Со стеснённым сердцем следя за неумолимо приближающейся тучей, Астигар догадался, что опытные воины считают магическую защиту слишком слабой перед лицом… перед уродливыми мордами этого врага.
Вскоре и их лошадь пробежала границу между незащищённым пространством и магическим оберегом крепости. Но ездовой продолжал её гнать дальше: только что натянутая защита пока ещё слишком слаба и даже насыщенностью цвета отличалась от ранее поставленных оберегов. Остановить защита может, но надолго ли, если учесть, что крылатые твари тоже обладают магией. Пусть и не такой сильной, как эльфы.
Боевые «десятки» лучников пробегали мимо последней волокуши, стреляя на ходу. И тут Астигар не выдержал. Несмотря на сжавшееся в напряжённом оцепенении тело, он сумел высвободить из скрепов ногу, благодаря которой только и держался на настиле с оружием в руках, и просто вывалился из волокуши. Быстро, чуть прихрамывая – слишком долго пробывшие в напряжении ноги не сразу начали слушаться, он сумел встать, пока ещё поневоле лицом к уносящейся волокуше – и его обстреляло грязными снежными комьями из-под лошадиных копыт. С другой стороны от него, тоже пошатываясь, со взбитого копытами и волокушами снега поднимался Колдо. К границе между защитой и обычной поверхностью земли, они подошли почти одновременно – в составе организованно бегущей к границе же толпы боевых «десяток».
Начальник крепостной стражи, скомандовавший лучникам бежать навстречу врагу, оказался прав. Лучники из «десяток» ещё не добежали до границы, а с «той» стороны на не укреплённую до конца защиту уже полезли крылатые твари. Та самая толика магии, которой они владели, не помогала им прорвать магический купол защиты сверху, где он был довольно прочен. Зато они достаточно быстро драли своими чудовищными когтями только что созданные магические стены. Тварей было так много, что лучники могли стрелять не целясь. Астигар сразу включился в стрельбу, изредка снисходительно поглядывая на Колдо, идущего рядом с бесполезной, но всё же на всякий случай развёрнутой боевой сетью. Впрочем, самого Колдо бесполезным трудно назвать: ни слова не говоря, он принялся подавать эльфу стрелы из запасного колчана.
Но до границы, которую облепили крылатые твари, ещё несколько шагов. А небо продолжало темнеть от усевшихся на магический купол вопящих тварей, которые пытались просочиться сверху. И темень уплотнялась от сваливавшихся на купол всё новых и новых врагов.
Скоро, как озлобленно решил Астигар, в этой тьме с трудом можно будет различить очертания крылатых тварей. Колдо будет тяжко в этой ситуации. Эльфы-то перейдут на магическое зрение… Лучники останавливались в десяти шагах от края защитного купола на земле. Между ними мелькали эльфы-подростки, разносящие новый запас стрел.
Груда проклятых тварей продолжала расти на границе защиты, и Астигар, внутренне замирая от мыслей о безнадёжном положении крепости, ощущал, как жёстко, до участившихся судорог, немеет правая рука, быстро, без продыху оттягивающая тетиву со стрелой. А спустя некоторое время, после очередного выстрела, острая боль взрезала два пальца: порвались слишком тонкие боевые перчатки, а с ними – кожа на пальцах…
В сплошной какофонии трубного рёва, звериного рычания и предсмертного визга тварей что-либо услышать невозможно. Но Астигар всегда был чувствителен. Пришлось обернуться. Всего раз. А потом снова посылать стрелы, подаваемые Колдо. Но сердце, наконец, покинула та безнадёга, которая до сих пор давила…
К «десяткам» лучников стремила свой бег поддержка, причём здесь были не только лучники – с ними изо всех сил торопились и рядовые маги из стражей, и оборотни с луками, а то и с мечами или пиками. Ещё не добежав до отстреливающихся, маги начали укреплять новую защиту.
