«В песне «Dogs» вы замечательно спели на два голоса, и…»
«В песне «Dogs»? Да, хорошо. То есть замечательно. Когда работаешь в группе, у тебя больше возможностей, и если два участника группы умеют петь, то это прекрасно. Рик тоже пел, понимаешь? Он обычно пел бэк, редко лидирующий вокал. Так что пели мы втроем. Вот что значит быть в группе. Ты делаешь все, что можешь, чтобы группа звучала как можно лучше. Это скажет тебе любой, кто когда-либо работал в группе. Конечно, Дэйву приходилось петь мои стихи, поскольку он не умеет их сочинять… но это нормально! Это в порядке вещей, когда в группе кто-то один сочиняет, а другие поют».
«Когда в 1979 году вы выгнали Рика, — замечаю я, — динамика группы изменилась; рок-квартет, потеряв клавишника, отдал очень важный элемент своей музыки в руки постороннего человека — сессионного музыканта. Этот факт — наглядный пример того, что уже тогда вы находились на грани развала».
Длинная пауза.
«Все считают, что альбом «Wish You Were Here» был написан о Сиде, однако в основном он о моем чувстве «отсутствия» членов группы в группе. По моему мнению, «Wish You Were Here» был последним флойдовским альбомом. «The Wall» была моей сольной пластинкой, и «The Final Cut» тоже, и не важно, кто играл или не играл на них, — хотя я не хочу преуменьшать вклад Дэйва в «The Wall». Он сыграл прекрасно и сочинил к тому же парочку замечательных риффов: «Run Like Hell», вступление к «Young Lust». Но в целом эти альбомы не имели никакого отношения ни к кому, кроме меня. И, конечно, вклад Эзрина в «The Wall» был гораздо больше, чем кого-либо в группе. Мы сделали этот альбом вместе с ним. Он очень здорово помог. Рик к тому моменту уже вышел из строя.
На альбоме «Wish You Were Here» нас просто не было. Все мы по разным причинам «отсутствовали», и, может быть, именно поэтому получился хороший альбом, поскольку он честно отразил это. «The Wall» тоже хороший альбом, потому что это честное автобиографическое произведение, сочиненное мной. И механизм, помогавший мне делать этот альбом, работал исправно. Но это уже был только механизм. Группы не было вообще. И при записи «The Final Cut» — тоже. И при записи следующего альбома. И, конечно, проблема последнего их диска состоит в том, что гораздо легче заменить клавишника, чем сочинителя песен. И если ты не умеешь сочинять песни, очень трудно заниматься творчеством. Можно, но очень трудно — ты должен нанимать других людей, чтобы они сочиняли за тебя. И тогда это становится действительно большой проблемой. У меня нет этой проблемы, поскольку я сочиняю сам. Только так я могу ответить на твой вопрос о Рике. Понимаешь, Рик ушел из группы задолго до лета 1979 года — задолго до этой даты.
Он исчез. Он откололся от группы гораздо раньше. И его история не имеет ничего общего с однобокими, гнусными и лживыми историями, описанными в журналах».
«Утешает ли тебя то обстоятельство, что группа, продолжающая успешно работать как предприятие, обрела свое лицо благодаря тебе?»
«О каком предприятии, продолжающем работать, идет речь? Предприятиями управляют личности. Это не предприятие. У «Pink Floyd» нет никаких идей. То есть имеется только название, отражающее что-то. Я бы предпочел, чтобы это название отражало то, что происходило между 1965 и 1977 годами, но это не тот случай. Оно используется, чтобы отражать другие вещи. Что ж, пусть будет так. Я делал попытку остановить происходящее. Я считал, что это неправильно — то, что название используется для чего-то другого, а не для настоящей группы, в которой Дэйв Гилмор, Ник Мейсон, Рик Райт, я и Сид Барретт, в том или ином составе, работали в течение двадцати с лишним лет. Вот и все. У некоторых других предприятий есть идеи, а у этого предприятия нет».
