Гала рассмеялась, и Маркус подумал, что никогда на слышал такого веселого смеха.
— Я просто Гала-Роза, — ответила она, глубже погружаясь в халат и улыбаясь ему из зеркала. — И я вовсе не известна. Но Даная и Джесси-Энн говорят мне, что стану известной, когда кампания «Силуэт Броди Флитта» обрушится на ничего не подозревающий мир.
— Скажите мне, Гала-Роза, — сказал он, ближе наклоняясь к ней, — что должен сделать простой смертный, чтобы получить согласие пообедать от скоро станущей знаменитой звезды?
Гала засмеялась. Все ее страхи и волнения, вся нервозность и скованность неожиданно исчезли. Маркус Ройл был теплым и реальным — и он был веселым и забавным. А этого, насколько она могла припомнить, в ее жизни было немного.
— Пообедать с вами? — повторила она, и проказливая улыбка тронула ее губы. — Хорошо, но сначала вам придется спросить у Данаи.
— У Данаи! — Смешанное выражение ужаса и удивления на лице Маркуса заставило ее рассмеяться.
— Даная привезла меня из Лондона. Она как бы управляет моей жизнью и пока не разрешает мне никуда ходить — ни на обеды, ни куда-нибудь еще.
— Мы исправим это положение сейчас же, — твердо сказал Маркус, беря ее руку в свою. — Вы ужинаете сегодня со мной вечером. Пожалуйста!
Гала провела пальцем по линии мозолей на его ладони.
— Гребля, — объяснил он, отвечая на ее вопросительный взгляд. — Но вы не ответили мне.
Она улыбнулась, серые глаза были так же чисты и прозрачны, как лесные озера.
— Мне бы очень хотелось, — робко произнесла она. На самом деле на всей огромной земле не нашлось бы ничего, чего она желала бы больше, чем пообедать с Маркусом Ройлом!
* * *
Вместо кровати появились ослепительно-голубое небо, облака, а лампы освещали сцену, создавая эффект знойного полуденного солнца. Келвин, уже переодетый в яркие голубые шорты и спортивную рубашку, спокойно ожидал дальнейших указаний. Халат Галы скрывал подобный наряд плакатно-яркого красного цвета.
— Не думаю, что смогу сделать это, — прошептала Гала Маркусу, неожиданно снова начиная нервничать.
— Конечно, сможешь — когда меня не будет рядом. Как бы там ни было, мне нужно поговорить с Джесси-Энн, — сказал он, тактично направляясь к двери, и чуть не упал на девушку, стоящую в тени.
— Извините! — воскликнул он, хватая ее за руку. — Надеюсь, я не сделал вам очень больно, так сильно наступив на ногу?
— Все в порядке, — пробормотала Лоринда.
— Вы уверены? — засомневался Маркус. Он и в самом деле очень сильно наступил ей на ногу. Ей, должно быть, очень больно, но он не заметил ее в темноте.
— Вполне, — ответила Лоринда, сбрасывая его руку и отстраняясь. — Со мной все в порядке.
— Хорошо… тогда… еще раз извините.
Она наблюдала, как он уходил. В мрачных глазах зажегся огонек интереса. Определенно это сын Харрисона. Что он здесь делает? Что еще задумала Джесси-Энн? И так для одного дня слишком много событий, и без появления на сцене Маркуса Ройла. После этого постыдного представления, когда они заставили эту бедную, молоденькую девочку Галу раздеться почти донага, валяться в постели вместе с Келвином… Не нужно быть экспертом, чтобы догадаться, что чувствовал Келвин, достаточно было взглянуть на знак его мужского достоинства огромного размера, который скрывали шорты.
Боже, она начинала дрожать, как только думала об этом. Она не хотела смотреть, это вызывало ужасные воспоминания, словно она лежала в той постели… Но она была не в состоянии отвести глаза от этой сцены. Даная распорядилась, чтобы Келвин лег поверх Галы, как бы отдыхая на руках, отрывая свое тело от нее, и Лоринда видела выражение его глаз, возбужденный, опаляющий взгляд, которым они мимолетно обменялись. На этой неделе к списку своих злодеяний Джесси-Энн прибавит еще и лишение невинности Галы, потому что было очевидно, что девушка уже развращена. И даже просто посмотреть, как она глядела на Маркуса Ройла… теплым, сияющим взглядом. Достаточно, чтобы вызвать приступ рвоты у Лоринды. Это воскрешало все те ужасные воспоминания о том, как ее отец смотрел на Джесси-Энн, обжигая ее желанием.
— Ну, ребята, — начала Даная, — возьмитесь за руки и, когда я досчитаю до трех, начинайте прыгать!
Затерявшись в тени около двери, избегая ярких, горячих огней и очаровательного круга красивых людей, Лоринда молча наблюдала.
* * *
Положив телефонную трубку, Джесси-Энн крепко обняла и расцеловала Маркуса.
— Я так рада видеть тебя! — воскликнула она. — По крайней мере, хоть один член семьи дома! Останешься на ночь? Харрисона нет, и я подумала, может, мы с тобой поужинаем?
— Отца нет? — небрежно спросил Маркус.
Джесси-Энн вздохнула:
— Мы не очень-то хорошо координируем нашу жизнь с некоторых пор. Я всегда свободна, когда Харрисон в отъезде, а когда я занята, разумеется, это то самое время, когда он бывает дома!
Когда она подумала о Харрисоне, ее голубые глаза сделались печальными, и Маркус понял, что она не слышала сплетен. Он готов был спорить, что если что-то произойдет, то половина Нью-Йорка сразу же заговорит об этом. Как там говорится? Жена всегда узнает последней? О, черт! — мрачно думал он, — это и правда беда. Он должен встретиться с отцом и постараться убедить его, пока все не зашло слишком далеко.
— Я скучаю по отцу, — как бы невзначай сказал он. — Когда он вернется?
— О, в понедельник или во вторник. У него расписаны встречи на всю следующую неделю.
— А с ужином, — улыбаясь, сказал Маркус, — тебе нужно было поймать меня раньше, у меня назначено свидание.
— С Джейн?
Он покачал головой:
— С Галой-Розой.
— Галой-Розой?!
— Почему ты так удивлена? Она всего лишь самая красивая девушка, которую я когда-либо видел, мачеха, конечно, не в счет!
— Хорошо, — рассмеялась она, — но сначала тебе придется все уладить с Данаей. Но зная тебя, я уверена, ты очаруешь нашу леди-дракона, надсмотрщика рабов. Веселись, Маркус. И будь внимателен к ней, она очень ранима.
— Да, буду, — обещал он. И он действительно собирался поступить именно так.
Глава 18
Лоринда сидела на полу своей комнаты с маленькими острыми ножницами в руках, окруженная разрозненными номерами журналов и газет. На ней была пара тонких хирургических перчаток, как и тогда, когда она печатала на машинке письма, потому что она была слишком осторожна, чтобы попасться на отпечатках пальцев. Слева лежала аккуратная стопка вырезок, которые она собрала за последние два месяца из разных источников, и на всех были фотографии Харрисона и Мерри. Снимков было немного, но для Лоринды несомненно было одно: Джесси-Энн бросила Харрисона в объятия другой женщины — и это была не та женщина. Той женщиной должна была стать она, Лоринда. Ей было суждено занять место Джесси-Энн, чтобы заботиться о Харрисоне и его сыне. И после всего этого бесстыдства в «Имиджисе» за последние несколько недель она знала, что настало время действовать. Для начала она спасет молодого Джона, а потом позаботится о Джесси-Энн.
