— Айзек уничтожит тебя, когда я обо всем ему расскажу, — зарычал брат.
— Обязательно расскажи и добавь, что я сдам его со всеми потрохами, если он посмеет заявиться сюда завтра. Пусть проваливает в свою Клоаку, а лучше — прямиком в преисподнюю.
Брат глядел на нее, стиснув зубы.
— Ты, как никто, знаешь, Бруно, что ради близких я пойду на все, — с угрозой произнесла Кирина. — Но теперь мои близкие здесь, — девушка встала и зашагала к Посольству, надеясь, что брат не успел заметить влажного блеска в ее глазах.
Глава 31. Ножи Урсулы
Кирина не сомкнула глаз ночью и к утру сползла с кровати совершенно разбитой. Стоило ей смежить веки, как перед внутренним взором возникал Бруно с рюкзаком на спине, сверлящий ее окно полным ненависти взглядом. Она выслала ему обещанные реквизиты и теперь гадала, куда он пошел. Ей хотелось верить, что не к Пензу, но ее счет остался нетронутым, а Кирина сомневалась, что у Бруно есть собственные деньги на ночлег.
«Я спасла не только пришельцев, но и нас с ним», — твердила она себе, пока Зиони вплетала траурные ленты в ее прическу.
Однако когда яло-мийка ушла, Кирина снова открыла комод. Она достала папку с документами и вынула из нее два снимка. Офицер и школьница взирали на нее все также сурово, а во взгляде матери ей чудился горький упрек.
«Интересно, Найтон видит такое же осуждение в глазах отца, когда тот смотрит на него с чужих татуировок?».
Девушка вздохнула и убрала снимки на место. Ее рука коснулась бархата, и она посмотрела на красный футляр, припрятанный среди прочих немногочисленных ценностей. Кирина достала обтянутую тканью коробочку и откинула крышку.
«Странно, что Инга Реон не нахлобучила такую на голову Линды», — подумала она, покручивая серебряный обруч с касианскими рогами. Кирина коснулась острого кончика пальцем и вспомнила Селену в пернатой короне на присяге Алка. Секунду помешкав, она надела венец на голову и подошла к зеркалу.
Серебро мерцало в темных лентах и волосах. Отчего-то сутулиться и ежиться с короной на голове оказалось трудно, и Кирина распрямила плечи. Внешняя уверенность незаметно перетекла во внутреннюю.
«Я поступила правильно, — в этот раз по-настоящему твердо решила Кирина. Она вскинула руки, чтобы снять драгоценность, и медленно опустила их, оставив ее на голове. Ей показалось, что уверенность снова может изменить ей, как только она снимет венец. — Панихиду будут снимать репортеры. Пусть Пенз увидит это».
Кирина вышла из апартаментов и, едва захлопнув дверь, почувствовала, что не одна. Девушка резко обернулась, чтобы увидеть в дальнем конце коридора Пенза. Он стоял, облокотившись о стену, и, завидев корону на ее голове, улыбнулся одними губами.
— Чудесно выглядишь.
— Что ты здесь делаешь? — прошептала Кирина так тихо, что он вряд ли мог услышать ее вопрос.
Однако догадаться, о чем она спрашивает, не составило ему труда.
— Пришел выполнить свою работу, — отозвался он и, оторвавшись от стены, двинулся к ней. — Свою настоящую работу.
Кирина попятилась.
— Бруно не передал тебе мое послание?
— Слово в слово, — заверил ее Пенз, продолжая красться навстречу.
— Я не блефовала, — предупредила Кирина, — если ты сейчас же не уберешься отсюда, я пойду к Капитану и…
— Взлетишь вместе с ним на воздух, — Айзек настиг ее и замер так близко, что девушке пришлось запрокинуть голову, чтобы смотреть ему в лицо.
— Тебя не было в Посольстве, — Кирина испытующе заглянула в прозрачные глаза, — а Бруно сбежал сразу после разговора в саду. Вы не могли…
— Сестрица, сестрица, — снисходительно усмехнулся Пенз, — я подготовил все прежде, чем отпустить нашего безмозглого братца к тебе. Старший брат сказал, что тебе нельзя доверять, но Бруно так умолял меня дать тебе последний шанс. И я решил, что будет честно, если ты сама разобьешь ему сердце.
Слова застряли у Кирины в глотке вместе с воздухом. Айзек снова улыбнулся и провел ледяными пальцами по ее щеке. Он склонился и прошептал ей в самое ухо:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Посольство заминировано. Ты должна была добавить финальный штрих, но мы справимся и без него.
