— У тебя не будет права голоса до тех пор, пока ты не пойдешь с нами.
— Я поговорю с Джо.
— Но…
— И ты должна передать то, что я сейчас сказала, Гейбу. Я не сказала ничего, в чем бы не была до конца уверена. И ты, и он — умные люди. Что касается лично тебя, Тэйт, то ты никогда не отличалась склонностью вешать людям лапшу на уши.
Тэйт понимающе рассмеялась.
— И такое бывало.
Потом ее лицо посерьезнело.
— Хорошо, договорились. Мы и без того слишком много говорили о том, с какого бока лучше всего подойти к побегу — выйти завтра поутру и двинуть на юг, да еще в компании того, кто знает, как выживать в этом кошмаре, наверняка всеми будет принять за наилучший вариант. К тому же ты явно не оанкали.
Лилит ничего не сказала в ответ.
— Хотя бы в то, что мы находимся на острове, ты веришь? — наконец спросила она Тэйт.
— Нет — в этом я тоже до конца не уверена, — ответила Тэйт. — Но и это твое пожелание я тоже передам. Значит, нам в любом случае придется переправляться через реку?
— Кроме того, следует иметь в виду, что тот берег, несмотря на то, как он выглядит отсюда, вполне может оказаться искусным изображением, голограммой на стене.
— А солнце? А звезды и луна — это тоже голограммы? Дождь и деревья, которым, без всякого сомнения, уже несколько веков?
Лилит вздохнула.
— Да, конечно.
— И ты веришь в это только потому, что так сказали оанкали?
— В большей степени потому, что имею некоторый опыт, приобретенный на этом корабле прежде, чем я Пробудила тебя.
— Творцами твоего опыта тоже были оанкали. Рассказать тебе, так ты не поверишь, что я повидала и почувствовала благодаря участию Кахгуяхта.
— Ты считаешь, что можешь чем-то меня удивить?
— Я хочу сказать, что доверять тому, что они вытворяют с твоими органами чувств, никогда нельзя.
— Я знала Никани еще тогда, когда оно еще было слишком молодо для того чтобы оказывать на меня какое-либо влияние так, чтобы я не заметила этого.
Ничего не говоря, Тэйт повернулась и принялась смотреть туда, где между деревьями блестела река. Солнце — искусственное или настоящее — опускалось за горизонт, и вода казалась гораздо более бурой, чем обыкновенно.
— Знаешь, Лил, — наконец снова заговорила она, — не принимай то, что я хочу сказать, как нечто личное. Ведь ты и Никани… — Голос Тэйт стих, и она резко повернулась к Лилит и многозначительно взглянула ей в лицо, словно ища подтверждения своих слов. — Понимаешь?
— Что я должна понимать?
— Ты очень близка с ним — гораздо больше, чем мы с Кахгуяхтом.
Лилит молча дожидалась продолжения.
— Черт возьми, Лил, можешь ты хотя бы пообещать, что если не пойдешь с нами, то по крайней мере не станешь нам мешать?
— До сих разве кто-то кому-то мешал, если он хотел уйти отсюда?
— Тогда никому ничего не говори? Хорошо?
— По-моему, ты делаешь глупость, — тихо отозвалась Лилит.
Тэйт снова отвернулась к реке и пожала плечами.
— Я обещала Гейбу, что возьму с тебя слово.
— Для чего ему это нужно?
— Он говорит, что если ты дашь слово, то обязательно сдержишь его.
— А если не дам, то обо всем тут же донесу?
— Знаешь, Лил, похоже, мне все равно, что ты сделаешь.
Пожав плечами, Лилит повернулась к деревне и зашагала туда, куда шла до этого. Для того чтобы уразуметь, что она сказала, Тэйт понадобилось несколько секунд. Снова догнав Лилит, она остановила ее, взяв за локоть.
— Прости меня, я не хотела тебя обидеть, — прошептала она. — Так ты идешь с нами или нет?
— Знаешь большое хлебное дерево на берегу реки — то, самое большое?
— Знаю, и что?
— Завтра после завтрака мы встретимся там и оттуда отправимся — если вы хотите идти со мной.
— Ждать до завтра для нас слишком долго.
— Решайте сами.
Повернувшись, Лилит отправилась к лагерю. Сколько оанкали слышали их разговор? Один? Или несколько? Или все до единого? Но как бы там ни было, Никани наверняка узнало все в ту же минуту. Значит у него будет время послать за Ахайясу и Дайчаан. И ему не придется сидеть в кататоническом состоянии подобно остальным.
По сути, до сих пор она не понимала, почему они поступают так. Ведь без сомнения все из них заранее знали, что их питомцы готовят побег. Кахгуяхт тоже все знает. Что оно собирается делать?
Неожиданная картина всплыла у нее в памяти — она увидела племя дикарей, провожающих своих сыновей на многие месяцы одинокой жизни в джунгли, или пустыню, или куда бы там ни было, где те смогут доказать свое мужество.
С наступлением определенных лет юноши должны доказать на практике, что все, чему они учились до сих пор, не пропало зря, что они могут выжить во враждебных тяжелых условиях существования.
Неужели все так просто? Неужели дело именно в этом? Сначала людям преподали урок, потом отпустили их на вольные хлеба, где они смогут доказать, что готовы к самостоятельному существованию?
Тогда к чему эти страдающие в кататонии оолой? Как это объяснить?
— Лилит?
Она вздрогнула и остановилась — рядом с ней появился Джозеф. Они двинулись дальше вместе и вскоре оказались около костра, вокруг которого сидели люди и ели жаренный ямс и бразильские орехи, которых кто-то принес целую корзину.
— Ты уже поговорила с Тэйт? — тихо спросил он.
Лилит кивнула.
— И что ты решила?
— Что сначала поговорю с тобой.
Молчание.
— Что ты решил, Джо? — наконец спросила она.
— Я иду с ними.
Остановившись, она повернулась к нему и заглянула в лицо, но не увидела ничего.
— Уйдешь и бросишь меня? — прошептала тогда она.
— Для чего тебе оставаться здесь? Потому что здесь Никани?
— Ты бросишь меня, Джо?
— Для чего ты хочешь остаться? — его свистящий шепот готов был сорваться на крик.
— Потому что вокруг нас корабль. Потому что здесь некуда бежать.
Джозеф взглянул вверх на половинку луны и на первые россыпи звезд.
— Я хочу убедиться в этом сам, — тихо отозвался он. — Что бы ты ни говорила, у меня все равно такое ощущение, что я на Земле. И это несмотря даже на то, что в тропических джунглях я нахожусь первый раз в жизни. Все равно здесь все пахнет и имеет вид совершенно земной.
— Я же объясняла тебе…
— Я должен убедиться во всем сам.
— Хорошо.
— Тогда пойдем со мной, потому что я не хочу оставлять тебя здесь.
Лилит сжала его руку, словно он был дикий зверь, вот-вот готовый убежать от нее.
— Пойдем с нами, — прошептал он. — Не заставляй меня бросать тебя здесь.
Закрыв глаза, она отгородила себя от ощущения окружающего леса и неба, от людей, негромко переговаривающихся около костра, от оанкали, щупальца которых были перепутаны в очередной безмолвной беседе. Сколько оанкали слышали последние слова Джозефа? Ни один из них даже не повернулся к ним, ничем не выдав того, что хотя бы отчасти находится в курсе происходящего.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
