Подходящее место для встречи.
Надо было разобраться. Распутаться. Раз и навсегда закончить изматывающий спор. Иначе голова лопнет…
Он давно потерял счёт дням. Казалось, охота длится вечность – и будет длиться столько же: пасть-пиявка гонится за девушкой, он, Ясинь, защищает. Быстротечные часы отдыха, разговоры ни о чём, робкие поцелуи, а потом очередной забег по грязи и лужам, в обход куч мусора и напрямик через гниль и плесень, переход, открытый в никуда, но всё в ту же Гьершазу.
Как будто они трое – чудовище, девушка и защитник – были героями легенды. Архетипы с заданным набором функций и свойств. Нападать, убегать, защищать. Чёрная тварь, худенькая жертва и её помощник, рослый детина с глуповатым лицом. Три актёра, обречённые исполнять незамысловатый танец с одинаковым финалом. Пасть-пиявка подбиралась совсем близко, но беглецы удирали от неё, прятались, а потом монстр делал следующий ход.
Из игры убрали самую важную фигурку – драконоборца, который мог закончить безумную карусель. И теперь невидимый кукловод обходится тем, что есть, раз за разом разыгрывая одну и ту же купированную пьесу.
Чудовище не может быть уничтожителем чудовищ, девушка – слишком слаба, а помощник – наивный дурак, способный лишь искать воду и еду.
Выход один: позволить чудовищу сожрать девушку. И тогда защитник обретёт вожделенную свободу.
– Нет! – прошептал Ясинь.
Он до хруста стиснул зубы, выпучил глаза и заставил себя загнать предательскую мысль поглубже.
А может быть, нужно было её выпустить и посмотреть, куда она разовьётся?
– Нет!!
Сжав кулаки, он стоял на вершине холма и смотрел на пятнистое тело Гьершазы. Где-то там притаилось чудовище – ждёт, когда защитник устанет защищать. Или когда добыче надоест убегать.
А может быть, чудовище гораздо ближе. Нашёптывает: «Ты же не собираешься до конца своих дней скакать по Гьрешазе в компании с безымянной девчонкой?»
Пора бы уже заканчивать. Кто-то должен победить!
«Пусть победит сильнейший», – предложил внутренний голос.
Ясинь устало вздохнул. Сто раз он обдумывал ситуацию. Сто раз признавал, что противник непобедим.
Голыми руками тварь не убить, а нормального оружия у Ясиня не было. Впрочем, даже тепловой пистолет бесполезен против непробиваемой шкуры. Пасть-пиявка готова бесконечно гоняться за добычей. Потому что это предусмотрено программой? Чудовище ни разу не попыталось напасть на Ясиня, как будто неведомый хозяин заложил в неё ограниченное число действий.
У Ясиня имелась своя программа: он должен был защищать девушку, потому что девушка была добра к нему, учила его языку и правилам поведения, готовила для него. Потому что она ему нравилась. И вообще, девушек надо защищать. Даже если у них нет имени. Особенно если у них нет имени.
«Может быть, придумать для неё имя? – подумал Ясинь, оглядываясь по сторонам. – Это поднимет ей настроение!»
При мысли о том, что она улыбнётся, он сам начал улыбаться.
Странно, как он раньше не додумался до такого! Своевременная идея: волшебница вымоталась, он замечал отчаяние в её глазах. Она обрадуется, когда он назовёт её, когда принесёт ей имя, как цветок, как подарок от чистого сердца…
Осталось выбрать.
Ясинь попытался вспомнить, что в его жизни было хорошего. Надо искать в периоде до армии – когда у него был дом, мама, свои вещи… Остановился на летающих волшебных зверушках. Не было счастливей того мгновения, когда он, дождавшись нового мультика, видел первые кадры.
«Маленькие помощники Гийолы» – вот как назывался тот сериал. Гийолой звали принцессу, которая сначала сидела в башне, куда её заперли заботливые родители, потом сидела под замком у строгого учителя, а потом её похитил злой колдун, и если бы не забавные летающие зверушки, бедняжке пришлось бы совсем туго!
Не удержавшись, Ясинь рассмеялся – пусть сериал был рассчитан на малышей, да к тому же являлся частью пропагандистской компании, он всё равно оставался весёлым, добрым и очень смешным. И маленький Ясинь был по уши влюблён в принцессу Гийолу…
Вдруг чья-то рука схватило Ясиня за горло.
Он не сразу сообразил, что это его правая рука. И намерения у неё серьёзные.
Левая оставалась послушной. Ясинь воспользовался ею, чтобы осторожно разжать пальцы взбунтовавшейся правой. Отвёл взбесившуюся руку за спину, потряс головой и, чувствуя себя идиотом, спросил на Синем Наречии:
– Кто здесь?
Молчание. И лишь Гьершаза продолжала еле слышно булькать, шуршать и хрустеть.
