Внове для меня все эти перипетии да баталии словесные, потому сижу, слушаю, уши развесив, и гляжу, моргалами лупая, как передо мной спектакль небывалый раскручивается, за который мне ещё и доплачивают.
А сосед мой спокойненько газетку почитывает и, несмотря что с виду бодрячок вроде, позёвывает. Видать, то ли перепил намедни, то ли приелось ему уже здесь всё. Лишь один раз голову поднял, когда на трибуну лидер фракции право-коричневых взобрался.
- А... Наш анти-Катон доморощенный, - бурчит сосед язвительно и фразу загадочную добавляет: - ...посему "Карфаген должен быть"* восстановлен.
__________
*Древнеримский сенатор Марк Порций Катон, яростный сторонник развязывания 3-й Пунической войны, каждую свою речь в Сенате заканчивал словами: "...кроме того, считаю, что Карфаген должен быть разрушен".
И снова - бац, в газетку свои очи вперяет.
Ну и выдал этот оратор! Видать, не зря лишь на него одного мой сосед внимание обратил. За такую интермедию я бы и сам доплатил, если бы запросили. Всем по мордам оратор фигурально надавал - и левым и правым поровну досталось. Никого не забыл. Вначале он на закон обрушился: мол, видит он в нём большевистскую струнку борьбы с правым уклонизмом. Это, говорит, что ж такое делается? Это нам уже знакомо, это мы в тридцатые годы проходили! Вначале коммуняки с автомобилями за их правосторонний "уклон" расправятся, а затем и на людей инакомыслящих свою доктрину перекинут. Но потом и правым мозги вставил по самое некуда, своего конька любимого оседлав, о гибели единой и неделимой державы скорбя. Видит-де он в распаде государства великого руку заговора жидо-массонского. Мол, еврей "Перес-" "-тройку" восточнославянскую взнуздал, шенкелями пришпорил, а когда у "тройки" пена бешеная из-под удил клочьями полетела, "Перес" долбанный в Беловежской пуще постромки-то и обрезал. Неситесь, мол, славяне, во чисто поле во весь опор сломя голову...
Спикер Думы оратора распалившегося осторожненько осаживает, что тот не совсем по теме выступает, однако слова не лишает. Как просекаю, такой поворот антиправительственный ему что бальзам на раны.
А мой лысенький сосед, хоть от газеты глаз не отрывает, но под нос себе резюмирует:
- Сам-то ты каких кровей, обличитель хренов? В графу пятую личного дела загляни...
В общем, комедия на всю страну. Правильно сделали, что "Мосфильм" и все прочие киностудии иже с ним разогнали. Даже Голливуду такую "фильму", что у нас в Думе крутят, вовек не сварганить. Кишка тонка.
В перерыве я и с места не успел встать, как ко мне фифочка деловая с папочкой тонкой в руках подруливает. Ничего так из себя бабец, всё при ней. Платьице карденовское фигурку ладную облегает, формы аппетитные подчёркивая, на морде макияж соответствующий, в ушах серёжки с первого взгляда простенькие, но с бриллиантами, на шейке тоненькой цепочка с кулончиком серёжкам под стать... Короче, фифочка то ли из шмар крутых, то ли из львиц светских - просто удивительно, что она в Думе делает, ведь посторонних в зал заседания не пускают.
Может, лелею себя надеждой, приглянулся ей, и она сейчас на раут вечерний меня куда фаловать начнёт?
Фига с два! Размечтался!
- Борис Макарович, - безапелляционно начинает она с места в карьер, будто мы с пелёнок знакомы и не одно стадо коров вместе пасли, - вы в какой комиссии участвовать желаете?
Здесь она папочку на стол передо мной кладёт, раскрывает и начинает тараторить по писаному:
- Есть у нас вакантные места в комиссиях по делам национальностей, по делам молодёжи, по делам беженцев, по социальным вопросам...
"А в комиссии по сексуальным вопросам вакансий нет?" - чуть не брякаю я, но, глядя ей в мордашку, бюрократически одухотворённую, язык вовремя прикусываю. С такой шашни заведи, так она под тобой не кейф ловить будет, а кадровые перестановки в уме мастырить.
- Я пока приглядываться буду, - со вздохом тяжким прерываю её речь напористую.
- Ка-ак?! - впивается она в меня взглядом возмущённо неистовым, и в глазах чуть ли не ужас вселенский читается, будто я ей перед всем честным народом громогласно переспать предложил.
- Временно, - поправляюсь я, говоря как можно мягче. - А вы мне перечень комиссий думских оставьте, чтобы я выбрать мог.
Молча оставляет она мне кипу листочков и с видом оскорблённой в лучших чувствах девственницы гордо удаляется.
Синий чулок! Один остов от бабы в тебе, а остальное - кибернетическое устройство. Хотя остов ничего себе... Из таких верные революционные подруги выковываются, поскольку вся энергия сексуальная у них на воцарение торжества "правого дела" сориентирована, а не на продолжение рода человеческого. Гранату куда швырнуть либо штыком кого пырнуть - лучше их нет, но в постель никому тащить не советую. Разве что там о политике подискутировать...
В полной удручённости беру я эти листки и - чтобы вы думали? плетусь, баран-бараном, с работой комиссий думских знакомиться. А куда денешься, надо хотя бы видимость заинтересованности в делах государственных проявлять...
Посмотрел я по перечню, в каком зале какая комиссия заседает, выбрал комиссию по законотворчеству - как просекаю, именно с неё мне и надо знакомство начинать, чтобы в курс проблем войти, - и почапал. Что осуждённый к высшей мере на плаху.
Вхожу. Зал размеров средних, как две комнаты классных в школе, столы, что парты, в три ряда расставлены, а за ними, кто где, человек тридцать сидят, выступающего, занудным голосом что-то по бумажке бубнящего, слушают. Те, кто поближе к нему уселись, вид делают, что вроде конспектируют, а остальные кто чем занимаются. Кто скучает исподтишка, кто между собой вполголоса треплется, а кто и дремлет откровенно. В общем, кипит работа, ключом бьёт.
Сел я тихонько на стульчик с краешку, к двери поближе, уши навострил - врубиться в тарабарщину выступающего пытаюсь. Как же вникнешь, держи карман шире! Из его уст сплошная абракадабра сыплется: "...В целях повышения эффективности указанного законопроекта предусмотреть обязательную ежемесячную отчётность всех государственных органов по их работе с юридическими и физическими лицами, а также обязать к неукоснительному исполнению пунктов: а), б), в) и г) - нижеперечисленные госструктуры..." Ну и всё такое прочее, за которым суть закона напрочь не просматривается.
Посидел я так, посидел и от речи монотонной, вялотекущей в транс гипнотический впал. Даже чудиться стало, будто опускаюсь я на карачки и медленно-медленно, что кролик в пасть удава, к выступающему ползу. И вдруг краем задурманенного сознания отмечаю, как ко мне какой-то депутатишка, со стула на стул пересаживаясь, передвигается.
С трудом из паутины гипноза освобождаюсь и в него взор вперяю. Молоденький такой депутатишка, белобрысенький, щёчки, что у девушки, кровь с молоком. В костюмчике сереньком, с нуля, при галстуке, в очочках с оправой золотистой. На лацкане "поплавок" институтский красуется, а на морде - такая значительность непоколебимая, которую разве у пациентов дурдома увидишь. Тот ещё "законотворец". От горшка два вершка, но букву закона, видать, с пелёнок выписывать хотел. Оно, как погляжу, у всех здесь зуд такой характерный, у кого в детстве с писанием плохо получалось. Может, им лучше к урологу обратиться?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
