Отойдя подальше, Денис еще раз полюбовался резьбой и удовлетворенно хмыкнул. Получилось то, что надо. Теперь по крайней мере дом будет знать, что живущие в нем люди его любят и о нем заботятся… Пока он любовался своим произведением, Олег оккупировал душ и при попытке Дениса затребовать себе законное место вышвырнул наружу ботинок – он летел точно в лоб Третьякову-младшему.
– По-моему, это наглость, – заметил Денис, перехватив летевшую обувь. – Ты что, так растолстел, что в кабинке места не осталось?
– Если попросишь как следует – пущу, – сообщил изнутри Олег и произвел звук, наводящий на мысли о бегемоте.
Денис вздохнул, подкинул в руке ботинок и с криком «граната!» швырнул его в кабинку. Потом пригнулся и влетел следом. Раздались звуки беспощадной борьбы – настолько отчетливые и страшные, что Презик, подняв ухо (у него наконец-то начало стоять правое – левое пока болталось тряпкой), протрусил к душу и гавкнул туда, после чего (исчерпав все силы) повалился рядом с кабинкой набок и немедленно уснул…
… – Раньше со связью было хорошо, – Денис ожесточенно вытирал голову полотенцем. – Были такие штуки – сотовые телефоны. Как сейчас радио, только их было много.
– А, я сто раз видел, – заявил Олег. Он сидел на лавочке и перешнуровывал ботинок. – Их часто находят. Я как-то разобрал один, думал – пойму, как устроен.
– А ими все равно пользоваться нельзя. – Денис усмехнулся, вспомнив, как они с Войко нашли однажды буквально залежи изящных аппаратиков в титановых корпусах и, наигравшись, сдали титан в приемку. – Во-первых, они работали через спутники. А во-вторых, они мозги пекли излучением. Пару лет поговорил каждый день – и дебил.
– Серьезно? – спросил Олег.
Денис кивнул и добавил:
– Сейчас разрабатывают для связи браслеты со встроенным радиотелефоном. Я в журналах видел… Вот что. Давай-ка я сейчас в библиотеку пойду, а ты ступай на стройку и приведи человек пять. Перетаскивать так перетаскивать… А остальным скажи, чтобы место сразу приготовили.
– Да мы и всемером будем месяц таскать, – заметил Олег.
– Вызови вертолет, – предложил Денис.
Олег отмахнулся:
– Ладно… Ты по пути зайди к Чакиным, – вспомнил Олег, – насчет ботинок, как там дела. Адрес знаешь?
– Сто лет назад записал, – проворчал Денис, вешая полотенце сушиться на верх кабинки. – Зайду.
* * *
Выглянуло солнышко, по небу быстро разбежались – кру́гом, интересно так! – тучи, и Денис замедлил шаг.
«А скоро ли будет так, чтобы солнце днем светило постоянно? – подумал он. – Мне не надоест…»
Маршрут был уже выверенный. Дома Денис взял оборудование, снял с плана поселка увеличенную копию и обозначил на ней все дома «своих» пионеров и кратчайшие пути от дома Третьяковых к каждому. Разброс, кстати, был солидный, если что – убегаешься. Денис подумывал о том, чтобы собрать простенькие рации, как только появится возможность.
В нескольких домах он уже бывал. Олег знал, кого выбирать и с кем дружить – люди, жившие в этих лачугах, не опустились и не охамели. Но от этого тяжелей вдвойне было видеть крохотные комнатушки, полы, выстланные чисто вымытыми кусками линолеума, подогнанными друг к другу – ужасающую картину опрятной нищеты. Дениса встречали в таких домах с напряженным достоинством: мол, ты, конечно, имперец, но и мы – люди, так что… И он снимал у порога обувь и низко, серьезно кланялся хозяевам, а распрямляясь – улыбался всем сразу. Острым чутьем подростка Третьяков-младший отчетливо понимал: если чего эти люди и не простят – так это жалости и высокомерия. В результате хозяева оттаивали почти сразу. С ужасом Денис думал, что скоро придется заходить и в иные дома – с киснущими под окнами лужами помоев, перекошенные какие-то, ощеренные, как лица и души их хозяев. И немного малодушничал: отряд окрепнет, всяко не одному…
…Над крыльцом Чакиных гордо висела вывеска, которой еще позавчера не было и которую Денис увидел издалека – и хмыкнул.
ОБУВНОЙ МАСТЕР ЧАКИН И. И.
Илья Ильич сидел под этой вывеской. Свои дети – две девочки и мальчик – у него были еще совсем мелкие, но рядом устроились Никитка, еще один парень из отряда – Лешка Гордеев – и незнакомый мальчишка лет одиннадцати с покрасневшим ухом. Никитка с Лешкой ловко работали короткими острыми «косячками» и пересмеивались, слушая мастера. Денис прокрался вдоль забора и тоже услышал речь Ильи Ильича:
– …кожу портить. Из твоих ушей, что ли, драгоценных заказ мастерить? Малы, таких ушей на ботинок полсотни надо.