Роджер сделал перерыв, вернулся в комнату и попросил включить магнитофон. «Ты должен знать, что мне нравится и что не нравится в музыке, — говорит он. — Мне нравится Дилан и Леннон, которые смотрят на мир и сочиняют песни на основе своих чувств. Не нравятся мне поп-группы, которые сочиняют песни, чтобы просто заполнить пустое место на диске, а не ради того, чтобы донести свои чувства до других людей. Они не могут поделиться чувствами, для них создание песен — это производственный процесс. Это не поэзия, поскольку песни не идут от сердца, как у Джона Леннона или у Боба Дилана. И я всегда нападаю на бедного Фила Коллинза, но это лишь потому, что он все время на виду — он воплощение того, что мне не нравится в музыке. Наверное, он не согласится со мной, и его фэны тоже, но у меня такое чувство, что он только делает вид, что он сочинитель песен и рок-н-ролльщик. Он не тот, за кого себя выдает. Вот почему его музыка не приносит удовлетворения. И его видеоклипы подтверждают мое чувство. Если ты серьезно относишься к тому, что делаешь, ты не будешь ходить такой дурацкой походкой, поскольку посчитаешь это насмешкой над своей работой. «Мистер Пикассо, мы думаем, вы сможете продать свою картину, если встанете на голову и будете держать картину вверх тормашками». Пабло не сделал бы этого, потому что он серьезно относился к своей работе. Но на этом сейчас построен почти весь бизнес. Ты можешь сказать: «Ну и что тут такого?» Абсолютно ничего, если только это не вытеснит с музыкальной сцены Леннонов и Диланов, потому что они не пойдут на такие трюки. Они не встанут на голову и не будут ходить дурацкой походкой по пляжу».
Когда Роджер поет: «Бог хочет сентекса», это звучит как: «Бог хочет подтекста», что могло бы стать центральной фразой его концепции и даже последних пяти лет его карьеры.
«Слово «сентекс» в Англии употребляется почти так же часто, как и «Гувер». Сентекс — это популярная пластиковая взрывчатка. При помощи сентекса был взорван самолет «PanAm 103», и то, что это слово стоит рядом с другими словами песни — «бунт», «секс» и «свобода», — вызывает шок. Но несмотря на все уважение к тем людям, которые потеряли родственников, летевших в этом самолете, действительно шокирует то, что парни, подложившие сентекс в самолет, тоже делали «то, что хотел бог». Они боролись за свободу и за бога, так же как и американские летчики, испепелившие людей, бежавших по дороге в Басру. Я не мог не написать об этой иронии судьбы. Мы все это видим в теленовостях, мы проглатываем все это и привыкаем к ужасу. Но женщины и дети, летевшие на «PanAm 103», а также солдаты и их семьи, шедшие по дороге в Басру — наверное, 200 семей, — испытывали жуткий кошмар в последние минуты своей жизни. Кто выиграл? В чем смысл? Эти вопросы мучают меня».
«А разве менее мучительно писать о том, что у всех перед глазами и что нельзя облечь в иносказательную форму?»
«Не знаю. Мне нравится работать. Не все время — я люблю рыбачить и заниматься многими другими вещами. Но я получаю удовольствие от творческого процесса. Как я уже говорил, я пишу поэмы и прозу, и это здорово. Ты пишешь, ты читаешь то, что написал, говоришь: «Кажется, хорошо». Я всегда критически отношусь к своему творчеству. Бывает момент, после того, как ты сделал демозапись песни и прослушал ее в автомобиле, когда песня тебя уже больше не волнует, но это длится не очень долго. И потом, когда она уже на альбоме и ты послушаешь ее раз или два, ты чувствуешь то же самое, но опять же это длится недолго. Я думаю, это свойственно всем сочинителям песен, пишущим в манере Леннона, Дилана, Пита Тауншенда, — что удовлетворение проходит, и ты чувствуешь потребность начать весь процесс сначала. Думаю, это ноша, которую несут все художники».
Мэтт Ресникофф. «Musician», ноябрь 1992 г.
ЦВЕТ ФЛОЙДА
«Pink Floyd» обладают редкой притягательностью. Передвигая по сцене надувные фигуры, они играют свой традиционно мощный, холодный «оруэлловский» рок, используя полный спектр спецэффектов: от пузырящихся психоделических слайдов — они были пионерами мультимедийных шоу, выступая в лондонских клубах «Marquee» и «UFO» в 1966 году, — до лазеров и хрюшки-дирижабля, летающей над головами зрителей. В семидесятые годы их музыка превратилась из светлых конструкций альбомов «Atom Heart Mother», «Meddle», «Dark Side Of The Moon» и «Wish You Were Here» в пронзительные и человеконенавистнические альбомы «Animals» и «The Wall». Когда они исполняли «The Wall», стена из картонных кирпичей была выстроена между группой и публикой, как проявление предельного цинизма. Отчуждение и отчаяние всегда были любимыми флойдовскими темами.
Однако флойдовское путешествие по волнам времен было как бурным, так и мучительным. Уход в 1968-м одного из основателей группы Сида Барретта, любителя наркоты, чья творческая одаренность привнесла в ранний «Pink Floyd» непревзойденное остроумие, не давал покоя членам группы в их последующей карьере. Замененный на своего друга Дэвида Гилмора, отсутствующий Барретт вдохновил группу на сочинение «Shine On You Crazy Diamond», их знаменитой вещи, и, возможно, «Poles Apart» («Противоположные полюса») — «Зачем мы говорили тебе тогда, что ты золотой мальчик» — с нового флойдовского альбома «The Division Bell».