Сначала обрадованный столь сильным подкреплением, Астигар вдруг засомневался. Он прекрасно знал численность стражей при крепости. Но именно сейчас и здесь их было неожиданно слишком много. Как будто кто-то предупредил их, что именно здесь скоро будет вражеский прорыв. Но ведь твари нападают по всей окружности крепости!.. Или это не так?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Пока он себя тешил, объясняя себе же, почему все стражи крепости присланы именно сюда, сзади подбежал подросток-эльф из боевой прислуги. Вперёд он предусмотрительно вставать не стал, спрятавшись за спинами эльфа и человека.
- Господин Астигар! – зазвенел он, в спешке непочтительно дёргая взрослого эльфа за рукав плаща. – Ваш отец велел передать вам, чтобы вы немедленно вернулись в крепость! Прямо сейчас!
Астигара бросило в жар: отец снова пытается командовать им, как мальчишкой! Хуже того. Именно из-за него, старшего сына, будущего преемника городского правителя, здесь, в этом месте, сосредоточили все боевые единицы крепости! Чтобы выручить Астигара! А не помочь всем!.. И эти все… тоже прекрасно понимают это… Какой позор…
Красный от осознания ситуации и гнева, он собрался выпалить в лицо ничем не повинного подростка, чтобы тот убирался подальше отсюда, пока его не сожрали кровожадные твари. Но подросток сам, с остановившимся взглядом вытаращенных на что-то глаз, внезапно попятился.
Почти одновременно хлестнул по ушам крик Колдо:
- Берегись!
Инстинктивно Астигар снова вскинул лук, готовясь выпустить стрелу. Но на этот раз вышло иначе.
Теперь в бой вступил Колдо. Над головой Астигара бесшумно взметнулась боевая сеть, которая тут же дёрнула в сторону свалившуюся было на эльфа крылатую тварь. Астигар от неожиданности (монотонность предыдущего боя и усталость от него заставляли медлить) присел на полусогнутых, отпрянув от твари, свалившейся кулём на снег, взрытый множеством ног в грязь. Пойманная тварь визжала от ярости, и Колдо, с лицом, искажённым от неприятия этого существа и его визга (Астигар помнил, что у него очень тонкий слух), чуть не до рукояти всадил клинок короткого меча в вопящую пасть, между уродливо распяленными узкими челюстями.
Прикончил его Колдо близко к Астигару – отшатнуться тот не успел, и тёмно-красные брызги крови обляпали его с головы до ног.
Как-то стороной, резко устав, Астигар, тем не менее, сообразил: Колдо не рубит твари голову, потому что не желает портить боевую сеть.
А пока что, растерявшись от унижающего его открытия: вместо того чтобы спасать крепость, отец послал «десятки» спасать его самого, – он застыл на месте, не понимая, что делать дальше. Зато понимал Колдо, не замороченный отношениями с родственникаи. Он вытер клинок и кивнул.
- Бежим в крепость!
И лишь на полдороге Астигар догадался спросить:
- Почему ты думаешь, что я должен выполнять приказ отца?
- А иначе «десятки» так и останутся вокруг тебя! – откликнулся тот.
Логично. Но из-за этой логики стало ещё совестней. Если даже человек догадался… Как только отец на такое решился…
По пути они догнали, то есть встретили того подростка-эльфа, присланного к Астигару с требованием вернуться в крепость. Тот бежал снова к линии лучников, таща на руках, словно поленья дров, охапку колчанов… Впереди – двор, который надо пересечь, и множество лестниц. Астигар знал, что отец не соизволит спуститься к тем, кто ниже его. Даже в критической ситуации.
А значит, время есть. И он, вспоминая, снова увидел перед глазами рвущихся к крепости оборотней-вампиров. Одна особь, словно облитая чернейшей грязью, косматая и с кожистыми крыльями, вооружёнными тонкими, но будто металлическими когтями, может уничтожить за раз несколько человек. И не потому, что хочет насытиться. Нет. Эти дикие, несмотря на имеющийся примитивный разум, оборотни, глотнув крови, мгновенно теряют самообладание: сходят с ума и начинают убивать не для того, чтобы выпить живое существо, а потому что вампирам противно само существование любых других живых. Они налетают на поселения неисчислимыми стаями, больше похожими на ураган, потому что после их исчезновения поселения превращаются в пустыни, в которых больше не только эльфы, но и ни человек, ни оборотень-волк не осмеливается поселиться.
