Желая отвлечь ее от мыслей о боли, Элдон начал рассказывать о своем путешествии во Францию. Большинство его историй не годилось для нежных дамских ушей, но даже Хильда не стала возмущаться, видя, как благотворно его рассказы действуют на Шторм. Элдон знал, что должен отвлечь дочь не только от боли, но и от мыслей о Тэвише Мак-Лагане. Это было нелегко, ибо все они постоянно думали о шотландце.
— На время родов приходится забыть о достоинстве, — пробормотала Шторм, когда Хильда и Элейн в очередной раз заглянули ей между ног.
Элдон засмеялся:
— Это верно. Ничего, Шторм, осталось потерпеть немножко. Теперь прислушивайся к своей боли, милая. Не надо с ней бороться, от этого станет только хуже. — Он осторожно обтер лицо дочери влажным полотенцем.
— Ужасно болит спина, — пробормотала она сквозь зубы. — А так лежать обязательно? Может, попробовать как-то по-другому?
— Ну, лошади, к примеру, рожают стоя, но твой ребенок может упасть на пол и разбиться. — Лорд Элдон усмехнулся в ответ на жалкую улыбку дочери. — Попробуй встать на колени. Так будет легче спине.
Хильда и Элейн возмутились, но лорд Элдон не стал их слушать. Шторм кое-как поднялась на колени, а отец сел перед ней, чтобы она могла за него держаться. Элейн ворчала, что не может на это смотреть, но не могла не признать, что такая поза тоже удобна. Шторм же, почувствовав облегчение в спине, была очень довольна.
— Папа, если что-то случится… — Она стиснула зубы.
— Не говори так, девочка, — ласково улыбнулся Элдон, пытаясь скрыть собственную тревогу: Шторм была такой маленькой, а роды длились так долго. — Ничего не случится, я в этом уверен.
— Нет, я должна сказать. Так мне будет легче. Если со мной что-нибудь случится, отдай ребенка Тэвишу. Пусть он негодяй и распутник, готовый задирать юбки всех встречных женщин, но из него получится хороший отец. Даже для девочки. Поклянись, что сделаешь это.
Клянусь, милая, хоть в том нет необходимости. Просто ты немного устала. — Услышав, как завывает ветер за стенами, он улыбнулся. — Когда твоя мама рожала тебя, бушевала такая же гроза. Мы с Хильдой находились рядом и слышали твой первый крик. А теперь мы принимаем твоего ребенка, моего внука. Я. начинаю чувствовать, что старею.
— Что ты, папа! Ты всегда будешь молодым и еще покричишь на своих правнуков.
— Боже упаси! А теперь тужься, девочка, — сказал он, почувствовав, как напряглось ее тело.
Шторм была уже не властна над собой. Теперь она всецело находилась во власти матери-природы. Забыв про боль, она сосредоточилась на одном: тужиться, напрягаться изо всех сил. Наконец ребенок покинул ее чрево. Почувствовав это, Шторм вместе со всеми затаила дыхание. Раздался громкий младенческий крик.
— Крепкий мальчик, Шторм, — объявил Элдон чуть дрогнувшим голосом.
От усталости Шторм не могла говорить, только кивнула в ответ, но в следующее мгновение поняла: что-то не так. Схватки, которые должны были кончиться, продолжались. Шторм с недоумением взглянула в усталое лицо отца.
— Что-то не так, — задыхаясь проговорила она, заметив, как побледнел Роден. — Мне кажется, что роды еще не кончились.
Лорд Элдон пощупал живот дочери. Он был почти таким же большим и твердым, как прежде, и по нему волнами пробегали схватки. Элейн и Хильда засуетились у кровати, а Элдон засмеялся нервным смехом:
— Ты права, роды не кончились. У тебя будет еще один ребенок. Как же я раньше не догадался! Живот был слишком большой. Держись, малышка, этот уж точно последний. Потом ты отдохнешь.
Когда родилась дочь, Шторм была в полном изнеможении. Она лежала без сил, пока ее обмывали, надевали на нее свежую рубашку и меняли простыни. Когда к ее груди поднесли сразу двух малышей, глаза Шторм наполнились счастливыми слезами; сердце, истерзанное мучительной любовью к отцу малышей, таяло от нежности.
У мальчика были густые огненно-рыжие волосы, а голову дочки украшала пышная черная шевелюра. Шторм не терпелось взглянуть, какие у них глаза. Девочка была поменьше своего братика, но такая же крепкая.
— Как будто нас с Тэвишем поменяли местами, — тихо сказала Шторм, когда близнецов положили в колыбель. Заметив тревожный взгляд отца, она добавила: — Не Волнуйся, я выживу. — Шторм со вздохом закрыла глаза. — Господи, как бы я могла его любить! — пробормотала она уже сквозь сон.
Лорд Элдон осторожно убрал волосы с лица дочери.
— Ты и сейчас его любишь, милая, — прошептал он.
— Ты в самом деле так думаешь, Роден? — тихо спросила Элейн, подходя к мужу.
— Да, и не будь Шторм ослеплена обидой, она бы и сама это поняла. — Он покачал головой. — Черт возьми, у него даже не было возможности поговорить с ней в день свадьбы, потому что она застала его в объятиях бывшей любовницы.
Лорд Элдон обнял жену за плечи. Глаза Элейн наполнились слезами.
— Бедная девочка! Познать такое горе в самом начале жизни!
— Я мог бы убить Тэвиша. Он лишил ее невинности и уже за одно это заслуживал смерти. Но Шторм сказала, что он не применял силу, и я знал, что она не лгала. Если бы Тэвиш немного подождал, то не встретил бы с ее стороны вообще никакого сопротивления. Разве я вправе осуждать мужчину за то, что он овладел желанной женщиной, которая его не отвергла? Мне хотелось убить его не за это. Мне хотелось убить его за те страдания, которые ей пришлось из-за него перенести. Она мучилась от этой боли много дней и ночей. Но я понял, насколько сильно она страдала, только когда вернулся домой в день ее свадьбы.
— Все дети страдают, когда растут. Это жизнь. Родители не могут оградить их от всех невзгод, — сказала Элейн, пытаясь его утешить. — Почему же ты передумал его убивать, Роден?
— Он страдал не меньше ее. Страдал так сильно, что уже не мог это скрывать. Его боль была написана у него на лице. Он понял, что никогда не сумеет возместить эту потерю. Я не могу убить человека за то, что он не сразу разобрался в своих чувствах. Он и так уже достаточно себя наказал.
Они пошли к выходу.
— И что же теперь? — спросила Элейн.
— Непогода задержит его в Карайдленде. За это время Шторм успеет окрепнуть после родов. Но как только появится возможность, Тэвиш примчится сюда — в этом я уверен. Теперь у него есть сын, о котором надо позаботиться.
— А почему для тебя так важно, чтобы Шторм окрепла?
— Я не хочу, чтобы победа досталась ему слишком легко. Они должны быть на равных. Пусть поговорят о своих чувствах и выяснят отношения, — Элдон усмехнулся, — Шторм не так-то просто успокоить.
— Ох, Роден, кажется, тебе очень хочется скандала! Элдон тихонько засмеялся:
— Верно. Шторм во гневе очень хороша! Ну, — сказал он, когда они вошли в зал, — где этот чертов шотландец, который торчит здесь почти две недели?