– Да-а-а… – проныл мальчишка, – а чего крутить-то так?!
– А как ты кожу, так и тебе ухо. Я ж тебе сколь раз показывал!.. И ты губы не дуй, сам пришел, сам просился. Дело верное, воздух свежий, от людей уважение. Теперь, раз у нас тоже вроде как Империя, руки нам освободили – рай прямо, сиди да работай! – И он в подтверждение своих слов оптимистично тюкнул молотком по подошве ботинка, надетого на изогнутую «лапу».
– День добрый, Илья Ильич! – Денис вошел во двор. – А я…
– Никитка, живо, – махнул рукой мастер, встал и, подойдя, протянул ладонь. – Денису Борисовичу… Вот, – он с немного смешной гордостью показал на вывеску. – Теперь у меня дело свое, у Аркадия Тимофеевича самого зарегистрировался… а с вас вроде как можно плату-то и не брать – уже и заказчики есть.
– Ну, об этом мы больше не говорим, – отрезал Денис.
Никита с очень серьезным, даже торжественным видом спустился с крыльца, неся пару ботинок. Типичных пионерских, из легкой кожи, на гибкой «чуткой» подошве, с кожаными – тонкими и прочными – шнурками. Денис залюбовался обувью, как любовался каждым предметом, который делали «с душой».
– Отлично! – искренне сказал он.
Илья Ильич кашлянул – то ли смущенно, то ли довольно – и предложил:
– Ну, тогда и бери их себе, для почина, так сказать.
– Ну нет, – живо возразил Денис и покрутил ногой, поставленной на каблук. – У меня есть, а когда у одного две пары, а у другого – ни одной – это нечестно. Ну-ка, Никита, примерь.
– Да они мне велики, – засмеялся Никитка и повторил движение Дениса – поставил ногу на пятку и покрутил ступней. – Пусть Лешка меряет, у него нога больше.
Гордеев вспыхнул, не покраснел, а даже побурел. Посмотрел на мастера, который развел руками. Посмотрел на Дениса, который весело скалился. Посмотрел на свои ноги, вскочил и метнулся куда-то за дом. Денис не успел даже спросить, куда он намылился – Лешка вернулся на пятках, ноги у него были мокрые. Усевшись на ступеньку, он тщательно вытер пятки о штанины и стал натягивать ботинки так, словно они были из тонкой бумаги.
Это было смешно. Но Денис больше не смеялся. Отведя глаза, он спросил:
– Илья Ильич, а у вас второй готовой пары нет? И еще… Никит, будь другом, сбегай к девчонкам, спроси у них…
* * *
Генка полулежал на кровати в своем уголке – под самодельной полочкой с книгами. Читал он, правда, не книгу, а устав и, увидев осторожно входящего Дениса, сразу сел. Улыбнулся. На полу у изголовья стояла собранная небольшая сумка с длинным ремнем, поверх нее аккуратно лежала одежда.
– Привет, – Денис положил на пол объемистый сверток, который принес под мышкой, пожал Ишимову руку. – Как настроение?
– Мама отпускать не хотела, – Генка чуть ли не один из здешних ребят называл мать «мамой». Денис иногда думал, каково было этому парнишке – тихому, умному, любящему читать – в шахте… – Говорит – если уж умру, то лучше дома, а не за тридевять земель. Отец на нее гаркнул, а сам, по-моему, тоже не верит. Сперва не верили Валерии Вадимовне, что я болею, – он недоуменно пожал плечами, – теперь не верят, что выздоровею…
– Да не умирают у нас от этого… и у вас не будут скоро, – сказал Денис сердито. – Ничего там у тебя страшного нет, тем более, что в самом начале обнаружили.
– Я в атласе посмотрел, где она, эта печень, – Генка обхватил руками поднятое колено. – Знать не знал, что она у меня вообще есть. И не болит она…
– Ну и хорошо. Моя мама, знаешь, как говорит? – Денис уселся на кровать. – Болезнь легче предупредить, чем лечить. Съездишь, заодно Империю посмотришь… Сейчас… – Денис достал блокнот и карандаш, черкнул на колене строчку. – Ты возле Сочи жить будешь, вот тут адрес одного парня, Саньки Краморова, мы с ним в «Орленке» вместе были. Зайдешь, когда время будет, скажешь, что от меня, в смысле, от Дениса Третьякова. Он там тебе все покажет-расскажет и вообще.
– Спасибо, – Генка взял листок. – Да… как у тебя, – сказал он негромко, вертя бумажку в пальцах, – везде друзья, знакомые…
– Ну вот с Санькой познакомишься – и у тебя в Сочи друг будет, – спокойно ответил Денис. – Считай – начало.
Генка свел брови… а потом широко улыбнулся:
– Да, правда.
– Деньги… – начал Денис.
