– Я сделал лучше. «Альфа» в полной боевой, она вылетит на один из авианосцев, но есть кое-что получше. У нас есть своя группа противодействия, она выйдет с тобой на связь в Нью-Йорке. Еще две группы будут в Вашингтоне и Бостоне, в твоем оперативном подчинении. У них свои задачи… по поддержке сопротивления, но они будут подчиняться тебе.
– В моем?! Я не смогу ими управлять!
– Этого и не нужно, – сказал Император, – у них будут собственные задачи. Ты будешь ими располагать по необходимости, если тебе потребуется серьезная силовая поддержка. Хотел тебе приказать отсидеться, пока у нас не будет нормальных данных – но знаю, что это бесполезно, так что… действуй на свое усмотрение. Я еще думал… ввязываться или нет… нет ничего лучше, когда твои враги сцепились. Но теперь… сомнений нет. Я не отступлю до тех пор, пока русский флаг не взовьется над Тауэром!
– Разумно ли это?
Николай тряхнул головой, как лошадь, измученная слепнями.
– Что?
– Я вот сижу и думаю. С Бейрута – что бы мы ни делали, становится все хуже и хуже. А тут есть отличная пословица: если обнаружил, что закопался, переставай копать.
– Ты стал северо-американцем, Поросенок.
– Думаешь?
Как-то так получилось, что, несмотря на все то плохое, что произошло между нами, случись беда, и мы снова общались, как раньше, не как Государь с подданным, а как два крымских пацана. Все-таки прав был один писатель, что крымские мальчишки – это особая порода. Ни один из нас не родился в Крыму, но Крым сплотил нас настолько, что даже после казуса с Анахитой, после нескольких скандалов – ни Николай, ни я не помнили о них. Мы помнили только черные, щелявые зубья скал, растущих прямо из-под воды, бледно-голубое небо, обжигающее до волдырей солнце и то, что дружба – это то, ради чего надо всего себя не пожалеть.
По крайней мере, я надеюсь, что Николай помнит именно это. Я помню.
Николай смотрел на меня, и в глазах его был вопрос.
– Это не так. Просто подумай на досуге… когда все это кончится, о том, что я сказал. Что-то не так. Кто обеспечивал эксфильтрацию?
– Граф Комаровский. Он работал в Париже… примерно так же, как ты. Я убедился… это очень эффективная работа.
Я не сказал: какого черта ты послал дилетанта, придурок?! Но подумал.
Дело в том, что я слышал про графа Комаровского. И про то, что он сделал в Висленском крае, тоже слышал. Мир разведки и специальных операций – очень тесный, все, и подлость, и героизм быстро становятся известными. За отца он расплатился с лихвой, его действия позволили сорвать планы сразу нескольких разведок… но проблема в том, что это не делало его профессионалом. Профессионалом боя. Его Императорского Величества Польский гусарский полк и отряд специального назначения, приписанный к амфибийным силам флота – это все-таки несколько разный уровень, как ни крути. Ты можешь стрелять, как… бог, среди поляков много отменных стрелков, они как на вулкане живут, но это не делает тебя снайпером. Сложно объясняю. Попробую проще. Если ты отстрелял десять патронов по мишени, расположенной в полутора километрах от тебя, и попал один раз – ты не снайпер. Если ты отстрелял десять патронов по мишени, расположенной в восьмистах метрах от тебя, и попал десять раз – ты снайпер. То, что сумел сделать граф Комаровский в Варшаве и в северных воеводствах, это могло быть не столько подготовкой, сколько удачей. Нет базы, нет нескольких лет базового образования и подготовки, которые нужны, чтобы быть профессионалом. А у меня они не только есть, за мной десяток с лишним лет противостояния самому страшному террору, какой только может быть в разных уголках земного шара. Я был в Мехико, Сан-Пауло, Тегеране, Бейруте, Белфасте… Господи, больше чем в половине горячих точек мира. И, значит, именно меня надо было посылать туда.
Но я знал, почему Николай этого не сделал. Нет, не потому, что он что-то думал… плохое. Просто это была ошибка, которая хуже любого преступления. Просто разведка задействовала меня на эксфильтрации самого ценного агента из всех, которые когда-либо были у русской разведки, и Николай подчинился суровой необходимости найти другого человека. Он просто не имел права сорвать вывоз агента «Сокол».
