— Нет… нет, тетя Летти. Не делай этого!
Пораженная криком кузена, Камилла застыла на месте, ее догнала Гортензия. Высоко над ними пролилась струя горящего керосина из лампы, которую опрокинула Летти. Языки пламени уже лизали деревянные ступени и перила лестницы, быстро перемещаясь во все стороны, охватывая пол и потолок. Огонь, поддерживаемый тягой лестничного колодца, гудел и клубился, столб пламени приобретал ужасающие размеры.
Летти могла бы отбежать в сторону, если бы захотела, но Бут, находившийся посередине лестницы, попал в западню.
К своему ужасу, Камилла увидела, что Летти не бросилась прочь от огня, а стала спускаться вниз, направляясь к Буту, в самое сердце пламени. В это мгновение Бут сорвал с себя куртку и, бросившись вверх, накинул ее на голову Летти. Он схватил тетю на руки и бросился вниз сквозь пламя, уже охватившее его одежду и волосы.
Гортензия с криком «Пожар!» выскочила из дома. Какой-то мужчина влетел в прихожую, задев Камиллу плечом. Это был Росс. Он принял Летти из рук Бута, сбивая языки огня с ее юбки. Затем повалил Бута на пол, завернул его в ковровую дорожку и покатил к двери. Через минуту Бут уже лежал на траве, после чего тетя встала на колени у края подъездной дороги.
Слуга, находившиеся в боковом крыле дома, выбежали из своих комнат. Кто-то из них помчался в деревню звать на помощь. Гортензия продолжала кричать, пока Камилла ее не встряхнула.
— Прекратите! — потребовала она. — Криком делу не поможешь. — Потом встала на колени рядом с Летти.
Сердце дома пылало гигантским факелом, огонь уже перекинулся на оба крыла здания и продолжал завоевывать новые пространства.
— Бут! — опомнившись, воскликнула Летти. — Где он?
Она высвободилась из объятий Камиллы, вскочила и подбежала к тому месту, где лежал ее племянник, над которым склонился Росс.
— Не трогайте его, — предостерег тетю Летти Грейнджер. — Он потерял сознание. Лучше дождаться доктора.
Летти стояла неподвижно и молча смотрела на человека, лежавшего у ее ног. Бут обгорел так сильно, что на него страшно было взглянуть, и Камилла отвернулась, растерянная и потрясенная. Каким бы ни был ее кузен, она не желала для него такого наказания. Но Летти проявила непреклонность.
— Он не выживет. — Тетя говорила тихо, но ее голос не дрожал. — И это к лучшему.
Она печально оперлась на руку Камиллы, и они отошли от Бута, присев под деревьями.
— Бут спас мне жизнь, — констатировала Летти. — Он бросился ко мне сквозь пламя и вынес из огня. Признаться, я на это не рассчитывала. Мне не хотелось, чтобы он продолжал жить, но я думала, что уйду вместе с ним.
— Замолчите, — простонала Камилла. — Вы не должны говорить таких ужасных вещей.
К ним подошла Гортензия, превозмогшая истерику.
— Не мешай ей, — обратилась она к Камилле. — Она знает, что говорит. Пускай изольет душу.
Оттененный черным грозовым небом, огромный пылающий факел поражал воображение диким великолепием. Обрушившаяся центральная башня взметнула в воздух несметное количество пламенеющих искр, и Камилла ощутила, как пепел осыпает ее лицо. Откуда-то появилось множество людей, столпившихся во дворе. Одни кричали и суетились, другие смотрели на огонь беспомощно и завороженно.
— Пускай горит, — проговорила Летти. — Пускай сгорит дотла. — Слезы потекли по ее щекам, и она не пыталась их удержать. — Я догадывалась обо всем, когда увидела на картине хлыст. Но даже тогда не поверила, что в его душе таится столько зла. Я сопротивлялась очевидности, отвергая собственные мысли и то, что говорила мне ты, Камилла. Я никогда не забывала того милого маленького мальчика, каким Бут появился в Грозовой Обители. Такого печального, красивого, никем не любимого. Но, обнаружив хлыст на картине, я поняла, что он поднимался на Грозовую гору в тот вечер, когда погибла Алтея. Мне пришлось повернуться к правде лицом.
— Бут сказал нам, что Алтея была мертва, когда он ее нашел, — быстро проговорила Камилла. — Возможно, так все и произошло.
Летти покачала головой.
— Это только часть правды. Он послал ее на смерть. Сегодня я заставила его признаться. Бут дразнил Алтею, подвергая сомнению ее храбрость, пока она не рассердилась настолько, что ударила его хлыстом. Добившись своего, Бут оседлал для нее Фолли, но слабо затянул подпругу, зная, что она не выдержит, если Алтее придется бороться с лошадью в грозу. Твоя мать была слишком возбуждена, чтобы проверить седло. Я уверена, что она справилась бы с Фолли в любую погоду, если бы сбруя лошади была закреплена правильно. Должно быть, лошади удалось скинуть ее в тот момент, когда седло поползло. Фолли вернулась домой, волоча за собой сбрую, и Бут поспешил ее расседлать.
Приехали пожарники с насосом. Жалкие струйки воды, выбивавшиеся из шлангов, были бессильны перед огненным смерчем. Правда, удалось увлажнить стоявшие неподалеку деревья, и огонь не перекинулся на лес.
— После этого, — продолжала Летти, — Бут поднялся на гору по короткой скалистой тропе, желая убедиться, что его замысел удался. Я… я не знаю, что бы он сделал, если бы застал Алтею в живых. Но я поверила Буту, когда он сказал, что она была уже мертва. — Летти подняла голову и перевела взгляд с Камиллы на Гортензию. — Теперь вы понимаете, почему я так поступила? Я не могла позволить ему продолжить свое черное дело. Его могла остановить только смерть. И все же, несмотря ни на что, он спас мне жизнь.
Прибыл доктор Уилер; осмотрев Бута, он мрачно покачал головой.
— Он долго не протянет.
Летти опустилась на колени рядом с племянником. Она пристально смотрела на его обгоревшее, почти черное лицо. Ее глаза оставались сухими. Камилла и Гортензия застыли за ее спиной в тягостном ожидании. Росс присоединился к пожарникам, но ничего уже нельзя было сделать. Огонь стирал Грозовую Обитель с лица земли.
Бут только один раз открыл глаза; на мгновение искра жизни загорелась в его глазах с прежней живостью. Он окинул взглядом Гортензию и Камиллу, явно узнавая их, и на его лице заиграла знакомая сардоническая усмешка. Затем он посмотрел на Летти.
— Спасибо, — проговорил он. — Теперь все мы будем свободны.
Его глаза закрылись. На этот раз он переступил роковую грань.
Тоби принес одеяло и прикрыл лежавшее на траве тело.
Ярость огня начала утихать, хотя одна из башен полыхала с прежней силой, а руинам предстояло еще долго тлеть и дымиться. Росс прекратил бесплодные усилия. Он отвел Камиллу под тень деревьев, и она ощутила, что ее лицо полыхает от жара.
— Какое счастье, что ты цел и невредим, — сказала она. — Я очень беспокоилась. Что произошло между тобой и Бутом?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
