Она отвернулась от Спуска, внезапно почувствовав, что сейчас он появится, словно ее мысли позвали его… или ее ка. Но увидела Сюзан лишь синее небо да низкие холмы, силуэт которых напоминал линию ноги, бедра, талии женщины, лежащей на боку в кровати. Горькое разочарование охватило ее. Горечь эту она почувствовала даже во рту, словно его набили мокрыми чайными листочками.
Сюзан шагнула к Пилону, решив вернуться домой и извиниться перед теткой. И чем быстрее, тем лучше. Уже вставила ногу в стремя, и тут из-за горизонта вынырнул, всадник, на том самом месте, где изгиб холмов казался ей женским бедром. Она видела лишь силуэт, но все равно сразу узнала его.
Беги!
— приказала она себе: ее охватила паника. На коня и в галоп! Быстро! Прежде чем случится что-то ужасное… прежде чем ка, если это действительно ка, налетит словно ураган и унесет тебя далеко-далеко! Она не убежала. Стояла рядом с Пилоном и что-то зашептала ему, когда жеребец поднял голову и заржал, приветствуя спускающегося с холма гнедого мерина.
А потом Уилл оказался рядом. Сначала смотрел на нее сверху вниз, потом в одно мгновение спешился. На этот раз он не выставлял вперед ногу, упираясь каблуком в землю, не кланялся.
Просто пристально смотрел на нее, без тени улыбки на лице.
Их взгляды встретились, Роланда из Гилеада и Сюзан из Меджиса. Они стояли посреди раздолья Спуска, и она почувствовала, как в сердце у нее поднимается ураган. В равной мере желанный и пугающий.
7
— Доброе утро, Сюзан. Я так рад, что снова увидел тебя.
Она молчала, ждала и смотрела на него. Слышал ли он, как бьется ее сердце? Разумеется, нет. Это все романтические выдумки. Однако ее не оставляла мысль о том, что удары эти слышны в радиусе пятидесяти ярдов.
Уилл шагнул к ней. Она отступила на шаг, недоверчиво глядя на него. На мгновение он опустил голову, вновь посмотрел на нее, с решимостью в глазах.
— Я извиняюсь.
— Правда? — Голос ее звучал холодно.
— В тот вечер я обвинил тебя необоснованно.
Тут она разозлилась.
— Обоснованно или нет — мне без разницы. Меня задела несправедливость твоих слов. Очень обидела.
Слеза выкатилась из ее левого глаза и поползла по щеке. Значит, она еще не выплакала все слезы.
Она думала, что от ее слов его охватит стыд, но хотя на щеках и появился легкий румянец, глаза Уилла не отрывались от ее лица.
— Я влюбился в тебя. Вот почему сказал такое. Думаю, случилось это даже до того, как ты меня поцеловала.
Она засмеялась… но искренность его признания… смех звучал фальшиво даже для ее ушей.
— Мистер Диаборн…
— Уилл. Пожалуйста.
— Мистер Диаборн, — настойчиво повторила Сюзан, как учительница, что-то втолковывающая туповатому ученику, — это нелепо. После одной-единственной встречи? После одного поцелуя? Сестринского поцелуя?
— Тут зарделась она, но быстро продолжила: — Такое случается в книгах, но в реальной жизни? Думаю, что нет.
Но глаза его по-прежнему вглядывались в ее, и в них она видела веские аргументы: романтичность натуры, накрепко впечатанная в гранит его практичности. Он принял любовь как жизненный факт, а не дуновение ветерка или цветок, и полагал, что теперь им обоим никуда от нее не деться.
— Я извиняюсь, — повторил он. Упрямство, звучащее в его голосе, раздражало, забавляло и пугало одновременно. — Я не прошу тебя ответить мне любовью, не поэтому я так говорил. Ты сказала, что положение у тебя деликатное… — Теперь он отвел глаза, оглядел Спуск, даже хохотнул. — Я назвал его дураком, не так ли? При тебе. Так кто в конце концов дурак?
Она улыбнулась. Не могла сдержаться.
— Ты также сказал, что, по слухам, он любит выпить и охоч до молоденьких девушек.
Роланд ударил себя по лбу ребром ладони. Если б нечто подобное проделал Артур Хит, его приятель, она бы подумала, что этот жест — насмешка. С Уиллом таких мыслей не возникло. Она видела, что ему сейчас не до шуток.
Они замолчали, но на этот раз молчание их не тяготило. Лошади. Быстрый и Пилон, бок о бок пощипывали травку. Будь мы лошадьми, все получилось бы куда проще, подумала Сюзан и едва не захихикала.
— Мистер Диаборн, вы понимаете, что мне пришлось согласиться на поставленные условия?
— Да. — Слово это он произнес с хэмбрийским выговором, отчего у Сюзан удивленно взлетели брови. — Это не насмешка. Просто… вошло в привычку.
— Кто рассказал тебе о моих делах?
— Сестра мэра.
— А, Корал. — Она скорчила гримаску и решила, что удивляться тут нечему. И потом, другие могли охарактеризовать положение, в котором она оказалась, куда более грубыми словами. К примеру Джонас. Или Риа с Кооса. Лучше об этом не думать. — Тогда, если ты все понимаешь, если не собираешься просить меня ответить тебе… теми же чувствами, которые вроде бы испытываешь ты… почему мы сейчас разговариваем? Почему ты ищешь встречи со мной? Думаю, это может доставить тебе некоторые неудобства…
— Да. — кивнул он, — доставляет, и еще какие. Глядя на тебя, я боюсь потерять голову.
— Так, может, лучше не смотреть, не говорить, не думать! — Голос звучал резко, но при этом чуть дрожал. Как он посмел говорить ей такое, резать правду-матку прямо в глаза. — Почему ты послал мне букет и записку? Разве ты не понимал, какими мне это грозило неприятностями? Если б ты знал мою тетку! Она уже заводила разговор о тебе, а если бы нашла записку… или увидела нас вместе…
Она огляделась, чтобы удостовериться, что за ними не подсматривают. Нет, судя по всему, они одни. Он протянул руку, коснулся ее плеча. Она посмотрела на него, и он отдернул пальцы, словно положил их на что-то горячее.
— Я сказал все это, чтобы ты меня поняла. И точка. Причина моих чувств только во мне, ты не несешь за них никакой ответственности.
Но я несу, подумала Сюзан. Я его поцеловала. Думаю, на мне лежит немалая ответственность за все то, что мы оба чувствуем, Уилл.
— Я всем сердцем сожалею о том, что сказал тебе, когда мы танцевали. Ты меня прощаешь?
— Да, — ответила Сюзан, и если бы в этот момент он заключил ее в объятия, она бы не возражала, наплевав на последствия. Но он только сдернул с головы шляпу и церемонно поклонился. Ветерок в сердце стих.
— Спасибо, сэй.
— Не зови меня так. Ненавижу такое обращение. Мое имя — Сюзан.
— А ты будешь называть меня Уиллом?
Она кивнула.
— Хорошо, Сюзан, я хочу тебя кое о чем спросить… не как человек, который оскорбил тебя и обидел, потому что приревновал. Вопрос совсем из другой области. Можно?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
