после чего мысленно грязно выругалась.
— Всё в порядке, её состояние нормализовалось.
Неожиданно Анису сзади схватил северянин и приставил к горлу кинжал и принялся отступать к дверям с победной улыбкой.
— Что это значит, Олемар? — Орнар Битый щит, воин из отряда Мираса.
— А то и значит, я выбрал свою сторону. — Уверенно проговорил тот. — Если вы не хотите чтобы принцесса Аниса умерла во второй раз, но уже по настоящему — убейте этих шлюх. — Указал он взглядом на Люсинэ и Оранэру. — Императору нужны верные люди на всех землях Империи.
— Мы служим не по праву властвовать, — сухо ответил ему Орнар, — мы служим из уважения к делам.
— Вот и служите, а я уйду. Думаю если принц Эшарион…
В следующий момент его рука сжимающая кинжал упала на пол, и северянин, взвыв, оттолкнул от себя принцессу и обернулся к своему противнику и рухнул на колени от пришедшегося ему по голову удара мечом, причём плашмя. Соня, отвесив второй удар, посмотрела на испуганно замершую принцессу Анису и, увидев лишь небольшую царапину на шее, облегчённо улыбнулась.
* * *
Как бы мы не спешили, но к поместью сумели добраться только ближе к полудню. Меня откровенно штормило от поднявшейся температуры, но я упорно держался, и когда мы въехали на территорию поместья, то я понял, что мы опоздали.
Спешившись, я бросился по ступеням в поместье и, войдя в поместье, бросился по коридору в малую гостиную, где сейчас и собрались все. Немного восстановив дыхание, я вошёл в гостиную и прошёлся взглядом по лицам.
— Да, я слышал, что младшая княжна Оранэра Хельталис красива, но даже не представлял, что она может быть настолько милой. — Улыбнулся я и, подхватив низкорослую альту, закружил вокруг себя.
Альта от неожиданно вскрикнула и звонко рассмеялась, а после я, почувствовав нарастающую боль и поставил её на пол. А после повернулся к Ноа, лежащей на диванчике в окровавленной одежде и, подойдя, мягко погладил её по щеке.
— Я в порядке, Эшарион. — Тихим голосом ответила мне моя баронесса.
— Принц Эшарион, вы перепутали.
— Да, Великая княгиня Люсинэ Хельталис, я знаю. — Сдержанно улыбнулся и кивнул. — Но если бы я сделал подобное с вашей дочерью, она бы меня ударила.
— Вот как. Ваше путешествие принесло вам проблемы.
— Не стоит волноваться, я в порядке. — Благодарно кивнул я ей и оглянулся к Эйруэн. — Где Соня и Аниса?
— Они в порядке… Ты главное не волнуйся.
— А по мне не видно, что я спокоен?
— У тебя волосы горят. — Осторожно заметила Оранэра, внимательно рассматривая меня.
Убийцы из Чёрных слёз это только исполнители, но где же остальные вейгры, человекоподобные демоны? Они притаились и выжидают, а значит, мне придётся их найти и уничтожить, чтобы подобного не произошло вновь…
— Олемар оказался предателем. — Войдя проговорил Мирас. — С ним сейчас ещё можно поговорить. Он просил.
— Идём. — Кивнул я северянину.
Восстанавливая контроль, я добился того чтобы пламя с моих волос пропало к тому моменту когда вошёл в комнату где лежал Олемар с побелевшим от кровопотери лицом.
— Зачем?
— А зачем дворяне насилуют обычных крестьянок? — через силу ответил мне северянин, — а после не волнуются о судьбе своих магически одарённых бастардов. У меня сестра умирала на руках, не способная контролировать инициацию. Ты и без меня знаешь, сколько бродит по Империи вот таких непризнанных бастардов, принц Эшарион.
— Я же создал школу…
— Школа тебе нужна в противовес Башням, а дети станут для тебя лишь инструментами для достижения своих целей. Ты же хочешь занять престол, Эшарион?
— Не хочу. — Честно ответил я. — Если бы хотел, то уже сидел на нём.
— Тогда зачем?
— Научить магии.
— Да, я понял… Жаль что так получилось. Да, жаль. — Отозвался Олемар слабым голосом.
Через миг я только почувствовал, как его дух покинул тело и покачал головой.
Ты так и не понял меня, Олемар. Жаль, что придётся Вацлаву рассказать о твоём предательстве и смерти… А ведь он всегда относился к тебе как к сыну.
Поднявшись, я кивнул Мирасу, который подойдя, закрыл глаза члену своего отряда и тихо попросившего духов милости к этому заблудшему дитя.
Поднявшись, я вышел и посмотрел на Малграфа, протянувшего мне маленький свиток, доставленный птичьей почтой. Сняв маленькую сургучовую печать с магической основой, я расшифровал короткое сообщение написанной рукой Бука, я облегчённо вздохнул:
— Жива.
* * *
Калерия сидела и смотрела в языки огня, в которых сгорали те немногие дрова, что она смогла найти возле этой лесной пещеры, до этого бывшей логовом какого-то зверя.
— Да, скоро будут снега. — Заметил Филипп, протиснувшись в пещеру и протащивший за собой партию хвороста.
— Спасибо. — Тихо проговорила четвёртая принцесса.
— Неужели заговорила, не прошло и столетия. — С плохо скрываемым сарказмом заметил Ойнего. — Неужели тебя всё-таки успели…
— Ты не понимаешь?! — прошипела Калерия, — он засунул мне в попу палец!
— Радуйся что не член. — Равнодушно фыркнул Филипп Ойнего и, подтащив ветки к стене, принялся их ломать и подкидывать в огонь.
Калерия хотела наорать на этого мелкого барона, но сдержалась, ведь именно благодаря ему её не изнасиловала куча солдат. Он пришёл в последний момент и первым же магическим ударом убил её несостоявшегося насильника, едва не ставшего её первым мужчиной, а после убил и остальных, даже тех, кто был в домах и не ожидал нападения, вкушая все радости жизни…
— Почему мы не остались в деревне?
— Поверь, нам там быть ни к чему. — Спокойно заметил Филипп. — Крестьяне справятся с этой напастью, но вот на тебе могли бы выместить свою злость за убитых мужей и сыновей, узнай в тебе принцессу из императорского дворца. Ведь это твой восседающий на троне брат приказал воинам атаковать их деревню.
— И что теперь?
— Пока ничего, — ответил Ойнего, тяжело сев погладил перебинтованную ногу. — Далеко мы пока не уйдём, ведь легионы только ушли. А если ты покажешься перед островными баронами, то тебя используют, как знамя чтобы свергнуть Императора, но перед этим тебе придётся под кого-то лечь… И наверное не один раз.
— Придурок.
— Такова жизнь, принцесса Калерия, думаю, она сильно
