закрыть журнал, но
друг Краевского Дубельт отстоял, играя роль его врага и пр. – Это было всем известно. Точно так, как известна была ходившая тогда по рукам статейка рукописная, будто переведенная с арабского, но написанная Сенковским. В Багдаде некий Гассан издавал журнал, имевший большой успех; но вдруг калиф узнал, что журнал этот не в его духе пишется, и объявил, что велит удавить Гассана шелковым шнурком. Гассан умилостивил калифа тем, что обещал сходить пешком в Мекку, – и стал спать спокойнее, как вдруг Гассан узнает, что один жалкий, обижаемый его журналом и зло осмеянный какой-то стихоплет Ахмет в течение десяти лет читал его журнал по названию «Мед правоверных» и нашел возможным выписать оттуда более 10 тысяч строк, которые не заметны никакому цензору в общности статей, где все маскировано благочестием; но, вынутые особо, ведут издателя Гассана уж не на виселицу, а на кол. Гассан не был глуп и, чтоб Ахмет не представил свою работу кадиям, поторговался с ним и купил у него эту громадную, в 10 000 строк [рукопись] за три тысячи рупиев, после чего уже стал совершенно спокойно спать, а «Мед правоверных» все более и более процветал. Снимайте маски: Гассан – Краевский, Ахмет – Б. М. Федоров и три тысячи рупий – три тысячи рублей[824]. – Я не боюсь пустить побасеночку Сенковского, конечно, не снимая масок и сохраняя ориентальный колорит. – Еще очень курьезные подробности первого водворения Белинского у Краевского[825].
X Журналист Икар
Почтеннейшего А. В. Старчевского я когда-то встречал в кабинете у Н. И. Греча как сотрудника по Энциклопедическому лексикону Плюшара во дни редакции Греча[826]; но когда редакцию эту закулисно завоевал Сенковский, которого Плюшар называл великим адмиралом своего корабля, Старчевский сделался сеидом[827] Сенковского. Об этом Греч упоминает в своих записках, печатаемых в «Русском архиве»[828]. В 1855 или 1856 г., когда Старчевский стал издавать «Сын Отечества»[829] и когда я издавал журнал Вольного экономического общества[830], он посетил меня в доме общества и предложил мне вести в «Сыне Отечества», не имевшем тогда никаких средств, рубрику торговли и промышленности. Занятый своим делом, я уклонился. – Начало отношений знаменитого литературного шарлатана М. С. Хотинского к Старчевскому. – Личность Хотинского. – Ряд анекдотов. Его «Темные силы» и сотрудничество в «Сыне Отечества»[831]. – Фельетоны Брамбеуса. – История сношений и отношений между Брамбеусом и бывшим его холопом, ныне его хозяином[832]. – Из записок г-жи Сенковской[833]. – Анекдоты с Хотинским[834]. – Успех необычайный «Сына Отечества». – Похождения его издателя по книжным лавкам и библиотекам с расспросами о том, что говорит публика. – Комическая сторона. – Привал денег. – Старчевский с Петербургской стороны переселяется в Почтамтскую. – В начале 60-х гг. удачная покупка дома Монферана[835]. – Мое посещение. – Веревки с бельем в артистическом внутреннем саду. – Неуменье пользоваться домом, который надобно бы было тотчас выгодно уступить богачу, а не самому поселиться в этой роскоши. – Успех «Сына Отечества» порождает зависть и лай. – У Старчевского от успеха голова кружится. – Покупка в кредит домов Румянцева и в то же время их перестройка[836]. – Ежедневная газета, что вовсе не было нужно. – Дело шатается. – На газете цифра 20 000 подписчиков. – Чем дальше, тем хуже: судебное делопроизводство, причем устами самого Старчевского сообщается факт, что не 20 000 подписчиков, а нет и половины. – Газета все валится и пробавляется положительно безделицами. – Обличения «Искры» того времени[837]. – Сколько быстро было восхождение, но столько же еще быстрее падение в руки кредитора Петрова, который сам оказывается банкрот[838]. – В 1870 г. соединение «Северной пчелы» с «Сыном Отечества» и г-на Успенского с г-м Старчевским[839]. – В 1871 г. имя г. Старчевского улетучивается и заменяется именем г-на Успенского, а г-ну Старчевскому остается себе нашептывать классическое: Sic transit gloria mundi![840] и итальянскую пословицу:
Chi va piano, va sano
Chi va sano, va lontano.
