– Слышала, о чем толковал этот парень? – спросил у незнакомки караульный.
Она кивнула.
– Он говорит правду?
Опять кивок.
– Что им от тебя понадобилось? Гнома покосилась на ближайший труп.
– Что, по-вашему, нужно таким скотам от одинокой женщины? – Голос у нее оказался хрипловатым.
Отчего-то я ей не поверил. Четырем головорезам, каждый из которых вооружен «Прутом света», больше делать нечего, как расширять свои познания в межрасовых связях с какой-то чумазой крошкой.
Тихо застонал оглушенный кокосом бандит. Кажется, он начал приходить в себя, и представителям доблестного Караула сразу же стало не до нас.
– Ладно, эльф, – обратился ко мне полуорк, пока его напарник вязал пленнику руки. – Можешь проваливать. Но если возникнут вопросы, мы тебя найдем.
Намек понятен. Буду трепать о сегодняшней ночи – пожалею. Потому что если стражи не полные олухи, они обязательно загонят два из четырех клинков на черном рынке.
– Как скажете. Спасибо за помощь. Удачной ночи. – Я направился прочь, радуясь, что отделался так легко.
– Эй! Я с ним! – Неожиданно раздался голос гномы. Такой наглости от девчонки я не ожидал.
– Она с тобой, летун? – осклабился полуорк. Ему было весело, и я его вполне понимал. Эльф и гном – это еще более забавно, чем эльф и орк.
Я посмотрел в умоляющие глаза девушки и, сам того не ожидая, ляпнул:
– Да. Она со мной.
ГЛАВА 4
которая заканчивается серьезным уроком для тех, кто не ценит неприкосновенность частной собственности.
Меня разбудила тишина.
На самом деле я не припомню такого за все время, что здесь живу. Недалеко от моего уютного гнездышка расположена Яма – одна из посадочных площадок для стреколетов. И в светлое время суток, и ночью тем, кто не привык к реву демонов, здесь делать нечего. Именно поэтому никто из сдающих квартиры в этой части Сан-Винсенте не дерет со своих клиентов втридорога.
Я встал, взял со стула штаны и недоуменно нахмурился. Курьер редко проводит время у себя в берлоге. Обычно не чаще двух-трех раз в месяц, да и то ради одной-двух ночевок. Я провожу в небе больше времени, чем в собственной кровати, и у меня редко появляется возможность убираться в норе. За последние три года, по-моему, такого не происходило ни разу. Не скажу, что я в восторге от бардака, но просто нет сил и времени его разгребать после того, как накрутил в воздухе четырнадцать часов.
Однако сейчас в доме было абсолютно чисто. Пока я дрых без задних ног, гнома похозяйничала в свое удовольствие. Вчера усталость и ром сказались на мне не самым лучшим образом. Добравшись до своего скромного жилья, я указал ей на гамак в соседней комнате и, рухнув на постель, провалился в сон. Даже имени незнакомки не спросил.
Я выглянул в распахнутое окно.
Позднее утро, чистое небо. Ни одного стреколета в воздухе. Гнома сидела на крылечке и, затаив дыхание, следила за зеленой колибри. В солнечных лучах перышки птицы отливали металлическим блеском, а крылья казались размытыми штрихами, так часто она ими махала, облетая лиловые цветки бальзамина.
– Никогда не видела таких птиц? – спросил я.
Гостья резко обернулась, с тревогой и некоторым испугом оглядела меня. Затем неуверенно улыбнулась.
– Нет. В моей стране они не водятся.
– В моей тоже. – Я не жаловал ее племя, но собрал всю вежливость в кулак и сказал, как можно более добродушно: – Спасибо, что помогла с уборкой.
На этот раз улыбка у нее была уже не такой неуверенной, а на редкость славной.
– Спасибо, что приютил меня на ночь. Ну и за то, что вчера вмешался, тоже спасибо.
Я пожал плечами. Мол, чего благодарить за такие пустяки? Я каждую ночь только тем и занимаюсь, что спасаю гномов от всяческих образин.
– Я Гира, – представилась она и вопросительно посмотрела на меня.
Глаза у нее были темные, почти черные.
– Меня зовут Лас. Надеюсь, гамак не показался тебе неудобным?
– Нет. Все было здорово.
– Почему эти уроды на тебя напали?
– Я же вчера говорила… – нахмурилась она.
– И как думаешь, кто из присутствующих тебе поверил?
Ее глаза вновь стали испуганными.
– Прости, эльф. Но это мои беды.
– Конечно, – легко согласился я. – Я тоже считаю, что проблемы гномов мне совершенно ни к чему. Что ж, рад был познакомиться. Всего доброго. Надеюсь, еще встретимся.
Сказав это, я вошел в дом, но не стал запирать дверь на засов. И спустя минуту она, конечно же, скрипнула. Мне даже не понадобилось оборачиваться, чтобы понять, кто зашел.
– Разве тебе не пора уходить? – Я перерывал шкаф в поисках своего пистолета. Хоть убей, не помню, куда я его вчера забросил.
– Мне не к кому идти.
– А при чем здесь я?
– Что ты ищешь?
– Свою пушку.
– Я почистила его и положила на подоконник.
Пистолет, действительно, обнаружился там, где сказала гнома. Он и вправду оказался вычищен, кремень на колесе заменен на новый, а курок блестел.
– Неплохая работа.
– Мой отец понимал в оружии.
Наверное, я слишком мягкосердечен, иначе никогда бы не сказал:
– Хорошо. Повторим попытку. В чем твоя беда, Гира? Кто те люди, что вчера едва не отправили меня в Небо?
Она обиженно поджала губы, но, понимая, что я не отступлю, ответила:
– Меня хотели убить.
– Почему?
Гнома помялась, явно не желая давать ответ. Я вздохнул, огорченно покачав головой, засыпал в ствол порох, затем достал из кармана капсулу с огнепчелой и зарядил пистолет.
– Лас… – подала голос гостья. – Мне нужна твоя помощь.
– Не вижу, чем могу помочь. К тому же, извини, но как-то совершенно не улыбается еще раз встретиться с четверкой, вооруженной «Прутьями света».
– Ты летун.
– Это не причина кончать жизнь самоубийством.
– Я не о том, – поморщилась Гира. – У тебя есть стреколет?
– Положим, что так.
– Спарка? Я хорошо заплачу, если ты отвезешь меня туда, куда я скажу.
– Девочка, я – курьер, а не извозчик. Обратись к кому-нибудь другому.
– Я дам хорошие деньги.
– Здорово. Покажи луидоры.
Она тут же смутилась, и я понимающе улыбнулся: – Угу.
– У меня есть средства! Но не на острове. Если ты довезешь меня, получишь щедрую награду…
– Дело не в том, что я считаю, что ты лжешь, Гира. У меня просто нет времени возиться с сопливыми девчонками. Своих проблем по горло.
– Я не так юна, Лас. Женщины моего племени выглядят молодо, только и всего. Как и эльфийки.
– Знаю. Но тебе не больше сорока. В этом я уверен. А по гномьим меркам это означает, что ты еще не достигла порога совершеннолетия и у тебя просто не может быть денег. Ваши старейшины запрещают детям иметь собственные средства. А что касается возраста… по сравнению со мной ты все равно сущий ребенок.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