Выставив указательный палец, правая рука резко поднялась вверх, к глазу. Ясинь перехватил её левой и оттянул вниз. Но тут правая нога попыталась врезать коленом по подбородку хозяина. У неё почти получилось, потому что мышцы спины и живота заставили Ясиня согнуться.
Увернувшись от колена, он выпрямился и восстановил контроль над ногой. Правая рука продолжала вырываться из хватки левой. И тогда Ясинь убрал левую руку и мысленно приказал правой повиснуть вдоль тела. Рука послушалась.
Тело ходило ходуном. Мышцы дрожали и сжимались в судороге. Его тошнило – то ли от стресса, то ли от страха. Отдышавшись, Ясинь повторил свой вопрос:
– Кто здесь? – он сжал правую ладонь в кулак. – Ну?!
«Только ты», – ответили ему.
Ясинь узнал голос. Не по интонациям, но по тому каменному спокойствию, которое его охватило. Знакомое ощущение – оно предшествовало поступкам, которые шокировали окружающих своей безупречной логикой и рациональностью. И смертоносностью.
– Ладно, – Ясинь усмехнулся и перешёл на свой родной язык. – А какой «Я» пытался сейчас испортить наше тело?
«Это ты всё портишь! Влюбился в девчонку, которая использует тебя, – слова поднимались из глубины черепа. – Её сделал Лоцман, когда ему понадобилась помощница. Она всего лишь кукла, поэтому у неё нет имени. Её используют, и она не знает других отношений. Она прикрывается тобой. И учила тебя, потому что хотела, чтобы кто-нибудь смотрел на неё снизу вверх».
– Как тебя зовут? – спросил Ясинь. – У тебя ведь есть имя?
«Тийда Лан Хоколос».
– Приятно познакомиться! И давно ты здесь?
«Давно».
– Дай, угадаю, – Ясинь задрал голову, посмотрел в неизменно серое небо Гьершазы, где никогда не было звёзд. – Тогда, в грузовике, когда всех изжарили, а меня – нет, потому что я сидел в кабине… Ты уже был тогда? И помог мне выжить?
«Верно».
– То есть вся моя армейская жизнь, то проклятое заведение, эксперименты, проверки и всё, через что я прошёл, – всё благодаря тебе?
«Да. Благодаря мне ты выбрался».
– Откуда?
«С Пушчрема».
– А с чего ты решил, что я этого хотел?!
Ясинь сжал правую ладонь в кулак, поднёс его к лицу, посмотрел на сжатые пальцы так, как будто видел их в первый раз.
– Мразь, которая гоняется за нами…
«Уи. Уи-Ныряльщица», – подсказал голос.
– Она не нападает из-за тебя?
«Да».
– Что я получу, если позволю убить ту девушку?
«Ты выберешься на Землю. Я покину тебя. Ты получишь возможность жить так, как тебе хочется»,
– А если я хочу домой?
Чужак не ответил.
Разжав кулак, Ясинь осторожно почесал кожу на подбородке, зудящую под отросшей бородой.
Разговор с самим собой не испугал его, а скорее приободрил. Если Хоколос начал разговаривать, представился и даже что-то посулил, значит, дела у него совсем плохи. «Застрял, бедолага, не смог справиться с простым солдатом! Недооценил! Даже врать начал, что покинет тело. Ага, покинет – после моей смерти. Но мы ещё поглядим, кто сдохнет первым!»
Правая рука дёрнулась, но Ясинь вновь заставил её висеть вдоль тела. Ещё раз осмотревшись, он направился вниз с холма к шалашу, где спала Гийола.
Когда она проснётся, то её будут ждать два подарка: имя и новость. Она узнает, что её принимают всерьёз и, возможно, по-настоящему боятся – иначе не отправили бы Отвратня по имени Уи-Ныряльщица.
«Надо бы поискать еды к завтраку, – подумал Ясинь, оглядываясь по сторонам. – Чего-нибудь по-настоящему съедобного!»
* * * 01:45 * * *
– Какой ты худенький! – горестно воскликнула мама. – Сил моих нет смотреть! Тебе надо больше кушать!
Наполнив воздух положенным количеством причитаний, она полезла в холодильник. Как обычно.
Норон внимательно наблюдал, как мама накладывает салатик. Аккуратные разноцветные кубики падали в фаянсовую миску. Матовые белые из картошки, блестящие розовые из ветчины, полупрозрачные огуречные и морковные – все одного размера. Кубическое однообразие нарушали яркие крошки яичного желтка и шарики зелёного горошка. Жаль, что такая красота будет испачкана в майонезе!
Можно было попросить готовить салат без майонеза, но ещё в первый день Норон обнаружил, что малейшее отклонение от привычного сценария становится причиной долгих нотаций. «Майонез вкусный и полезный». «Оливье надо кушать с майонезом!»
