- Где ты ляжешь? – Харриет тщетно оглядывалась в поисках хоть какой-то завалящей подстилки. Грубый стол, несколько пеньков, заменявших собой табуреты – все, что было в новом жилище Анны.
- Найду, – отмахнулась Анна, – Прямо на полу, у очага. Подстелю под себя свой шерстяной платок. Он теплый. Или улягусь на стол. Я не прихотливая.
- Как смогу, притащу тебе соломенный тюфяк. Завтра жди к вечеру с продуктами. Ты пои ее молоком. Не забывай.
- Хорошо. Пойдем, провожу тебя, пока спит…
- Пойдем, – Харриет направилась к выходу, но задержалась, – Анна, скажи, что это за место?
- Здесь, – тихо ответила из темноты Анна, – я вынашивала Катриону. Здесь же ее родила. В норе.
Больше ни о чем Харриет спрашивать не отважилась.
Глава 18.
Нью-Йорк, США, XXI век.
На окраине крохотного скверика, засаженного яворами, и кое-где отороченного зазеленевшим самшитом, стояла вырубленная из цельного куска гранита скамья. На скамье сидел человек, одетый в длиннополый двубортный сюртук, тесные гамаши и грубые старомодные ботинки с квадратными носами. Небрежно завязанный, сбившийся набок платок заменял человеку галстук, высокий цилиндр лежал рядом с хозяином. У человека было доброе, вдохновенное лицо сказочника, грустный взгляд, устремленный на кроны деревьев. На правом колене он держал раскрытую книгу. По скверику гулял ветерок, но страниц книги он не переворачивал. Книга была полностью отлита из бронзы, как и вся фигура сказочника.
Сказочник был не один. Компанию на гранитной скамье ему составлял мужчина из плоти и крови, сидевший почти точно в такой же позе. Над ним ветерок измывался, как мог: ерошил темные волосы, забирался за поднятый ворот пальто, снова и снова тушил огонек зажигалки, затрудняя частые попытки прикурить.
Мужчина не обращал внимания на проказы ветерка, не замечал людей, проходящих мимо скамейки, курил и смотрел исключительно в одну точку – на величественное здание, распложенное по ту сторону шоссе с односторонним движением. Зданием была Галерея Мэлоуна. Ворота, набранные из металлических копьевидных стержней с позолоченными верхушками, вели в сад, примыкавший к заднему крыльцу.
К воротам подъехал кортеж из нескольких черных автомобилей с тонированными стеклами. Мужчина оттянул правый рукав, глянул на часы.
- Секунда в секунду, – язвительно проговорил он, закидывая ногу на ногу, – точность – вежливость королей.
Сунув руку за пазуху, он вынул сотовый телефон, покачал его на ладони, но, видимо, передумал звонить, и убрал аппарат на место.
- Она занята, – пояснил он бронзовому сказочнику, – у нее посетитель. Один и тот же посетитель на протяжении всей недели…
Сказочник мечтательно смотрел на качающиеся ветви деревьев.
Из автомобилей на тротуар стали выходить рослые парни в черных костюмах. Телохранители. Их было десять человек, всегда ровно десять. Двое направились к воротам галереи, двое – к задней дверце главного автомобиля. Несколько окидывали пытливыми взглядами окрестность, крыши близлежащих домов…
Один внимательно посмотрел на скверик и скамейку с сидевшей на нем парой. Мужчина оперся локтем о плечо сказочника, на сгиб локтя уронил голову.
Из салона главного автомобиля выбрался молодой человек со смуглым цветом кожи и черными, почти до плеч, вьющимися волосами. Он был элегантен – одет в классические брюки, пальто из тонкого драпа, подчеркивающее редкую, царственную стать худощавого тела. Телохранители окружили его, и он энергично зашагал сквозь сад к крыльцу флигеля. Двери приветливо распахнулись перед ним, молодой человек исчез в здании, следом вошли охранники. Часть свиты осталась снаружи.
Прошло какое-то время, прежде чем сидящий на скамье мужчина поднял голову. Теперь он был мертвенно бледен, на висках, над темными бровями его выступил пот, он собирался крупными каплями и по бокам лица стекал за шиворот. Мужчину лихорадило. Он с хрустом стиснул кулаки и угрюмо проговорил:
- Потаскуха.
Прохожие не обращали на него внимания. Никому он не был нужен, своему бронзовому соседу в первую очередь. Кроме одного человека, смотрящего на него из окна галереи.
