению спектральных линий. Релятивистские часы, соединенные со счетчиком звездных скоростей, каждый час издавали тонкий звук, словно удивляясь тому, что на Земле за эти же шестьдесят минут истекло 20 суток!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
