class="p1">— Встретимся вечером, все будет хорошо. Обещаю. — тихо увещевал я, чувствуя, как согреваются ее ладошки в моих руках.
В разгар утра мы добрались до крупной деревни, свернули к лесу, где оставив нас, Давид ушёл на рынок. Его не было час, но ожидание стоило того, потому что он нашёл по-настоящему достойного скакуна. Крупного, молодого, красивого.
— Ворон. — представил он нам коня.
— Красавец. — похлопал я его по шеи. — Спасибо, Давид. — я искренне был благодарен мужчине. Он ответственно подошел к делу. Думаю, не малых усилий стоило отыскать здесь такой алмаз.
— Не проблема, рад был помочь. Я тут еще и перекусить прихватил. — довольно он улыбнулся, снимая с коня небольшую сумку. — Предлагаю покушать в вновь в путь.
— Хорошее предложение! — отреагировала ба. — Главное своевременное. — она потёрла ладони. — Я очень голодна. На обогрев моего тело в такой мороз уходит слишком много энергии. — посмеялась она.
И мы хорошо, весело и сытно уничтожили пироги местных мастериц. Вкусных и даже еще тёплых. И двинулись в путь, чтобы через час разделиться.
Я на удивление был спокоен. За себя. Я больше переживал за тех, кого оставляю. И очень не хотелось покидать Киану, с которой мы не расставались уже почти две недели. И да, прощаться, хоть и на пол дня было очень тоскливо.
— Скоро увидимся, жена. — улыбнулся я, целуя ее в щеку. Мне нравилось видеть смущение на ее лице каждый раз, когда я называю ее таким непривычным для нас обоих «званием». Присматривай за ба. И не скучай без меня. — все время пока мы прощались она держала меня за край моего плаща, то сжимая, то разжимая его. Она волновалась и это приятно было видеть. Она не хотела отпускать меня и это давало надежду на ее укрепляющуюся привязанность ко мне.
— Киана, все будет хорошо. — не выдержала ба. — Посмотри на своего мужа, он точно справится с любой неприятностью и с любым неприятелем. Отпусти его уже. — смеялась она. — Быстрее расстанетесь, — быстрее свидитесь.
И Киана, вздохнув, отпустила меня со словами «пусть ангелы хранят тебя». И мы разошлись. Ребята продолжили путь по главной многолюдной дороге, меня же ждали тихие лесные тропы.
Не скажу, что у меня на пути возникло много сложностей, я не рисковал, любые скопления людей избегал, объезжал. Переодически мне приходилось возвращаться на раннюю тропу, потому что мой объездной вариант упирался в болото или непроходимую чащу. Но с наступлением сумерек стало проще, народа на тропах стало совсем мало и я уже не казался такой выделяющейся фигурой в этих местах. И позволил себе меньше осторожничать. Я очень торопился сделать свой крюк одновременно с остальными, но мой молодой кинь, либо давно не преодолевавший такого длинного расстояния, либо, вообще, никогда, к вечеру стал замедлять ход и мне пришлось смириться с предложенным мне темпом. К точке Б я добирался уже совсем под покровом темноты, был десятый час вечера. Нашу провозку, стоявшую поодаль таверны, я приметил сразу, выдохнув, что с моими спутниками все хорошо. А вот крохотную фигуру у повозки я заметил не сразу. Она отделилась неуверенной тенью и направилась мне навстречу. Зверь сразу признал свою пару, почувствовав ее волнение и радость.
— Тэрон? — я спешился, беря коня под узду.
— Да, жена. — улыбнулся я сам себе, потому что она моего лица в потемках разглядеть еще не могла. А от возможность вновь пошутить, упомянув ее статус, я не смог упустить. Услышав меня, она ускорила шаг и преодолев оставшиеся пару метров буквально влетела мне в объятия. И меня захлестнули ее эмоции. Девушка и в правду волновалась. Ее облегчение и радость от нашей встречи поглотили меня, согревая и дурманя. Она сомкнула руки у меня за спиной и громко выдохнула. «Успокоилась».
— Ждала. — я не спрашивал, я констатировал. Она подняла на меня свое лицо и я завис. Чувствовать её — это одно, а в довесок и видеть эти эмоции на ее лице… это уже было выше моих сил. Я четко читал на ее таком родном лице переживание, радость, облегчение и тоску. Она такая тёплая, скучающая по тебе… в твоих объятиях. Любовь заполнила меня и быстрее, чем я успел поймать себя на мысли, я поймал себя на ее воплощении. Я поцеловал девушку так доверчиво и искренне меня встречающую. Ее добровольные объятия зверь воспринял, как приглашение и я обрушился на ее губы, ведомый таким сильным желанием. Зверя и своим. Девушка замерла в моих руках, но не отстранилась и не попыталась вырваться или остановить меня. И это стало последней каплей моего терпения. И я целовал… целовал так, как мне неоднократно снилось, как я не смел себе мечтать. Целовал не так, как дважды на венчании, а как целует муж свою любимую жену. Как тот, кто в праве, как тот, кто любит. И то, что девушка не просто не сопротивлялась, но и робко отвечала, окончательно сорвало крышу. Лишь где-то далеко в моем сознании мелькнули слова Гора «ты сорвёшься… ты так долго не сможешь…». Да, я не смог, не сдержался, сорвался. Когда — в руках была любимая женщина, пара уготовленная тебе Свыше, девушка, что так глубоко засела в сердце, в мысли, которая уже является тебе женой, в такую минуту мало, кто справился бы с влечением, мало, кто не поддался бы соблазну. И я не смог. Потерял контроль. Мой зверь фиксировал и запоминал каждое мое движение, упиваясь долгожданным моментом. Я все сильнее прижимал к себе девушку, зарывшись второй рукой в ее волосы. Мои губы становились все настойчивее и властней…
— Совесть бы поимели!! — как гром среди ясного неба прозвучали слова старческим голосом. И меня это отрезвило. Киана испугавшись и окончательно смутившись зарылась лицом в мой плащ. — Совсем молодёжь распустилась! — причитала старушка и, вылив воду из ведра в снег, вернулась в таверну. Я хмыкнул, абсолютно соглашаясь со старушкой-свидетельницей, что веду себя, как юнец.
— Все хорошо? — я взял Киану за плечи, немного отстраняя ее от себя и ловя ее подбородок, чтобы увидеть ее лицо. Даже в тускло освещаемом свете от фонаря таверны я четко видел максимальную степень стеснения и неловкости девушки. На что я не смог сдержать улыбки. — Напугал тебя? — она резко покачала головой. — Повторим? — тут ее глаза расширились, она стрельнула своими глазами в меня и также резко отрицательно покачала головой. И я рассмеялся. В голос, как тот же юнец. — Прости, не сдержался. — встретился я с ее обсуждающим взглядом. Ей было совсем не смешно. — Ты очень мило смущаешься. Но за поцелуй
