С этими словами судья вышел.
— Аветик это кто такой, Пал Саныч?
— Карапетян, тренер «Золотой перчатки» из соседнего города, — буркнул Пал Саныч, заканчивая шнуровку. Показалось, что слова про Аветика он говорил с некоторой злостью. — Меня еще за язык дернуло сказать, что мой пацан сильный и его этого Мамедова перебьет, а он ведь на чемпионат страны ездил… ладно давай — готово все! А то ведь правда с боя снимут, не успеешь зевнуть!
Пельмень резко поднялся, но тут же почувствовал нехилую такую тяжесть в ногах. Еще и из-за шлема дурацкого конкретно мутит, словно он на палубе морского корабля. Ну и духота стоит такая, как в парильне на полных оборотах… Нет бы снять шлем, да нельзя, даже если добровольно, по любителям всегда надо в шлемах биться, правила такие. Это в двадцатых годах на последней Олимпиаде отменили шлемы в угоду зрелищности, а сейчас — есть как есть. Ну ничего, придется сегодня как бабочка по рингу не порхать, а вот как пчела ужалить — это пожалуйста, удар то у него никуда не делся. Для себя Саня сразу решил, что как только дадут гонг, он возиться с соперником не станет и постарается его одиночным ударом срубить наповал. Ну, по крайней мере, постарается — это здесь ключевое слово. На ринге же как пойдет… как бы самому не упасть с такими кондициями.
— Капа! — встрепенулся тренер. — Забыли.
Вставили капу. И теперь уже полностью готовые к бою, двинулись в зал, где целых два ринга были установлены. На одном из них уже вовсю ребята бились из средних весов, очки наколачивали и друг друга заодно. А вот на втором стоял боец и рефери, к Пельменю спиной. И очень было похоже на то, что сопернику Сани решили руку подымать, победу отдавать за неявку второго боксера.
— Подождите, мы здесь! — заголосил Пал Саныч, к Пельменю обернулся. — Саня давай быстрее на ринг…
Рефери, который уже за руку соперника держал, посмотрел на судей, те кивнули — ждем соперника, раз явился. Как ни крути, но Павел Александрович был человеком уважаемым в боксерской среде. И запросто так его ученика с боя никто бы снимать не стал.
— В ринг приглашается первая пара участников, — после отмашки главного судьи заговорил ведущий, судя по тому, что народ никак не отреагировал, это было не первое объявление. — Магомед Мамедов и Александр Пельмененко.
Никаких пышных объявлений в духе ринг-анонсера из турнира по боям без правил, как были на заводе, на областных соревнованиях и в помине не было. Но оно и понятно, бои проходили в режиме нон-стопа. Да и пар участников невероятное количество, если каждого объявлять, то никакого дня не хватит.
Пельмень боковым зрением увидел своего батю, который сел поближе к рингу, чтобы сыном в бою полюбоваться. Завидев Саню, Игорь Борисыч аж с места своего поднялся, захлопал.
— Сынок вперед!
Саня поприветствовал батю, вскинув руку. Заметил, что Билли и Джонни тоже здесь, пришли таки поглазеть на будущего кандидата на поездку в штаты. Причем так встали, чтобы бой с разных углов видеть. Билли с одной стороны ринга стоит, Джонни напротив. Профессионалы, ни дать, ни взять, как раз за судьями расположились — те тоже с разных сторон за боем смотрят, чтобы объективную картину происходящего иметь. Ясно, что стояли американцы у того самого ринга, где Саня собрался выступать. Пришли конкретно на него.
— Пельмень завод за тебя!
Это уже Дмитрий Дмитриевич выкрикивал. Мастер тое пришел, как обещал, не пожалел потратить время своего выходного на боксерские соревнования. И теперь вот за Саню переживает, как за своего. Пельмень ответил своему мастеру салютом — приятно жутко, что вроде и жизнь новая, а уже за несколько месяцев люди появились, которые поддержать готовы.
Пока шли к рингу, тренер проводил короткий инструктаж. Мамедова Пал Саныч по его словам хорошо знал, вроде как раньше на соревнованиях выступления его видел, в том числе на стране. Там парень остановился в шаге от финала. Поэтому как с этим соперником на ринге работать, Пал Саныч вполне мог подсказать своему ученику.
