– Или я его выбью, или отдача меня убьет, – прошептала она, собираясь с силами.
Опытный маг, поднаторевший в использовании земли, способен был одним ударом сокрушить окованные металлом ворота крепости. Если бы магу, разумеется, дали невозбранно приблизиться к этим воротам на двадцать пять – тридцать шагов, с большей дистанции молот рассеивался раньше, чем долетал до цели. Таша магию земли не жаловала, поскольку не мыслила себя среди армии, осаждающей крепость, – а больше заклинания этой школы почти ни на что не годились. Леди Рейвен считала себя вполне самодостаточной и не любила смешиваться с толпой.
Но уроки, полученные в школе, не забылись. Девушка собрала всю доступную ей мощь и метнула последний молот, одновременно бросаясь на пол, под прикрытие стола. Послышался оглушительный треск, изящная резная ножка из черного дерева, перебитая осколком, подломилась, стол тяжело просел на один угол – и одновременно из-за двери послышался вопль. Таша оглянулась – в двери зияла дыра размером с кулак, похоже, тому, кто все еще пытался вскрыть замок, крепко досталось. Так ему и надо…
Но куда важнее было другое: в оконный проем врывался свежий ветер – рама от чудовищного удара вылетела наружу, открывая путь к бегству. И, кто знает, может, не только к спасению из плена – но и к спасению самой Инталии. Леди Рейвен – спасительница Инталии… хорошо звучит.
Она с трудом поднялась на ноги… голова гудела, все тело наполняла слабость, к горлу подступала тошнота – кажется, Таша вложила в заклинание слишком много сил. В этом беда всех приверженцев магии крови. Привычка вливать в магические формулы собственную жизненную силу даже там, где это было не нужно, иногда оборачивалась крупными неприятностями. АрГеммит, к примеру, даже не вспотел бы, швыряясь каменными молотами, – она слышала рассказ о том, как трое магистров в течение получаса буквально разбили на куски одну из башен замка некоего барона, возомнившего, что выплата налогов плохо сказывается на наполненности его сундуков. Даже штурма не было – барон тут же сдался, выплатил все положенные штрафы, горюя лишь о том, что на ремонт замка ему придется потратить куда больше, чем первоначально полагалось отдать Святителю.
На подкашивающихся ногах Таша двинулась к окну. К свободе. И к славе.
Консул облокотился о выщербленный оконный проем, задумчиво посмотрел на улицу. Внизу на мостовой лежало ничуть не поврежденное магическое стекло в смятой, изуродованной раме. Рядом стоял стражник – стекло было тяжелым, но стоило столь дорого, что кто-либо мог рискнуть попытаться утащить его прямо от резиденции тайной стражи. Блайт со вздохом оглядел комнату – от мебели остались, по сути, обломки, хотя стол еще можно отреставрировать. Или, что скорее, разобрать и переделать во что-нибудь поменьше…
В коридоре послышались ругательства, затем дверь распахнулась, и в искалеченный кабинет ворвалась смуглая молодая женщина в элегантном серебристо-сером костюме для верховой езды. Охранник, пытавшийся, видимо, остановить ее, теперь сидел на полу, баюкая вывихнутую или сломанную руку.
– Где она?
– Рад видеть вас, леди Танжери. – Консул отвесил женщине короткий поклон и повторил: – Рад видеть вас.
Радости в его голосе не было ни капли. Да консул и не пытался скрыть это.
– Я спрашиваю, где она? – Дилана словно бы и не заметила приветствия. Она остановилась в двух шагах от хозяина кабинета, коротко окинула взглядом иссеченные стены. – Где эта стерва?
– На меня работает много женщин, – усмехнулся Блайт, – и жеманных девочек с утонченным воспитанием среди них практически нет. Кто вам нужен, леди? И к чему этот тон?
Дилана несколько раз глубоко вздохнула, стараясь успокоиться. Ее позиции при дворе были сильны как никогда, особенно в свете столь успешно выполненной миссии, но разжигать вражду с хозяином тайной стражи было не слишком мудрым поступком. К тому же она понимала, что сейчас находится на его территории. Пожелай Блайт – и она никогда не покинет этот дом. Живой по крайней мере. А уж объяснить свой поступок Императору этот хитрец сумеет. Он вообще очень хорошо умеет объяснять… даже необъяснимые вещи.
Он спокойно ждал, пока она возьмет себя в руки.
Наконец Дилана подняла на него глаза и улыбнулась самой обворожительной из своих улыбок.
– Уважаемый консул, – теперь ее голос звучал мягко, обволакивающе, – мне случайно стало известно, что в ваши руки попала одна женщина. Леди Таша Рейвен, волшебница из Ордена. Так получилось, что у меня с ней имеются некоторые счеты, и я была бы безгранично признательна…
Она сверкнула глазами и еще раз многообещающе улыбнулась, давая понять, что ее признательность дорогого стоит. Затем повторила:
– Я была бы очень признательна, если бы вы отдали ее мне.
– Откровенно говоря, это не входило в мои планы, – пожал плечами Блайт. – Таша, как вы наверняка знаете, работает на арГеммита, и мне было бы весьма интересно…
– Ах, оставьте, консул. – Дилана вновь улыбнулась, на этот раз снисходительно. – Вы, друг мой, не хуже меня знаете, что разведчица из леди Рейвен весьма посредственная. И Метиус арГеммит, также прекрасно понимая этот прискорбный факт, никогда не доверит ей ничего хоть сколько-нибудь важного.
Блайта несколько покоробило обращение «друг мой», поскольку даже в страшных снах он не рассматривал себя как друга этой стервы. И будь его воля, Дилана Танжери уже давно находилась бы там, где ей самое место, – в могиле. С позиции консула тайной стражи эта женщина была прежде всего гнусной убийцей. Убийство оппонентов было вполне приемлемым выходом из любого политического тупика, он не мог не признавать этого, но методы Танжери даже с его точки зрения были слишком… грязными.
– К тому же я не собираюсь убивать ее, – добавила Дилана.
Как правило, Ангер мало чего боялся… но от слов Диланы поежился, словно неожиданно оказался на холодном ветру. Побывав в руках дорвавшейся до мести императорской любимицы, леди Рейвен стала бы молить о смерти как о благодеянии. О том, что Таша нужна Дилане отнюдь не для светской беседы, догадаться было несложно. От своих агентов он имел достаточно информации о событиях, произошедших в Инталии прошлой осенью.
– Видите ли, леди Танжери, – Блайт хотел было предложить даме присесть, но, оценив состояние кресел, решил от этого любезного жеста воздержаться, – в иное время я бы с удовольствием пошел вам навстречу, но в данный момент…
Дилана была слишком зла, чтобы продолжать изображать из себя паиньку.
– Слушай, Ангер, – прошипела она, – если ты сейчас же не прикажешь передать мне эту тварь, я прямо отсюда иду к Императору. И, поверь, через час будет отдан нужный мне приказ. Я все равно получу то, что мне нужно… но тогда ты станешь моим врагом. Запомни, Ангер, моим личным врагом. Таким же, как Рейвен. А знаешь, Ангер, почему у меня сейчас… пока что… всего один враг?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
