Как понял Мышь, в стабе, где поначалу обитали Платон с Сократом, быстро сообразили, что эти чувырлы обыкновенный балласт. Их знания в области ядерной физики здесь никому и даром не были нужны, к тому же мужики совершенно безрукие и наивные, как дети. Начальство стаба подумало, и предложило им низкооплачиваемую работу, то есть работать за поесть и попить живца. У мужиков взыграла гордость: они выпросили у местных рейдеров два стареньких автомата, немного патронов и пошли добывать себе славу самостоятельно, так как, их таких красивых со старыми автоматами никто к себе в группу не брал. Может быть, их когда-нибудь и взяли бы на "выход в поле", но у мужиков было одно свойство, которое отпугивало других рейдеров: они были болтливы безмерно, любили докапываться до любой мелочи и лезли туда, куда их не просили. То есть, были настоящими интеллигентами: ничего делать не могут, зато много говорят и всех поучают, как надо делать.
— Ничего ребятки, — покровительственно сказал Платон. — Мы вас не бросим, не бойтесь. С собой возьмём. Вы будете под нашей защитой.
Сократ тоже солидно кивнул: не бросим, защитим, а как же — свежакам надо помогать.
Мышу поплохело от таких защитников. Ведь этих защитников даже кроты могут покусать. Ну, ничего, решил он: пока и с этими мужиками можно будет идти. Правда, только до первых крупных монстров. Мы то с Ингой убежим, а вот этих горе-физиков монстры точно схарчат.
Коллективно решили, что делаем резкий поворот на девяносто градусов и следуем лесом до цивилизованных мест, а там собираем хабар. Почему-то физики верили, что трофеев будет море, даже тащили с собой дополнительные рюкзаки для будущих трофеев. Так и шли: впереди Мышь с Ингой, у которой были круглые глаза, от бестолковости этих мужиков. За Мышом и Ингой топали как слоны Платон и Сократ. Впрочем, Матвея эти два мужика перекрестили в Медведя, под сдавленный смех Инги.
Так и шли. Кто-то внимательно мониторил окрестности, а кто-то постоянно затевал научные дискуссии на физические и философские темы. Учёные не знали, что такое "молчать", это рыба знает, как надо молчать. А вот люди дураки. От Платона с Сократом шума было больше, чем от разговорчивого Коптера. Эх, жалел, Мышь, сейчас бы выпустить Коптера и Никодима, да нельзя их показывать Инге.
Через несколько часов такой ходьбы Платон немного задумался над странностью:
— Коллега Сократ, вы не находите, что монстр как-то измельчал. То есть, его вообще нет, а говорили, что заражённых здесь видимо-невидимо. И меня этот научный феномен настораживает.
— Так это же очевидно, коллега Платон, — кивал Сократ. — Рейдеры приукрашивали опасность. На самом деле не монстры гоняются за людьми, а люди за монстрами. Опасность явно преувеличена, как достоинство ваших теоретических разработок в том мире. Вот смотрите, здесь даже совсем неопытные ребята с Ростова продержались сутки, и их никто не съел.
И опять начинался бесконечный спор, не то по физическим вопросам, не то по философским. Спор постоянно переходил на личности, однако до драки дело не доходило.
Ростом Платон был на голову выше, чем Сократ: он был длинный и неуклюжий, лысый и спокойный до флегматизма. Сократ был человеком роста среднего, волосат и лохмат, суетливый и с горящим взором. Обычно он был главным провокатором возникновения споров.
— Мы с вами, коллега Платон, не сделали ничего великого, но обесценили то, что считалось великим… Вот вы, коллега, когда-то в детстве, так ваша мама мне говорила, хотели стать слесарем, а вместо этого зачем-то подались в физику и стали выращивать на заднице пролежни. И что в итоге? Треть времени тратили на сон, треть на жрать и треть на любимую работу. А ведь вы, коллега, могли бы заниматься чем-то по настоящему полезным, например, работать сантехником. Вам не надо много думать. Когда вы начнете думать, то додумываетесь неизвестно до чего. Вы поймите простую вещь, что комфортного прошлого не будет: вы сейчас одной ногой стоите в прошлом, другой ногой наступаете на сомнительное будущее, а между ног у вас болтается страшная действительность.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Платон меланхолически отвечал:
— Мне до вашего уровня, коллега Сократ, ещё падать и падать. Ваши возражения носят эстетический, научный или политический характер? Вы драгоценный мой коллега Сократ, выглядите великолепно, как молодой Зигмунд Фрейд, но вы как всегда, неправы: у вас в голове ошибка, с вами с ума можно телепортироваться! Вы всё усложняете, а жизнь коллега, это просто куча всякой фигни, которая происходит сама по себе. На свете много тайн, которые нам не понять, например, существование этого мира. Да и местные люди будут посложней, чем описано у вас в брошюре.
— С точки зрения математики, коллега Платон, как раз противоречий в этом мире нет. А вот физика этого мира непонятная.
— Уважаемый коллега Сократ, когда вы к физике начинаете лепить математику, то, тем самым, превращаете физику в мошенническую науку. Вы всю физику сводите к дурацкой формуле: е равно эм цэ и маленькая двойка, хотя природа, оказалась, гораздо сложнее. А ведь вы знаете, что всё познаётся экспериментом, а не математическими моделями. Но я всегда готов, как пионер, выслушать ваши нелепые идеи, коллега.
