Уже внутри, усевшись почти нагишом на кроватях в нашей грязной, унылой и раскалённой «коробке», мы принялись с жадностью поглощать хлеб и сыр, апельсины и помидоры — всё то, что нам чудом удалось купить. И сразу к нашим телам, намазанным кремом от москитов, а потому ещё более липким и клейким, прочно пристала матрасная пыль. Время от времени кто-нибудь из нас подскакивал, чтобы прихлопнуть москита. Теперь стены были едва ли не полностью покрыты тельцами кровопийц. В комнату с рёвом врывались музыка и гомон из кофеен близ городского центра, и я, почти не слыша собственного голоса, мысленно уговаривала себя: «Осталось всего-то полтора дня пути, сестрёнка. Ещё только одна ночь. Крепись. Ты выдержишь».
В половине шестого комнату пронизал призыв муэдзина к утренней молитве, как будто стены были ему не помеха. Чувствовалась только усталость, страшная усталость. Я неторопливо уминала завтрак; я вовсе не горела желанием высунуть нос наружу, чтобы опять очутиться среди давки и толкотни.
Огромное и шумное людское сборище уже поджидало нас, когда мы выкатили велосипеды из дверей локанды. Проехав сотню ярдов, Ларри остановился щёлкнуть на память поглотившее нас человеческое море. Вытащив из футляра аппарат, он поднёс его к глазам, но стоило ему только взглянуть через видоискатель, как сразу же стало ясно: кадр пропал. Линзы покрывал слой пыли — в Египте пыль проникает повсюду,— а в окружении людей, которые уже теребили нас, трясли велосипеды и хватали саму камеру, об их протирке не могло быть и речи. Когда же кто-то поддал ногой по моему вьючнику, Ларри быстро защёлкнул футляр, и мы двинулись вперёд, наугад выбираясь из города.
В тот день чем ближе к вечеру, тем больше портилась обстановка, равно как наше настроение. К отчаянным воплям о бакшише, ухабистым дорогам, автомобильным сигналам, падали, больным детям, пыли и полуденному стошестиградусному пику жары прибавилось нечто новенькое, с чем необходимо было бороться,— грозный вал НЛО — «низко летающих объектов». Едва ли не каждый встречный на пути между Джиргой и Кеной норовил чем-нибудь запустить в нас. Завидев нас на дороге, люди торопились подхватить с земли камень или палку, чтобы потом метнуть нам в лицо. За что? Этого мы так и не выяснили. Мы были слишком поглощены увиливанием от свистящих в воздухе предметов, чтобы остановиться и требовать объяснений.
Вдобавок ко всему появились ещё и «злодеи-воздыхатели» — мужчины и мальчишки-подростки, преследовавшие меня на велосипедах. Обычно они старались привлечь к себе внимание тем, что катили рядом со мной, пристроившись как можно ближе, свистели, делали непристойные жесты и вожделенно сопели. Как могли все они находить меня привлекательной в этих уродливых шароварах и футболке, это так и осталось выше моего понимания; тем не менее от «воздыхателей» не было отбоя. Как бы мы ни орали, с каким бы усердием ни отмахивались от них, словно от назойливых мух, они всё равно продолжали пыхтеть и нести чепуху. Наконец Ларри пришла в голову одна идейка. Когда же он впервые попробовал её в деле, она прекрасно сработала.
Нашей первой «жертвой» стал долговязый приставала в пластиковых сандалиях и рваных галабеях, чья похотливая улыбка выставила напоказ весь его почти беззубый рот. Пока ухажёр тащился рядом со мной, Ларри принялся за дело. Прежде всего он вклинился между мной и «воздыхателем», потом начал медленно оттеснять жертву от меня к противоположной стороне дороги. Вместо того чтобы смотреть, куда же его несёт, «воздыхатель», тупо работая педалями, не сводил глаз с моего тела. Ларри продолжал отжимать его к бровке, тот продолжал вожделенно пялиться на меня. И вот наша «жертва» уже целиком и полностью в руках Ларри. В считанные минуты Ларри удалось «выжить» его с дороги и резким ударом свалить на землю, в пыль и колючие кусты.
Всякий раз метод отлично себя оправдывал. Однажды, как раз в тот самый момент, когда Ларри уже изготовился завершающим толчком смести «добычу» с асфальта, откуда-то сзади, сверх программы, вынырнул другой «воздыхатель». Не замечая, что творится вокруг, и видя на дороге только меня, он на полном ходу врезался в первого. Двое вопящих людей взвились в воздух и с высоты плюхнулись в канал, в то время как мимо нас пролетели педали и прочие велосипедные детали.
Ближе к полудню в небольшой пластиковой фляжке, притороченной к раме моего велосипеда, кончилась вода. Когда же я остановилась наполнить её из резервной канистры, которую тащила на заднем багажнике, позади нас остановились трое на мотоцикле. Вместо традиционных галабеев на них были слаксы и рубашки. Незнакомцы сползли с мотоцикла и плотно обступили меня. Мы с Ларри приветливо покивали им, они же только осклабились в ответ. Затем один из египтян знаками велел мне прогуляться с ним до ближайших кустов, но прежде чем слова и жесты этого самца дошли до моего сознания, кулак Ларри уже разнёс ему скулу. Со стороны Ларри удар был чисто рефлекторной реакцией, а потому потряс нас обоих.
— Теперь драки не миновать! — заорала я.— Трое на двое! И эти парни такие здоровые!
Я схватилась за велосипедный насос. Металлический рычаг на его конце, если им умело воспользоваться, мог причинить немалую боль. Я мысленно прикинула, что могу взять на себя одного из парней, Ларри же неминуемо доставались двое. Он уже держал наготове баллончик репеллента от собак. К этому времени тот, кого ударил Ларри, всё ещё ощупывал лицо и медленно пятился назад. Вид у него был ошеломлённый, словно он и представить себе не мог, что Ларри способен столь решительно отреагировать на его предложение. Двое других пустились наутёк, размахивая поднятыми руками, как бы показывая, что не станут участвовать в драке. Когда же оглушённый ударом нахал наконец собрался с мыслями, он тоже поднял руки вверх. После чего он вскочил на мотоцикл и с рёвом помчался туда, откуда явился, двое его дружков пешком поплелись за ним.
Мы с Ларри постояли на обочине, пока не восстановили некую видимость спокойствия. Затем всё вернулось на круги своя: мы опять крутили педали, увёртывались от посылаемых в нас «снарядов», устраняли «злодеев-воздыхателей» и обедали в компании крыс и мух. И снова — без остановок.
Так поездка из Джирги в Кену обернулась для нас долгим опасным испытанием.
После Джирги Кена, лежащая на самом краю пустыни, в тридцати шести милях к северу от Луксора, принесла нам приятные перемены. Её улицы бурлили народом, но нас никто не трогал, и мы без труда разузнали дорогу в полицейский участок. Полиция направила нас прямиком в небольшой отель, уверив при этом, что его администратор чуть позже, вечером, сам занесёт им для регистрации наши паспорта. «Вам не придётся ждать, пока вас зарегистрируют». Это-то нас как раз и устраивало.
