Пока члены правительства и лондонские обыватели обсуждали бравые деяния адмирала Моргана на Испанском Мейне, сам «виновник торжества» все еще оставался на Ямайке, со дня на день ожидая приказа о своем аресте.
21 сентября (1 октября) на заседании Совета Ямайки была зачитана петиция Джорджа Холмса, адресованная губернатору и совету. В британском «Календаре государственных бумаг» записано: «Сей петиционер поручил некоему Хамфри Фёрстону, командиру его корабля „Порт-Ройял“, имевшего водоизмещение 30 тонн, идти в залив Кампече за кампешевым деревом, но Фёрстон, вопреки его указаниям, превратил судно в боевой корабль, захватил испанский корабль в 40 тонн, нагруженный шелком, вином, новым испанским сукном, а также другими товарами… В январе он присоединил корабль к флоту, отправлявшемуся в Панаму, и, после беседы с адмиралом Генри Морганом, отплыл с этим флотом к Чагресу, где, идя следом за адмиральским кораблем на реку, Фёрстон был занесен на буруны и сел на мель; но, хотя адмирал получил 1000 ф. ст. [компенсации] за свой корабль и пообещал возместить потери всем другим, которые потеряли корабли, в соответствии со статьями, подписанными с согласия самого адмирала, капитана Эдварда Коллира, капитана Лауренса Принса, капитана Томаса Хейнса и других, петиционер так и не получил компенсации; молит, чтобы названный адмирал предстал перед их милостями, дабы дать ответ по этому делу. Решено, что адмирал Морган должен явиться на следующее заседание Совета, чтобы ответить доктору Холмсу на оное, дабы все было сделано по закону и справедливости».
К сожалению, документы умалчивают о том, чем закончилась данная тяжба. Скорее всего, друзья адмирала «уговорили» Холмса отозвать заявление и не искать неприятностей на свою голову.
Следуя инструкциям его величества, сэр Томас Линч объявил о запрещении каперства и амнистии тем флибустьерам, которые добровольно сдадутся властям. В королевских инструкциях, полученных им, указывалось, что «для лучшего поощрения всех капитанов, офицеров и моряков, приписанных к каким-либо приватирским судам, находящимся в настоящее время на морях Америки, прийти и приобщиться к земледелию и торговле, вы должны немедленно после опубликования мирного договора объявить всеобщую амнистию и прощение тем из них, кто придет и подчинится нашему правительству (в пределах такого разумного срока, каковой вы определите по согласованию с Советом)… за все преступления и нарушения, совершенные ими с июня 1660 года до опубликования упомянутого мира». Линч должен был заверить флибустьеров, что «они будут всецело владеть теми вещами, каковые будут находиться в их распоряжении на момент опубликования упомянутого мира, за исключением десятой и пятнадцатой частей добычи», причитающихся лорду-адмиралу и королю. А тех флибустьеров, которые откажутся подчиниться, необходимо было привести к покорности силой.
Приказ об аресте Моргана Линч получил в ноябре 1671 года. Тем не менее новый губернатор не рискнул взять адмирала под стражу немедленно: во-первых, тот был болен, а во-вторых, сэр Томас опасался возмущения и ухода с острова тех приватиров, которые добровольно явились туда после объявления амнистии. Отдавая должное честности и храбрости «короля» флибустьеров, губернатор в то же время не сомневался, что подчиненные ему «рыцари абордажного топора» совершили массу преступлений. Так, в декабре Линч писал в Лондон: «…если говорить о нем правду, то он — честный, храбрый малый, имел каперскую грамоту и инструкции от сэра Томаса Модифорда и Совета, которым, как они решили, он повиновался и следовал столь прилежно, что они объявили ему публичную благодарность, каковая отмечена в книгах Совета. Однако надо признать, что приватиры совершили различные варварские деяния, которыми усугубили вину своего вице-адмирала».
Несмотря на болезнь, Морган, по всей видимости, присутствовал на свадьбе третьей дочери покойного сэра Эдварда Моргана. Регистры прихода Сент-Кэтрин показывают, что 30 ноября (10 декабря) 1671 года Йоханна Вильгельмина вышла замуж за старого полковника Генри Арчболда, члена Совета Ямайки и владельца одной из крупнейших плантаций на острове.
27 января (6 февраля) 1672 года в письме сэру Джозефу Уильямсону Линч сообщал, что собирается отправить «адмирала Моргана» в Англию на борту фрегата «Уэлкам». Но сделать это удалось лишь весной. 4 (14) апреля Линч передал капитану Джону Кину, командовавшему упомянутым фрегатом, приказы и инструкции следующего содержания: «Немедленно отплыть в Англию, взяв под охрану „Лайон оф Бристол“, кеч „Голден хайнд“, пинк „Провиденс оф Лондон“ и доггербот „Джоанна“; достигнув первого же порта в Англии, доставить на берег письма и сообщение лорду Арлингтону о своем прибытии; взять на борт полковника Генри Моргана в качестве заключенного Его Величества; забрать у капитана „Эсистенса“ [флибустьерского вожака] Фрэнсиса Уизерборна и содержать под стражей своего заключенного до получения высочайшего повеления».
Один из членов Совета Ямайки, генерал-майор Джеймс Баннистер, передал Моргану письмо для лорда Арлингтона, в котором дал узнику весьма лестную характеристику: «Податель сего, адмирал Морган, отправляется домой на фрегате „Уэлкам“, чтобы отчитаться, как предполагается, за свои действия против испанцев. Я не знаю, найдет ли он там одобрение, но здесь за свою благородную службу он получил громкие и почетные аплодисменты как со стороны сэра Томаса Модифорда, так и со стороны Совета, выдавших ему каперское поручение. Я надеюсь, без обид могу сказать, что он — очень достойный человек, невероятно храбрый и способный вести за собой, который может, будь на то воля Его Величества, хорошо служить обществу на родине или быть весьма полезным этому острову, если война с испанцами вдруг вспыхнет снова. Я прошу помощи у Вашей светлости, чтобы он мог получить поддержку со стороны Его Величества в этом деле, и тем самым Ваша светлость сможет рассеять сомнения членов [Тайного] Совета, которые могут возникнуть у них относительно его каперского поручения».
Хирург Ричард Браун тоже хотел отправиться в Англию на борту «Уэлкама», уверяя, что «адмирал Морган обещал взять его с собой», но в последний момент Линч запретил ему покидать Ямайку и велел капитану Кину не пускать его на корабль. В письме госсекретарю Уильямсону обиженный Браун писал: «Я не считаю себя чем-либо обязанным адмиралу Моргану, поскольку, если бы он сдержал свое слово, я бы уехал; дай Бог, чтобы он смог найти хотя бы несколько таких преданных друзей, как я, но золото в его кармане, принадлежащее мне и другим [участникам панамской экспедиции], может кое-что сделать».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