Сначала Мышь прислушивался к их спорам, но потом стал терять смысловую нить и самообладание. Интересно, у них тормоза есть? Если и есть, то они не работают. Плюнув на физиков, он сосредоточился на контроле окружающего пространства и стал замечать некоторую несообразность. Это физики ничего не замечали дальше своего носа, а вот Мышь и Инга уже несколько раз видели заражённых. Вот только поведение монстров было странным. Несколько раз компания чуть не столкнулась с низшими монстрами: топтунами и лотерейщиками. Хотя эти туши низшими называть было не очень верно. Низшие они только по отношению к элите, а вот для людей они очень опасные. Вот только эти монстры, как только замечали Мыша, так улепётывали со всех ног. Даже лотерейщик. Вроде монстр уже собрался атаковать людей, но вдруг передумал и как-то бочком скрылся из вида. Только физики этого ничего не замечали. Для них прогулка проходила тихо и мирно. Инге такое поведение монстров также показалось странным. Мышь уже смутно догадывался, почему так, но полной картины он не знал. Он не знал, что монстры вдруг стали видеть в нём существо, которое спокойно гуляет по черноте, и это, то существо, о котором люди стараются не вспоминать, а монстры также норовят его обойти стороной, а то попадёшь ему на обед. Это существо, не к ночи будет сказано, называлось скреббер. Это был местный ужас, который мало кто видел, ибо, кто его видел, тот не жил. От Мыша сильно стало фонить Тёмной энергией, поэтому низшие зомбаки и удирали, только руберы и элитники не поддались бы на исходящий от человека фон, но и они бы, столкнись внезапно с Мышом, были бы несколько обескуражены.
Ещё через пару часов такого путешествия по кластерам, начали соображать, что дело нечисто и Платон с Сократом. Два горе-героя собрались с помощью своих автоматов уничтожать пачками монстров, добывать вёдрами из них лут, а в реале выходит как-то препохабно: монстры разбегаются. Эй, а где же брать тогда спораны, а? Живчик у компании уже кончался, надо новый делать. Учёные думали, что в походных условиях сделают эликсир, но действительность была иной.
Мышь тоже был обеспокоен кончающимся эликсиром. У Инги в инвентаре вообще-то был рюкзак с трофейной едой и эликсиром, но не доставать же при посторонних из воздуха полный рюкзак. Мышь решил провернуть незамысловатый финт: якобы Инга чуть отлучится в сторону по своим делам и найдёт мешок с едой. Так и сделали. Наивные учёные восприняли это вполне нормально, даже порадовались находке. Им и в голову не пришла странность такой находки. Правда, хитрый игрок оказался крайним: видя, что у него в руках ничего нет, учёные предложили ему тащить этот рюкзак. А для Мыша это была засада, ведь параметр "Сила" у него был прокачен всего до 49 пунктов, а параметр "Выносливость" до 43 пунктов. Скрепя зубами и чуть не плача от жадности, Мышь всё же потратил ещё пять драгоценных свитков на Силу и Выносливость. Теперь Сила у него стала 139 пунктов, а выносливость 103 пункта. И очень захотелось есть. Мышь корил себя за жадность и глупость, в душе называя себя не Медведем, а бараном. Ведь, что ему стоило поднять Силу, когда он корячился из последних сил, таща тушку Инги. Вот игра и поиздевалась над ним: он хотел всё бросить в Магию, но ход событий оказался сложнее. Да и Интеллект не мешало бы увеличить, чтобы не тормозить. Эх, гулять, так гулять, махнул рукой Матвей: буду становиться умнее. И решительно направил ещё пять свитков на развитие своего Интеллекта, доведя его до 207 пунктов. Результат сказался сразу же. Теперь Мышь стал помнить весь путь, где они шли, до каждого деревца, каждой кочки. Он вдруг "вспомнил" название деревьев, их параметры. Не, а хорошо, всё-таки быть умным, обрадовался Мышь: всё запоминаешь с лёгкостью. Если когда-то что-то видел, то легко вспоминается. Жаль только, что Интеллект не подсказывает пути решения проблем, зато даёт справки, не исчерпывающие, но всё равно приятно. Зато теперь внутренний голос объединился с Интеллектом, и теперь они вдвоём долбили Мыша, чтобы он умно потратил оставшиеся 28 свитков на увеличение параметров. Между ними даже начали происходить споры, куда надо потратить свитки. Внутренний голос требовал увеличить параметр "Жизнь", а Интеллект хотел увеличить себя родного, ну, или Магию. Причём они оба говорили, что надо тратить исключительно на себя, а не на Коптера, Никодима, и прости Господи, на коробочку. И на Ингу тоже не надо тратить. И шершням не надо помогать. Только себе и всё. Пришлось Мышу свою говорливую шизу угомонить окриком, пригрозив, что он разочарован в таких советчиках и может принять меры. Например, развивать только Удачу, а потом сидеть на попе ровно и ждать с моря погоды. Первым сдался Интеллект. Он заявил, что он без книг не может, без путешествий тоже, поэтому он согласен на любое решение, лишь бы не сидеть ровно на попе. Внутренний голос, немного повозмущался, но согласился, что приключения, это здорово.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