«Повезло шлюшке, – думала Мэри Карлтон, стоя у подоконника в одной из меблированных антиквариатом комнат и не сводя глаз со скамьи на противоположной стороне улицы. С широкоплечей фигуры, горбившейся рядом со скульптурой сказочника. – Как же ей повезло! Сразу два мужика, и каких? Один лучше другого. Первый шейх. Второй… Понятия не имею, кто этот второй, но сразу видно – тоже не простак. Вот бы мне такого. Да что там, я была бы счастлива, достанься мне от него хотя бы четвертиночка. Но Бог орехи дает беззубым. Шейха она динамит, и этот, похоже, не у дел. Сидит… »
Он сидел, курил, не уходил. Мэри точно знала, когда он уйдет – минут через двадцать после уезда шейха. Он всегда так делает. А приходит обычно за полчаса до появления соперника. Садится рядом со сказочником и смотрит, смотрит… Ни дождь ему не помеха, ни ветер, как сейчас, он не чувствителен к выкрутасам погоды. Вот уже целую неделю, изо дня в день, с упрямым постоянством несет свой пост…
- Придурок, – зло выругалась Мэри сквозь зубы, теребя воротничок блузки.
И приняла решение.
Через пару минут она пробегала сквозь холл, на ходу завязывая пояс плаща. Жозефин Мэлоун, стоявшая в глубокомысленном молчании перед полотном Эль Греко, вопросительно посмотрела на нее.
- Ох, миссис Мэлоун, я вас ищу! – всплеснула руками Мэри, – записалась сегодня на прием к врачу, а вас предупредить забыла! Пожалуйста, отпустите меня до вечера, иначе в другой раз к доктору Митчу я попаду, самое ранее, через месяц!
- У тебя проблемы со здоровьем, Мэри? – спросила Жозефин.
- Нет, мелочи… Плановый осмотр.
- Иди, – Жозефин махнула папкой, которую держала в руке.
- Спасибо! – Мэри тряхнула копной темно-русых волос, крепко затянула поясок.
Она вышла наружу через одну из пяти стеклянных дверей, ведущих в сад. Выбралась на широкую мощеную дорожку, дошла до ворот, спокойно миновала телохранителей принца, обошла стоявший на пути автомобиль. Через шоссе направилась прямо к скамье, где сидели двое – бронзовый сказочник и он, «этот странный мужик», как звала его про себя Мэри. Мужик, на которого она запала.
Он сначала смотрел сквозь нее, безучастно выдыхая сигаретный дым. Но Мэри старалась. Шла от бедра, изящно ставя ножки, обутые в новые замшевые ботильоны на шпильках. Ветерок слегка раздул ее завитые волосы, взметнул модный шарфик. Она не спускала глаз с лица курящего мужчины. И добилась своего – он сфокусировал на ней блуждающий взгляд. Слегка приподнял бровь, к удовольствию Мэри.
Мэри, подойдя почти вплотную к скамье, призывно улыбнулась мужчине, вильнув бедром, повернула направо и пошла по тротуару прочь. Через пять шагов расчетливо обернулась, чтобы поднять его со скамьи томным взором. И едва не подпрыгнула от радости – он шел за ней! Мэри сбавила темп.
- Как ваша рука? – спросила девушка, убедившись, что он уже достаточно близко и может слышать ее.
- В порядке, – бросил он.
«До чего же мрачный тип, – подумала Мэри, – но ничего, я его развеселю».
Она позволила ему поравняться с собой, глянула снизу вверх, из-под полуопущенных ресниц.
- Я рада.
Он смотрел только вперед, резкий профиль его был словно высечен из камня.
- В прошлый раз вы напугали меня до смерти своим телефоном…
– Слушай, – мужчина остановился, – ты куда-то спешишь?
- Нет, – она тоже замерла в кокетливой позе, – хочешь угостить меня кофе?
Он прищурил пустые, почти бесцветные глаза.
- Вроде того. Поедешь со мной?
«Ого! – внутренне Мэри уже во всю выплясывала чечетку, – какой разворот событий! Кажется, мне светит не только кофе! Кажется, это шанс утереть нос шлюшке Кэт»!
- Почему бы и нет?
Дальше все пошло споро. Он поймал такси, почти силой втолкнул ее на заднее сиденье.
«Нетерпение – хороший знак», – ухмыльнулась про себя Мэри, двигаясь вглубь салона, чтобы он мог устроиться рядом. Глубоко вдохнула запах его парфюма, почувствовала, что возбуждается.
