но эти твари хитрее. Астарот теперь практически всесилен, Майкл ни за что не согласится причинить боль Делии, чтобы утихомирить демона. Но если она справится с красноглазым, Миртл и Майкл должны что-то придумать, так ведь? А Верховная знает одно заклинание, для которого как раз нужна такая связь.
Девушка крепко обняла Антихриста, а потом начала гладить его по щекам и чувственно поцеловала, прикусив губу.
— Я очень сильно тебя люблю.
— Я тебя тоже, Делия, но что ты задумала? — он совсем не понимал таких перемен и мольбы в глазах.
— Ничего. Майкл, — она взяла его за руки, — Кто бы что ни говорил, ты человек. Хороший человек. Мой, — ведьма сдерживала слёзы, коротко поцеловав его шею, — Ты обязательно справишься со всем. Мы справимся. Я помогу. Прости, любимый. Не опускай руки.
Астарот в недоумении наблюдал за развернувшейся картиной. Что эта несносная ведьма задумала?
Делия решила действовать быстро, пока Лэнгдон ничего не понял.
— Связь говоришь, ублюдок? — разъярённая, с застывшими слезами в глазах, девушка силой мысли отрывает кусок от висящих на стене рогов, притягивая к себе в руки. — Я тебе покажу связь, — и прежде, чем Майкл успевает что-то сообразить, Делия, решая, что всё это нужно прекращать, иначе они бесконечно будут топтаться на одном месте, сама до конца не осознавая, что делает, читает неизвестное заклинание и вонзает импровизированное оружие в собственное сердце.
Комментарий к Связь
Карамельки, не знаю, как вы к этому отнесётесь, но я решила, что вот наша бедная Делия собралась помочь именно таким способом. Майклу нужна хорошая эмоциональная встряска, чтобы он взял себя в руки, наконец. Глава небольшая, следующая будет больше и лучше, но выйдет позже, чем обычно, так как автор приболел и вообще перестал что-либо соображать (делайте прививку с осторожностью, берегите себя).
Потерял
Ночь и свечи. Я прощаюсь. Боль ударит в душу. Ночь и свечи. Удаляюсь. Твой покой нарушен.
Больно. Уши заложило от собственного крика. Он упал на колени, обнимая остывающее тело. «Люблю». Всё, что услышал, прежде чем её глаза остекленели. «Делия!» — орёт так, что слышно, кажется, на третьем аванпосте. «Делия!» — трясёт, как тряпичную куклу, пачкая слезами её светло-сиреневое платье. «Очнись, Корделия, ну же!» — не может, не хочет осознавать произошедшее. Прижимается к холодным губам своими высохшими и раскалёнными, целует бледные щёки и трясёт, трясёт, трясёт. Смотрит беспомощно в её мутные зеркала, а в сердце рана расползается всё шире и шире. Мертва. Собирается читать заклинание, хлопая по щекам и причитая: «Потерпи немного, родная, сейчас». Взмахивает рукой, задыхаясь, но тела ведьмы и демона исчезают. Просто испаряются. Ни Делии, ни тела. Не понимает, как такое возможно. Оглядывается, проводя по лицу пальцами, вымазанными в её крови. Вновь падает на колени, а из груди вырывается крик раненого зверя. Протяжный, низкий, срывающий голос. Ложится на пол в позе звезды и продолжает вопить, как умалишённый. Как он мог такое допустить? Почему не предвидел? Делия, чёрт её раздери, умерла. Умерла. Это конченное слово совсем не укладывалось ни в голове, ни в сердце, что билось как сумасшедшее, рискуя вот-вот остановиться. Он пролежал в забытье неизвестное количество времени, после чего встал и на ватных ногах направился к выходу из здания.
— Поехали, — сухо бросил он кучеру, что удивлённо уставился на него.
— Мистер Лэнгдон, а мисс Корделия…
— Поехали! — заорал мужчина, испугав слугу до чёртиков, и сел в карету. Хорошо, что радиация не была страшна ему, и не нужно было заботиться о защитной экипировке. Иначе он сдох бы прямо сейчас. Хотя какой смысл жить, когда единственный близкий человек, от которого крышу сносило, так глупо погиб у него на глазах.
— Что же ты натворила, родная, — глухо и задавленно прошептал Антихрист, не видя перед собой ничего, кроме той ужасной картины. Ему казалось, кто-то изнутри пытается вытолкнуть его сердце наружу, такой дикой боли Майкл не испытывал никогда. Даже, когда умирала Констанс или мисс Мид.
Несколько часов Майкл беззвучно плакал, всё ещё не желая верить в случившееся. Может, это просто кошмар? Может, он сейчас резко подскочит на кровати, как это обычно бывает, а Верховная начнёт успокаивать его? Гладить по плечам, по груди, поцелует в лоб, а он судорожно схватится за неё, сгребая в охапку, и уткнётся ей куда-то в живот, пока она массирует его голову. Не проснётся. Это не сон. Блядская Верховная только что убила сама себя. Интересно, она вообще подумала, какого теперь ему и Миртл?
Организм, истерзанный и уставший, как и душа, защищался, и на смену боли и отчаянию пришла пустота и апатия.
У Миртл с самого утра были отвратительные предчувствия, и их возвращения она ждала больше, чем восстановления планеты. Поэтому увидев, как кучер суетливо влетает в комнату охранников, женщина тут же подорвалась с кресла в гостиной и быстрыми шагами направилась встречать прибывших.
Но Майкл вернулся один. Он поднял мокрое лицо на рыжую, и она тут же всё поняла. Его глаза были шокированные, испуганные, растерянные и красные от слёз. Он сполз по стенке, как только увидел старушку, не говоря ни слова. Миртл застыла с приоткрытым ртом и невыносимой болью и неверием. Она не помнила, как оказалась рядом с Антихристом. «Как?» — задушенным шёпотом произнесла женщина, останавливаясь над парнем. Он, не поднимая опущенных ресниц, взял её за запястье и показал ей всё с самого их с Корделией приезда на ту станцию. Потом мужчина встал и поплёлся в свой кабинет, медленно, шатаясь, не желая ничего никому объяснять. Миртл схватилась за сердце и осела. «Делия», — вырвалось из её уст едва различимо, а в глазах потемнело. Тётушка попыталась закричать, но едва ли не задохнулась. Голова не соображала, а перед глазами проносились картинки всей жизни её подопечной. С самого детства и по сей день. Каждая улыбка, каждое трудное решение, каждая победа и поражение. Короткий громкий вскрик всё-таки вырвался из неё, и заволновавшиеся слуги подхватили женщину под руки, уводя в покои.
Майкл не проронил ни слова, оставаясь в своих мыслях. Рядом не было кого-то, кто смог бы поддержать и успокоить, потому что обычно это делала именно Делия. Господи, он только сейчас в полной мере осознавал, сколько незаметной заботы она давала ему. Её поддержка всегда была спокойной и ненавязчивой. Прикосновения были осторожными и проявлялись именно тогда, когда были к месту. Майкл не всегда понимал, почему на душе так тепло и безмятежно, почему хочется мурчать в тот или иной момент. А в это