— Ты ведь тоже погибнешь, — с трудом выдавила Кирина.
— Не беспокойся обо мне, — в бесцветных глазах не было и тени страха, — я не собираюсь умирать. Но мне приятно, что ты так печешься о моей безопасности. Поэтому я дам и тебе шанс спастись. У тебя есть десять минут, чтобы забраться в самую глубокую норку, какую сможешь найти, — Айзек легонько постучал пальцами по нагрудному карману, и Кирина без разъяснений поняла, что в нем спрятан детонатор. — А если надумаешь бежать к Капитану — не останется и одной.
Секунду она раздумывала, хватит ли у нее сил отобрать у Пенза взрывное устройство, но одного взгляда на его длинные руки с костлявыми кулаками было довольно, чтобы отбросить ложные надежды.
— Ты должна быть счастлива — сегодня ты увидишь, как вершится история.
Кирина затрясла головой и толкнулась лбом в грудь Пенза. Корона съехала ей на затылок.
— Почему ты делаешь это? Для чего ты впутал в это нас? Зачем мы были тебе нужны? — бессвязные вопросы полились из нее вместо слез. — Ты так и не ответил мне, Айзек.
Пенз поддел ее подбородок узловатым пальцем и заставил поднять голову. Кирина увидела в блеклых глазах свое отражение.
— Мне никогда не нужен был твой братец, — Айзек склонился и запечатлел на ее губах холодный поцелуй.
Кирина омертвела. Пенз с улыбкой отстранился от нее.
— Приятно быть у тебя первым: Сорон ведь никогда тебя не целовал? — усмехнулся он. — А теперь беги со всех ног, сестрица, и прячься за самые тяжелые двери. И не забудь прихватить с собой свою рыжую подружку. Будет жаль, если ее звезда закатится так рано.
Он ушел, а Кирина тяжело привалилась к стене, точно его поцелуй высосал из нее всю жизнь.
«У меня всего десять минут, — животный страх обжег ей пятки, и Кирина дернулась, чтобы бежать в Комитет безопасности. — Нет, нужно всех предупредить, поднять шум. Но тогда Пенз активирует бомбы еще скорей, — паника парализовала ее, отнимая драгоценное время. — Значит, я уведу хотя бы друзей».
Мигом отмерев, Кирина бросилась к соседним дверям и отчаянно забарабанила, но никто не вышел на ее зов.
«Черт!», — она слишком долго проторчала у зеркала, и остальные уже успели уйти.
Кирина опрометью помчалась в атриум. Редкие пришельцы отскакивали с ее пути. Их взволнованные оклики хлестали ее плетьми.
«Простите, простите! Простите!»
Вылетев за поворот коридора, она наскочила на Сири.
— Куда ты так несешься? — недовольно попеняла ей яло-мийка. — Да еще и на каблуках!
— Верно! Каблуки!
Кирина скинула туфли. Гидра посмотрела на ее босые ступни, и возмущение на ее лице сменилось тревогой.
— С тобой все в порядке, Кирина? — озабочено спросила она. — Зиони, кажется, пожалела румян. Ты совсем серая. Давай вернемся к тебе, и я все поправлю.
Под участливым взором гидры Кирина не смогла смолчать.
— Беги в Комитет безопасности, — быстро прошептала она, — и уведи с собой всех, кого сможешь.
— Как — в Комитет? — опешила Сири, — у меня полно работы и…
Невыразимая боль скрутила Кирину узлом. Все органы будто раздуло так, что они перестали умещаться в теле, следом сдавило и спрессовало — и снова разнесло. Она бы завопила, повинуйся ей горло. А может, она и кричала, но не слышала саму себя: бой крови в ушах разрывал перепонки. Девушка рухнула на что-то мягкое, не видя и не слыша ничего вокруг.
Мучение оборвалось столь же резко, как и нагрянуло, оставив после себя пульсирующую боль во всем теле. Кирина застонала и словно издали услышала собственный голос. Снизу раздалось кваканье, и девушка скатила свое тело с Сири. Яло-мийка хватала ртом воздух и пучила на нее переполненные ужасом глаза. На губах проступила оранжевая кровь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Что это было? — просипела она.
Кирина не успела ответить, сглатывая вязкую слюну с медным привкусом. Со стороны лестницы, снизу, зазвенел истошный многоголосый вопль:
