От всей этой речи Марии уже становилось откровенно тошно. Лицемерие и фальш во всём этом тосте явно зашкаливали.
"Ага, вырастил меня Леонид Петрович, как же!" — возмущённо думала она. — "Вы оба меня предали — и ты и мама! Обзавелись новыми семьями и детьми. А я оказалась лишней и здесь и там!"
— Я рад, что теперь всё станет на свои места, — не унимался Вадим Степанович. — Моя нынешняя семья, в которой я безумно счастлив, и моя прежняя, в которой я получил неоценимый опыт, наконец, воссоединились! На дне рождения, на двадцатилетие моих горячо любимых дочерей — Анны и Жанны! Их возраст как раз соответствует и тому количеству лет, за которые мы учились вновь становиться людьми — свободолюбивыми и открытыми, желающими двигаться вперёд, развиваясь и прогрессируя! Мы перестали быть безликой толпой. За новых нас, дорогие мои! За нашу семью!
— За нашу семью! — закричали хором Анна и Жанна, едва сдерживая смех.
— Ура! — воскликнула вдруг Ангелина Алексеевна и резко поднялась с места, чем вызвала полное недоумение у Леонида Петровича, который, к слову, неоднократно морщился от недовольства и фыркал, слушая речь Вадима Степановича.
— Милый, ты просто душка! — кокетливо пригубив бокал вина, сказала Карина Дмитриевна мужу, после чего смачно чмокнула его в губы.
Мария почувствовала, что её на самом деле немного мутит. Она пожалела, что забыла пирит в кармане пальто. Но в этот момент Леонид Петрович решил добавить побольше негативных флюидов к лицемерной речи её отца, чем на некоторое время отвлёк Марию от неважного самочувствия.
— А что это вы опять говорили про какие-то двадцать лет? — с некоторым вызовом обратился он к Вадиму Степановичу.
— Ох, голубчик мой, — видимо за эти годы отец Марии и впрямь возомнил себя барином. — Я имел в виду именно последние двадцать лет, которые положили начало новому типу человека хоть и обезображенного ранами прошлого.
— Ах вот вы о чём! — усмехнулся Мирусин-старший. — Да, это старый новый тип человека-голодранца. Невежественный, несчастный, угнетённый батрак-голодранец, коими была наполнена земля наша в царские времена.
— Да Бог с вами, Леонид Петрович, — небрежно отмахнулся от него как от назойливой мухи Вадим Степанович. — Что вы такое говорите? Страна была тогда одной из самых передовых во всех отраслях и если бы не большевики…
— … если бы не большевики, то страну бы разорвали и распродали по кусочкам господа дворяне, на которых ты так хочешь быть похожим, папа, и, надо признать, ты в этом преуспел, — неожиданно вторглась в разговор Мария и почувствовала легкое головокружение. — Извините, мне надо выйти…
Вадим Степанович лишь проводил дочь взглядом, несколько опешив от её слов. Леонид Петрович, напротив, громко рассмеялся.
— Молодец, Машка! — с нескрываемым удовольствием похвалил он падчерицу. — Не в бровь, а в глаз! Знает историю, девонька, знает.
— Ох, Вадик, не обращай внимания, — заёрзала на стуле Ангелина Алексеевна. — Она такая нервозная в последнее время…
— Мужика ей надо! — со свинячим восторгом выкрикнул Юра и захихикал по своему обыкновению.
— Юра! — грозно рыкнула на него мать.
— Тоже верно, сынок, — вновь залился смехом Мирусин-старший.
— Да ну вас, — встала из-за стола Анна. — Душные вы все какие. Набросились на женщину. Жанна, пошли со мной.
— Чего? — не поняла та.
— Со мной пойдём, говорю. Успокоим сестрицу что ли. На дне рождения в выходные нормально погуляем.
— Да, девочки на уик-энд собираются в нашем загородном доме пышно праздновать, — манерно пояснила Карина Дмитриевна Ангелине Алексеевне. — С пятницы и до понедельника.
— Нет, только в воскресенье, — поднимаясь из-за стола вслед за сестрой, возразила Жанна. — В пятницу и субботу мы с друзьями празднуем в другом месте загородом.
— Где это? С кем? — удивлённо спросил Вадим Степанович.
— С друзьями, папочка, с друзьями. А более тебе ничего знать и не надобно. Пошли, Жанка!
— Пойду и я схожу что ли? — поднялся Юра.
— Сходи, сынок, проверь сестру, — поддержала его порыв мать.
— Да чё с ней будет-то? — презрительно просил тот, но не дожидаясь ответа, отправился вслед за сёстрами.
— Ох, молодёжь, — глупо улыбнулась Ангелина Алексеевна.
— Ну так что там про дворняг двадцатилетнего разлива вы говорили? — наливая стопку водки, обратился Леонид Петрович к хозяину дома.
— Каких дворняг? — сделал тот вид, что не понял вопроса…
— Ну дворян, так уж и быть, дворян. Один хрен — что дворняги, что дворяне.
Мария вытащила из кармана пальто пирит и крепко сжала его, закрыв глаза.
"Ох, зачем же я пришла на этот циничный до ужаса и омерзения спектакль?" — мысленно вопрошала она.
— Маша, ты как? — услышала она вдруг за спиной.
Открыв глаза и обернувшись, Мария увидел улыбающуюся Анну. Следом подошла Жанна.
— Да всё в порядке. Просто голова закружилась. Там и правда душно…
— Пойдём в наш зимний сад, — предложила Анна. — Там воздух обалденный!
— Точно! Пошли! — поддержала её Жанна. — А может хочешь "травкой" расслабиться?
— Нет, спасибо, — любезно отказалась Мария. — А в сад…пошли, никогда не была в зимнем саду прямо в квартире.
— Ну у нас последний этаж и тут апартаменты такого класса — с зимним садом, — пояснила Анна.
— Стойте! — окликнул их сзади Юра. — Я с вами! И что-то про "травку" слышал…
— Тебе послышалось, — бросила Анна.
— А не маловат ещё? — усмехнулась Жанна.
— Да уж не маловатей тебя, — сгримасничал Юрий. — Мне двадцать было два года назад.
— Ладно, пойдёмте уже, — скомандовала Анна.
В зимнем саду было по-настоящему уютно и красиво. Стены выложены искусственным камнем, различные тропические растения и даже небольшой фонтан. Изящные журнальный столик и несколько не менее изящных плетённых кресел были окружены папоротником и позволяли сидя наслаждаться чудесной панорамой города, попивая ароматный чай и листая журналы. Какое-то время они беседовали о разных пустяках, пока Анна не заметила, что Мария сжимает что-то в руке.
— Что у тебя там? — бесцеремонно поинтересовалась она. — Покажи.
— Ах это… — Мария неохотно разжала кулак. — Это мой подарок.
— Мне? — обрадовалась Анна, выхватывая камень из руки Маши.
— Нет! — испугалась та. — Это подарок мне. Мой подарок… мне подарили…
— А-а… — расстроилась Аня, но не переставая разглядывать пирит.
— Красоты какая! — воскликнула Жанна, затягиваясь сигаретой. — Дай-ка!
— И мне! — крикнул Юра.
Мария с грустью и сожалением смотрела как её камень пошёл по кругу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
