в немалый шок. Слишком уж редко тот слышал в свой адрес такую искреннюю благодарность. Люди вообще не слишком любят тех, кто оказывает услуги, а в прошлом мире человек, которому одолжили деньги или выручили в трудную минуту скорее был склонен исчезнуть с горизонта, сесть на шею, или обвинить случайного дарителя в своих неудачах, чем честно отблагодарить.
— Эм-м, не стоит, вы все сделали не меньше, чем я… — Стас лихорадочно пытался подобрать слова, — Мы вместе сражались на той стене. Вместе прикрывали друг друга. Наш пот и наша кровь сковали победу. Я рад, что ты так высоко меня оценил, но это трумф всего отряда, а не только мой собственный.
— Это так, но… — Нахмурился Камей.
Не любитель говорить, он не знал, как точно выразить то, что он сейчас чувствовал. Слова всегда давались ему слишком тяжело. Кроме того, бывшему бандиту отчаянно не хотелось признавать свою слабость и он терпеть не мог "бабские" разговоры о чувствах. Но и не выразить свое почтение человеку, который, не смотря на молодость, спас им всем жизнь, он не мог. К тому же, выпитое лекарство и тайком высосанная бутылка байцзы слегка развязала Камею язык.
— … Вклад, он бывает разный. Именно благодаря тебе, наш клятый фармацевт вообще сварил свою бурду и дал нам шанс. Это ты постоянно спорил с десятником. Просил, хитрил, давил, но добился своего. Тот участок стены, где остались вы с Юлвеем, продержался дольше нашего, и вряд ли дело в голой силе. Уж точно не бесполезный алхимик и два мальчишки обскакали нас в драке… — Он снова нахмурился. Понял, что ненароком оскорбил собеседника. Однако Стас лишь махнул рукой и Камей продолжил:
— Я уж не говорю о том ублюдке-культиваторе. Не урони ты его в клятое зелье — и мы бы все там легли, без вариантов. Да и вообще… Ты, малец, слишком уж уверенно выглядел для нашей дыры. Когда все опустили руки и молились Гуань Инь, чтобы просто выжить, ты шел только путем Митры.
Строил планы, рвал жилы на тренировках, бился с десятником, как в последний раз, суетился вокруг и заразил этим нас всех. Даже придурок Ма вкалывал на тренировках. С десятником, вон, бился почти на равных. Это признаки воина, и непростого: настоящего лидера. Уж я-то знаю, — Горько усмехнулся мужчина.
Понимание, что этими качествами обделен он лично, в свое время слишком дорого далось Камею. Кричащая самоуверенность вкупе с неумением проигрывать и привели его в караван обреченных насмерть преступников.
— Если у кого-то из нас и есть шанс вырваться из этого проклятого места, так только у тебя, — Подытожил он.
— Спасибо. Твое признание очень много для меня значит, — Растроганно улыбнулся Стас, чем ненароком разозлил (или, скорее, смутил) своего визави.
— Хе! Только не зазнавайся, пацан. Я признал твои навыки и храбрость. Может даже прислушаюсь к твоим словам, когда придет время, но только после того, как ты победишь меня в поединке! Понял? — Пробурчал он.
— Думаю, это будет нелегко, — Дипломатично ответил попаданец, хотя и подозревал, что довольно быстро сумеет нагнать своего сокомандника по навыкам. Если это уже не произошло.
— Слушай, до полудня ведь еще осталась пара часов? Можешь рассказать, что произошло после того, как демон отправил меня в полет?
Как оказалось, Стас пропустил самую интересную часть, пусть битва и почти закончилась к моменту его выбывания. После культиватора на обрадованных защитников напали хорны с соседнего участка. И пусть их оставалось не больше десятка, они не были ослаблены зельем Юншэна. Для остатков побитого отряда Акургаля новые враги означали смертный приговор. Да и для самого Саргона, лежащего мертвым грузом прямо на их пути.
Узнавать правду об окончании боя оказалось неожиданно горько. Столько усилий, боли, смертей и попыток, а в итоге все решил слепой случай. Как с плюсом, так и с минусом. Странное чувство. Еще несколько минут назад он лежал без сознания, не слишком отличаясь от трупа и только и мог, что стонать да готовился к смерти, а потом раз — и монстры закончились. Вырезаны одним-единственным императорским гвардейцем. Вот только блистательный финал схватки он так и не увидел.
И это было невероятно обидно: все их нечеловеческие усилия, доблесть, хитрость и стойкость оказались ничем, перед голой мощью истинного воина. Однако, кроме разочарования, горечи да черной зависти в его душе появились и другие эмоции. Но Стас не знал, испытывает ли он к нему больше благодарности за спасение или злости: ведь приди тот человек хоть немного раньше…
Тем не менее, их все же спасли. И кто! Императорский гвардеец, настоящий культиватор, словно сошедший с экранов фэнтезийного сериала. До рассказа Камея Стас считал все эти разговоры о чакрах, внутренней энергии и аурах в лучшем случае преувеличениями. А в своем мире — и вовсе просто способом отъема денег у доверчивых граждан.
Да, та загадочная зеленоглазка, которая походя выдавила ему внутренности, заставила посмотреть на новый мир другими глазами, однако ее способности выглядели настоящей магией. Зато рядом с попаданцем орудовал сильный, умелый мечник Юлвей. Который тоже считался крутым воином, но не показывал ничего сверхестественного.
Три прошедшие смерти добавили деталей, но не более. Есть магия, а есть обычные воины-работяги, а культивация и составляет эту разницу. Примерно так он и думал. Точнее, вообще не задумывался, но таковы были его ощущения. Бывший житель Земли разве что усвоил одно нехитрое правило: если работать над собой, преодолевать пределы человеческого тела, и побеждать сильных противников — то и сам будешь становиться все сильнее и сильнее. Именно в этом казался смысл культивации.
Постоянный прорыв собственных ограничений, превосходство духа над бренным телом. Правда, Стас не особо задумывался о сверхъестественном аспекте. Слишком уж привык к боевикам своего мира, да еще и сосредоточился на игровом интерфейсе, как в знакомых ММОРПГ. А теперь пожинал плоды своего невежества.
"Подумать только: он вырезал семерых демонов одним выбросом жажды крови! Я не смогу так и через год обычных тренировок. Навыки — да. Результативность — да. Может даже один удар — один труп. Но вот упокоить тварей не коснувшись их и пальцем… Гарри, ты волшебник! И это восхитительно!"
— Ладно, поговорили и хватит! — Камей грубо прервал его сладкие мечты о всемогуществе, — Пора и честь знать. Пошли, что ли, обратно в казарму. Не хочу, чтобы меня выкинули на мороз местные дуболомы, — Он со вздохом перекинул ноги с кровати, поднатужился, и встал, опираясь на стену. А потом медленно, пыхтя и обливаясь