— Саня, Мамедов взрывной товарищ, дыхалки у него не особо много, но пока бензин у него закончится, велик шанс, что попадет. А он как конь копытом бьет, с обеих рук, некоторых через блок даже пробивает, — бурчал Пал Саныч. — Так что главное стартовый натиск выдержи и там уже по косточкам его разберешь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Понял, тренер.
— Рубиться не лезь только, перерубит, это я тебе сто процентов даю.
— Понял, тренер.
По итогу Саня остановился возле ринга. Несколько раз глубоко вздохнул и через канаты перелез. Мутит по-прежнему, не так как прежде, но еще есть. Но погнали, отказываться и сдаваться нельзя. Если Пельмень в профессиональный спорт пойдет, то там в 1991 году никто с ним сюсюкаться не станет. Поэтому недомогание следует перетерпеть, именно так бы сделал профессионал. Главное только в рот ничего не брать, чтобы с ринга в уборную не пришлось бежать, сверкая пятками.
Уже зайдя в ринг, Саня вдруг понял, что его соперник — есть тот самый невоспитанный кавказец из раздевалки. Мамедов к Пельменю лицом обернулся.
Вот же черт.
Хотя чего тут удивляться — бились они в одной весовой категории. Кавказец улыбнулся, приноровился и капу вытащил.
— Думал ты не придешь, — он подмигнул.
Лыбится он, если бы не отравления, уже лежал бы вместо боя в раздевалке… а сейчас, наверное, думает, что перед боем соперника запугал, что он едва не снялся. Да вот хрен тебе. Пельмень ничего не ответил, силы поберег.
— Капу покажи, — распорядился рефери.
Пельмень улыбнулся — на месте капа.
— Готов? Правила не нарушай, мои команды слушай. По углам, — скомандовал рефери.
Огляделся — судьи дали отмашку, что можно начинать.
— Бокс!
Глава 5
Глава 5
Шкаликов о рефери боя Пулев — Устинов:
«Я думал, он сейчас покажет всем судьям очко»
Стиль у кандидата в мастера Мамедова был очень даже узнаваем. Деонтей Уайлдер — навык мельницы с обеих рук. Не глядя, напористо и очень похоже на те удары, которыми Бронзовый бомбардировщик уложил спать Бермейна Стиверна. Будь у Сани побольше сил в ногах, и он бы с легкостью сместился от сокрушающих ударов кавказца, решившего безгранично уповать на свою ударную мощь. Но сил ведь не было, по крайней мере — лишних. Все это влияло на скорость передвижения и притупляло рефлексы. Самое дерьмовое, что могло случится в бою — все это произошло. Поэтому Пельмень не нашел ничего лучше, чем повязать своего соперника в клинче, как только удалось сократить дистанцию. Вышло сумбурно, оппонент явно планировал снести Саню стартовым мощным натиском. Как только Саня стал навязывать клинч, кавказец попытался вырваться из объятий и оба завалились на настил, потеряв равновесие.
Такое, конечно, бывает в боксе, когда из стойки после клинча на настил заваливаются бойцы. В некоторых боях не по одному разу. Но этот товарищ Мамедов, явно пытался применить свои навыки из борьбы, которая у кавказцев в крови. Хотя Саня отдавал себе отчет в том, что единственной целью кавказца было поломать Саню. Лишить его воли к победе. Да вот не получится. Будь у Пельменя сил побольше, и летал бы соперник дагестанскими авиалиниями. Сейчас, конечно, приходилось чуточку скромнее быть.
Тотчас вмешался рефери. Показал подыматься сопернику, жестом указывая, что упал кавказец не от удара и следующим жестом попросил боксера уйти в свой угол. А вот повернувшись к Сане, рефери совершенно неожиданно начал отчет.
— Три, четыре!
Саня вылупился на рефери. Дядя Петя, ты дурак? Что вообще такое происходит? Меня завалил красный, а ты мне нокдаун отсчитываешь. Однако неамлый опыт подсказывал Сане, что начинать спорить, когда тебе отсчитывают нокдаун — дело неблагодарное. Можно очень быстро из разряда «нокдаун» в разряд «нокаут» перейти и тогда тебя с боя снимут. Просто потому что. Пельмень, совершенно ошеломленный, поднялся, руки поднял, показывая рефери, что готов продолжать прямо сейчас. Хотелось верить, что рефери ошибся. Увидел нокдаун там, где его и близко нет. И больше такой дичи не повторится.