А в русском переводе: «Тише едешь, дальше будешь!»
Комментарии
Кое-что из моих «Воспоминаний» о прославившемся дуэлью с Пушкиным бароне Дантесе-Гекерне
Печатается по: Кое-что из моих «Воспоминаний» о прославившемся дуэлью с Пушкиным бароне Дантесе-Геккерене // Биржевые ведомости. 1872. № 273. Подп.: «Петербургский старожил», Владимир (Петр.) Бурнашев.
Михаил Юрьевич Лермонтов в рассказах его гвардейских однокашников
Печатается по: Михаил Юрьевич Лермонтов в рассказах его гвардейских однокашников // Русский архив. 1872. № 9. Стлб. 1770–1850. Подп.: Владимир (Петр.) Бурнашев.
В <…> критической литературе к свидетельствам Бурнашева о Лермонтове не установилось определенного отношения. Если П. Л. Висковатов в биографии Лермонтова (Михаил Юрьевич Лермонтов: Жизнь и творчество. М., 1891) пользовался Бурнашевым и цитировал его без всяких оговорок (с. 194–197, 244), то Д. И. Абрамович в своем «Обзоре источников для биографии Лермонтова» ограничился только подстрочным замечанием: «Много любопытного в воспоминаниях о Лермонтове В. П. Бурнашева <…>, но достоверность этих рассказов очень сомнительна» (М. Ю. Лермонтов: Обзор источников для биографии // Лермонтов М. Ю. Полное собрание сочинений. СПб., 1913. Т. 5. С. V). Еще резче отозвался П. А. Ефремов: «Что же касается до статьи В. Бурнашева, то странный тон рассказа, искажение хорошо известных обстоятельств, переиначение проводимых стихов до лишения размера и даже смысла и, наконец, очевидное „сочинительство“ заставляют исключить это произведение из числа материалов для биографии Лермонтова» (Сочинения Лермонтова. 5-е изд., испр. и доп., под ред. П. А. Ефремова. СПб., 1882. Т. 1. С. 392).
Безоговорочно вычеркивать воспоминание Бурнашева из списка биографических материалов о Лермонтове все же нет оснований, хотя в этой части своих воспоминаний, в отличие от других глав, Бурнашев почти целиком основывается на рассказах третьих лиц, впрочем, всегда называя их и не выдавая эти рассказы за свои личные наблюдения. Правда, пересказ кое-что видоизменяет, но надо все-таки признать, что немногие даты, которые сообщает нам Бурнашев, и основные факты его повествования о Лермонтове обычно подтверждаются параллельными источниками. К сожалению, число их очень невелико; о петербургском периоде жизни поэта с 1834 по 1837 г. до Бурнашева рассказывали: добросовестный, но скупой на сообщения А. Меринский (Атеней. 1858. № 48. С. 301–302); Е. П. Ростопчина (ее заметка о Лермонтове [ «Лермонтов, Михаил Юрьевич»] появилась в издании Дюма «La Caucase, journal de voyages et romans» (1859. № 19. С. 147–150)) и Андр. Муравьев (автор брошюры «Знакомство с русскими поэтами» (Киев, 1871. С. 21–25)).
Они подтверждают сообщения Бурнашева, вместе с тем свидетельствуя о его несомненной самостоятельности. Через год после появления в печати воспоминаний Бурнашева о
