Уран-гхор вернул поклон, почтительно ответил:
— Здравствуй, отец. Только ошибся ты: видно, не того ждал. Какой из меня великий вождь? Я даже племя свое не сумел сохранить.
Хрипло каркнул ворон, рассмеялся старик:
— Старый Роб никогда не ошибается. Тебя я ждал. И ты великий вождь. Ступай за мной.
Ударил посохом о камень горы у подножья — и открылся узкий лаз, который привел в пещеру.
— Вот мое жилье, — сказал Роб.
Скудно было в пещере. Охапка сухой травы служила старику постелью, у каменной стены стоял старый треснутый кувшин с водой.
— Скажи, отец, зачем живешь ты в городе мертвых? — спросил молодой вождь. — И где берешь ты пищу, и как не замерзаешь зимой?
— Я все расскажу тебе, сын. У нас впереди долгий разговор. А сейчас поешь, попей, — Роб протянул Уран-гхору горсть зерна и кувшин.
Вождь разжевал угощение, запил водой. Старик разделил сухую траву на две части:
— Спи, сын. Ты устал, отдохни. Завтра будет день, и ты все узнаешь.
Ворон поднялся на крыло, вылетел из пещеры. Уран-гхор почувствовал, что его клонит в сон. Улегся на траву, закрыл глаза. Выл снаружи ледяной ветер, но в пещере было тепло и сухо, словно рядом горел костер. Уснул орк, и впервые за много ночей спокойна была его душа, ни одно видение не потревожило его сон.
А наутро они покинули пещеру и двинулись по узкой тропе, которая спиралью обвивала гору, уводя вверх. Они проходили мимо ниш, где лежали выбеленные временем, снегами и солнцем кости. А впереди летел ворон. Вершина горы была плоской и ровной, словно трудился над нею огромный каменотес. Посреди круглой площадки шаманский бубен лежал. Ветер развевал волосы орков, раздувал одежду, старался сбить с ног, столкнуть вниз с горы. Но легкий бубен, туго обтянутый потертой кожей, ветер не в силах был сдвинуть с места.
— Смотри, великий вождь, — сказал Роб, обводя рукой вокруг, — смотри, как огромны твои земли.
Внизу простиралось Орочье гнездо. Все его видел Уран-гхор: и бесконечную степь, и невысокие холмы, и леса, богатые дичью, и холодную реку Орени, и озера, скованные льдом…
— А теперь слушай, — сказал старик, поднимая бубен и откидывая посох.
Ударил шаман, и тяжелым рокотом отозвался его бубен. Еще раз ударил — задрожал воздух вокруг него. Медленно двинулся посолонь старый Роб, выпевая слова древней песни. Он возносил хвалу солнцу, ветру и воде, славил лютых нордаров, что охраняют дикие земли, просил у них помощи для Уран-гхора. Голос шамана то взмывал к небу, то стелился по камню гор, низкие звуки бубна вплетались в песню, сливались с нею, придавали силу. Молодой вождь глаз не сводил с Роба. Никогда не видел он такого камлания. Гурдын — шаман Гра-ориг — взывая к духам предков, визжал, шипел, скакал. Лицо его искажалось судорогой, на губах пена выступала. Валился он наземь в припадке, бился, глаза закатывал. Потом говорил, что это духи в него вселялись, и передавал, что они рассказали. А движения Роба были скупыми, точными, морщинистое лицо спокойно и задумчиво. И слова его песни были понятными. Вот обратился он к духам, обитающим в Чумном городе, и закружились вокруг вершины белые тени. Поклонился им шаман и отправил в разные концы Орочьего гнезда, узнать, что где творится. Слились духи с солнечными лучами, разлетелись быстрее птиц. Вскоре вернулись и заплясали вокруг Роба, невнятно шелестели, рассказывали. Выслушал их шаман, поблагодарил и отпустил с миром. А потом и вовсе странное случилось. Вновь ударил старик в бубен, вновь запел, только слова были другими. Не понимал их Уран-гхор. Вроде бы знакомый язык, орочий, только звучал как чужой. Стих ветер, загустел воздух, испуганно задрожала под ногами гора, само время замедлилось, а вокруг шамана завихрилась неведомая сила. Не видел ее вождь, только почувствовал легкое прикосновение, от которого волосы зашевелились на голове, а по телу озноб пробежал. Уже не согбенный старик перед ним стоял, а могучее существо, равное богам. Воздел руки шаман, вознесся вверх и повис в воздухе. Уран-гхор глаза протер: не померещилось ли? А Роб начал вращаться вокруг себя, сначала медленно, потом все быстрее, быстрее… Вот уже не различить было тела шамана, оно слилось в серое пятно. У молодого вождя голова кругом пошла. Вдруг остановился старик, выбросил руки перед собой, и сорвалась с них великая мощь, ударила в вершину соседней горы. Вспучился камень, потрескался, как горящая древесная кора, задвигалась гора, скособочилась, менялась на глазах. Съехала с остроконечной вершины снежная шапка, покатилась вниз, увлекая за собой валуны, обрушилась на землю. Уронил руки старик, рассеялась великая сила. Тяжело дышал Роб, опускаясь вниз. Снова сгорбилась его спина. Уран-гхор подал ему посох, спросил осторожно:
— Кто ты, отец?
— Я — последний шаман Орочьего гнезда.
— Но у нас есть другие шаманы…
— Шаманы ваши — лжецы и трусы. Ничего они не умеют, только дары у орков выманивают.
— И с духами предков не разговаривают?
— Станут духи предков к таким дурням спускаться! — усмехнулся Роб.
Кивнул молодой вождь. Он и раньше не больно-то шаманам верил. Старик же отдышался и начал свой рассказ:
— Давным-давно, много сотен зим назад был орочий народ огромен и силен. Дружно жили все племена, и правили ими могучие вожди. Шаманы же были мудры и искусны. А все потому, что в Орочьем гнезде крылось бесценное сокровище — место силы. Таких мест в Поднебесном мире несколько. Они как окна. Окна в бездну — другой мир, населенный великими богами, непобедимыми и беспощадными. Одного места силы хватало на все наши земли. Шаманы черпали в нем свое могущество. Я показал тебе, а ты видел. Древние заклятия были записаны на каменных плитах, и по ним юноши учились камланию. Но иногда окна раскрывались, и тогда боги врывались в Поднебесный мир, пожирая все живое. И никто не обладал властью над ними, кроме шаманов из рода Стражей. Они знали тайную песню, которая заставляла богов возвращаться обратно в бездну. Так проходили века, и жили орки богато, щедро кормила их родная земля, и тучными были стада, а вулкорки — неуязвимыми. И дрожали при имени их все народы Поднебесного мира. Но наступило время беды. Один молодой шаман из рода Стражей возомнил, что может повелевать богами бездны. И сочинил он новую песню, и спел ее, призывая богов себе на службу. И тогда великие боги обрушили свой гнев на Орочье гнездо. Они вырвались из своего мира и покарали орков. Они пожирали все, что встречалось на их пути, выжигали землю и низвергали на нее небо. Лютая погибель ждала весь орочий народ. Но тогда на землю диких пришел человек.
— Сорное семя… — прошептал Уран-гхор.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
