самому легкому пути?! – оскорбился невр. Он выпятил грудь колесом, гордо расправил плечи, потрогал рукоять Меча. – Ни за что! Едем прямо! Невры еще никогда не трусили! Хотя… вот мой друг Олег иногда… Ну да он мудрый, ему можно. А Мрак говорил, что сильные и отважные проложат себе дорогу даже там, где ее нет! А мудрецов и ослов – надо прятать в середину.
Стефей не стал уточнять, кто такие эти Олег и Мрак, по сдвинутым бровям и пару раз дернувшемуся глазу видно, что не забыл с той самой недавней встречи.
– Ладно, – буркнул он и добавил с вымученной усмешкой: – Прямо так прямо. Но ежели там несметные полчища супостатов, буду закрываться тобой как щитом, так и знай!
***
Объехав указательный камень, богатыри пустили коней по дороге, что убегает прямо, ведет мимо виднеющегося слева города. Справа синеет море, далеко впереди поблескивает в вечернем солнце порт. Зоркие глаза Таргитая углядели паруса разных форм и размеров, которыми пестрит множество кораблей.
– Эти камни врут, – убежденно сказал Таргитай, оглядываясь. – Там написано, что если ехать прямо, то сыщешь смерть. Я вот несколько раз точно так же выбирал прямую дорогу, когда случалось ехать вместе с другими воинами. Они все погибли, а я нет!
– И что? – не понял Стефей, посмотрев вопросительно.
– Говорю ж – камень врет. Я-то остался жив!
Воин смерил его сумрачным взглядом, сплюнул в дорожную пыль.
– Поменьше мудрствуй, Таргитай, – посоветовал он, – это явно не твое. Тебе надо рубиться с врагами да песни дудеть в свою…гм…дудку.
– Да, – сказал Таргитай не без гордости, – играть песни мне нравится больше всего. А мудрствовать – это…пусть конь – у него голова большая.
Вскоре со стороны города показалось облачко пыли, начало приближаться.
– Похоже, отряд, – проворчал Стефей, проверяя, легко ли выходит из ножен меч, а заодно и нащупывая сбоку лук со стрелами. Таргитай, следуя его примеру, тоже потрогал громадный лук и тулу со стрелами, что больше напоминают дротики.
Они пустили коней быстрее в надежде избежать встречи с воинами, на случай, если отряд едет не по их душу. Но воины на ходу развернули коней, фигурки всадников, частично скрытые дорожной пылью, понеслись в их сторону. Отряд разделился – теперь одна половина поскакала наперерез, вторая выехала на дорогу сзади и тоже понеслась в их направлении.
Издалека видно, как там, среди облака пыли поблескивают яркие искры. Таргитая присмотрелся, понял, что это блестят на солнце доспехи, железные шлемы и наконечники копий.
Стефей перевел коня с рыси на бег, затем, видя, что спереди отряд уже совсем близко, пустил шагом. Невр последовал его примеру. Совсем скоро всадники приблизились настолько, что Таргитай отчетливо рассмотрел суровые лица, железные панцири и кольчуги, длинные копья в руках некоторых, притороченные к седлам мечи и клевцы, тяжелые луки, которые все равно оказались мельче, чем тот, что сделал себе Таргитай.
Один из воинов держит деревянный шест, где на ветру трепыхается знамя – красный дракон с мечом в лапах на желтом фоне.
Стефей обернулся – всадники подъехали сзади тоже, остановились в десятке шагов. Они оказались зажаты с обеих сторон.
Могучий всадник выехал вперед остальных.
– Приветливую вас, витязи! Мое имя Миролюб. Вы проезжаете по землям Стромфалии. Наш владыка царь Диомед желает пригласить вас на пир как почетных гостей! А заодно, – добавил он, – посмотреть на тех, кто сумел перебить смертоносных птиц и обезопасить лес для путников!
Сзади вперед тоже выехал крепкий высокий воин в бронзовом панцире и шлеме, натянул поводья, останавливая коня.
– Мое имя Миродрал! Я и мой брат Миролюб возглавляем царскую особую дружину! Царю не терпится поговорить с героями, что смогли убить птиц, с которыми не могли справиться другие витязи! Вы будете желанными гостями на пиру!
– Интересно, как ваш царь узнал, что птиц перебили именно мы? – полюбопытствовал Стефей.
– А колдуны на что? – рассмеялся Миролюб. – Они все видят, что творится в Стромфалии, а потом докладывают Его Величеству Диомеду!
– Добро, – согласился Таргитай. – Мы с радостью принимаем приглашение вашего царя! Все равно пора перекусить да и искать ночлег.
– Насчет радости я бы не торопился, – пробормотал Стефей, – но выбора, кажется, нет.
– Вам предоставят лучшие комнаты! – заверил Миролюб с широкой улыбкой. Но что-то в ней Стефея насторожило. Он насчитал две дюжины всадников в отряде у Миролюба и почти столько же у Миродрала. Все выглядят могучими, опытными, явно прошли не один десяток жестоких битв – на лицах у многих застарелые шрамы. – Сможете отдохнуть до утра и остаться дольше, ежели пожелаете!
Отряд Миролюба поскакал назад в сторону заметных издалека крыш, дворцов и башен города. Таргитай со Стефеем скачут следом, у них за спинами земля сотрясается от топота копыт сопровождающего отряда.
– Я что-то слышал про этого царя, – сказал Стефей, вспомнив.
– И что же? – вопросил дудошник.
– Да вот, не помню, – развел руками воин. – Что-то не только про этих проклятых птиц, которых ты посшибал из лука, но и про коней у него во дворце.
– Кони, – сказал Таргитай мечтательно, – это же прекрасно! Что может быть лучше? Только красивые женщины! Но кони – само собой, прекраснее и добрее, понимают тебя с полуслова!
Стефей покосился на дудошника, бровь удивленно приподнялась – мол, я тоже люблю коней, но не до такой же степени.
***
Они проехали через главные ворота, миновали стражу и лучников на стенах, высокие башни. Навстречу распахнулись широкие, переполненные горожанами улицы, площади с фонтанами и мраморными статуями, гудящие базары, где всевозможные фрукты, овощи, мясо, птица, рыба, но и торговцы готовят на жаровнях лепешки с умопомрачительно вкусным запахом, жарят ломти мяса, продают охлажденное вино и щербет. Люди прицениваются, меряют, пробуют и покупают или же просто идут по своим делам.
Таргитай смотрел на все это великолепие из еды голодными глазами, сглатывая слюни.
На проезжающих всадников и возвышающегося в седле Таргитая бросали любопытные взгляды. Некоторые смотрят с интересом, женщины глядят откровенно восторженно, строят глазки, перешептываются и краснеют. Перед воинами расступаются, давая дорогу, позволяя проехать без помех по широким улицам города.
Наконец отряд Миролюба привел их к царскому дворцу позади просторной площади.
Там овалом по краям выстроены каменные изваяния фаллосов. Миродрал пояснил, что здесь по большим праздникам устраивают игрища, состязания и даже приносят жертвы во благо жителей Стромфала – название как раз берет начало от этих изваяний. Миролюб сказал, что это символы плодородия и зарождения жизни.
Возле ограды, что отделяет дворец от площади, стоят статуи красивых почти целиком обнаженных мужчин и женщин. Срам у женщин прикрыт короткими юбками, у