И расплатился собственной семьей.
Черт, как же все скверно…
– Когда прибудут люди? Каким образом?
– Знакомым тебе.
– Кто они?
– Я же говорю – группа противодействия. У них свои задачи… но у них задача – найти тебя. Они знают тебя в лицо, все. Если ты даешь им команду – это цель высшего приоритета для них.
– А до того?
– А до того… диверсии, саботаж… чем глубже увязнут здесь эти проклятые педерасты – тем лучше. Надо выиграть время. Поэтому – до того, как поступят новые данные, я разрешаю тебе использовать ресурсы так, как ты сочтешь нужным в целях нанесения Британии максимального ущерба…
– Я согласен. Потом?
– Потом… как только ты сделаешь дело, Поросенок… держись подальше от Великобритании. Для старой доброй Англии наступит судный день…
Примечания
1
В нашем мире не существует. Но проектировался, и я считаю, что не построили очень зря. В условиях современной войны, предполагающей не войну флотов, а атаки целей на берегу, гуманитарные операции, борьбу с пиратами, – такой корабль с четырьмя вертолетами и полуротой спецназа на борту просто идеален.
2
То есть столкновением бортами.
3
Анекдот, который в нашем мире пришел из Афганистана. Спрашивают Ивана-дурачка – как служится? Плохо, дороги – мина на мине, то и дело обстреливают. Спрашивают Змея Горыныча – как служится? Плохо, обстреливают, все крылья «стингерами» поотшибали. Спрашивают Бабу-Ягу – как служится? Э, нет, товарищи, это у вас я Баба-Яга, а здесь – Василиса Прекрасная, однако…
4
На авианосцах – не один пост управления, как на других кораблях, а три. Пост боевого управления судном – там находится командир авианосца, флагманский пост боевого управления – там находится командующий ударной авианосной группой, и пост управления авиационной группой (КДП, командно-диспетчерский пункт) – там находится командующий летными операциями и при нем два офицера связи – от капитана судна и от флагмана АУГ.
5
ДРЛОУ – дальнего радиолокационного обзора и управления. РЭБ – радиоэлектронной борьбы.
6
Нулевая палуба.
7
Капитан второго ранга. В боевых условиях допускается, в обычных это хамство и нарушение субординации.
8
В нашем мире там находится консульский отдел, в этом – штаб-квартира объединенной группировки войск.
9
Кстати, это правильный перевод, norteamericano.
10
Расстрелять (нем.).
11
Симон Боливар. Освободитель, в Латинской Америке его именно так все и называют, освободитель. Военачальник, политический деятель, сыграл решающую роль в разгроме испанских колониальных частей на континенте. Великая Колумбия реально существовала (1819–1831 гг., первый президент Симон Боливар), включала в себя Колумбию, Венесуэлу, Эквадор, Панаму. Федеральная республика Центральной Америки реально существовала (1823–1838 г.), включала в себя Коста-Рику, Сальвадор, Гватемалу, Гондурас, Никарагуа. СШЮА, объединение Мексики, Великой Колумбии, ФРСА, возможно, и Бразилии с Аргентиной в единое государство – проект Симона Боливара, который никто не поддержал и который, в случае его осуществления, создавал бы одно из самых сильных государств на земле и реальный противовес САСШ. В том, что он не был осуществлен, сыграла ведущую роль Британия. Им нужно было изгнать из Нового Света Испанию, но им не нужно было, чтобы родился еще один геополитический конкурент. Им нужно было то, что есть сейчас – куча нищих, маленьких государств, внешнюю торговлю которых контролирует Британия, доминируя на море. «Разделяй и властвуй» – проклятый принцип британской политики, несущий горе и кровь. Дело Симона Боливара было проклято и забыто, но, может быть, оно еще возродится.
12
Атакуйте!
13
Матерь Божья! (исп.).
14
Стреляйте! (исп., язык индейцев кечуа).
15
Они на крыше! На крыше!
16
Эй, ты! (исп.)
17
Это правда. Винтовка готовилась на тендер министерства обороны Великобритании и после его отмены не пошла в серийное производство. А зря!
