– Я так думаю, его задержали какие-то непредвиденные обстоятельства, – сказал Борис как можно убедительнее. – Мало ли что могло случиться?! Два года назад, например, он упал около бассейна и ногу сломал – сам мне рассказывал, когда я спросил, почему прихрамывает. Не дай бог, снова рухнул и опять что-нибудь сломал в последнюю минуту. А предупредить меня уже не мог, я был уже в Северолуцке. И теперь тоже мечется от беспокойства. Или, к примеру, не смог вылететь в Москву, двинет прямиком в Париж.
– Что толку гадать! – раздраженно буркнула Девуля, конвульсивно передергиваясь. – У тебя небось есть телефон этого Джейсона? Давай ему позвоним, вот и все проблемы.
– Сдурела? – испугался Борис. – На почтамт идти, светиться?!
– Зачем на почтамт? – усмехнулась боевая подруга. – Домой пойдем. Ко мне домой. Какая у нас разница во времени с Сиднеем?
– Семь часов вперед.
– Ну надо же! Совершенно как в Комсомольске-на-Амуре! – с глухой ненавистью буркнула Девуля. – То есть там сейчас ночь. Клиент спит. Вот и замечательно. Возьмем его тепленьким.
– В Сидней звонить! – с провинциальным ужасом закатил глаза Немкин. – Это ж какой счет придет!
– Так ведь не тебе же платить, – огрызнулась Девуля. – А если очень повезет – не придется платить никому!
* * *
«В отделение милиции Ленинского района г. Комсомольска-на-Амуре, – начертано на первом листочке в правом верхнем углу, – от гражданки Ковальчук М. Ф., проживающей по адресу: проспект Первостроителей, 178, кв. 56. Заявление. Уважаемые товарищи! Хочу заявить о совершении тяжкого преступления, соучастницей которого я невольно явилась, хотя к сему были смягчающие обстоятельства. Суть преступления состоит в том, что 30 сентября сего года в роддом № 1, где я работаю акушеркой, поступила женщина, которая в приемном покое родила сперва одну девочку, потом другую. Женщина эта высокого роста (172 см), глаза у ней ярко-голубые, волосы светлые, вьющиеся от природы, нос прямой, брови темные, изогнутые, ресницы длинные. По документам имя этой женщины Литвинова Анна Васильевна. Впопыхах никто не заметил, что женщина на фотографии совсем другая. У нее волосы короткие, темно-русые, с химической завивкой, брови прямые, глаза серые, рот маленький и узкий. Сама она роста также маленького (160 см), худенькая и сутулится».
«Разве я сутулюсь?!» – возмущенно подумала Аня и невольно расправила плечи.
«Подлинная Литвинова А. В. в приемном покое также присутствовала, а еще там был человек, записанный впоследствии как отец родившихся детей: Литвинов Дмитрий Иванович. Я этого человека узнала с первого взгляда, потому что он работает в Хабаровске в НИИ ихтиологии, а по совместительству преподает на химико-биологическом факультете Хабаровского пединститута, где учится моя родная дочь Ковальчук Неля, и когда я к Неле приезжала в прошлом году, она мне Литвинова Д. И. показывала и говорила, что из всех преподавателей он самый вредный и если уж возненавидит какого-нибудь студента, то ставит ему исключительно „неуды“ и зачеты не принимает, а одного мальчика из-за Литвинова Д. И. даже отчислили за неуспеваемость».
– Что за чепуха? – Аня подняла глаза от письма. – Какой еще мальчик? Кого отчислили?
Дима угрюмо пожал плечами и махнул рукой: читай, мол, дальше.
«Конечно, узнав Литвинова, я сразу должна была почуять неладное, в этом моя вина, но день выдался уж больно нелегкий, мне пришлось на вторые сутки заступить, потому что сменщица заболела, голова у меня была тяжелая, а у женщины этой родились близнецы, так что у всех у нас хлопот было по горло.
Через несколько дней я нечаянно увидела, что в коридоре стоит та самая женщина со светлыми волосами и плачет. Я спросила у нее, почему она плачет, и она рассказала, что на самом деле ее зовут Ирина Сергеевна Богданова, и плачет она оттого, что муж и жена Литвиновы отняли у нее родных детей. Сами Литвиновы от природы бездетные. Они воспользовались беспомощным состоянием Иры, которую бросил мужчина, обещавший на ней жениться, а потом оказалось, что он уже женатый.
Я, конечно, Иру не оправдываю, потому что девушка должна думать головой, однако ей просто не повезло по молодости и глупости. А Литвиновы сказали, что купят у нее ребенка за сумму в тысячу рублей…»
– Секундочку! – вскричала Аня. – Я же заплатила тебе две тысячи!
Ирка сурово поджала губы.
«Идиотка же я, – подумала бессильно Аня. – Почему не взяла с нее расписку?! Хотя там, на вокзале, было не до расписки, конечно. Но зачем она наврала насчет суммы? И вообще все здесь сплошное вранье. Воспользовался кто-то там ее беспомощным состоянием! Еще неизвестно, кто чем воспользовался!»
– Да вы читайте, Анна Васильевна, – скучающим голосом посоветовала Ирка. – Не отвлекайтесь.
Аня захотела скомкать «свидетельство» и швырнуть в Иркину рожу, но вместо этого почему-то послушалась и продолжила чтение.
«А Литвиновы сказали, что купят у нее ребенка за сумму в тысячу рублей, чтобы выдать его за своего, потому что Литвиновой А. В. было за позор, коли у нее самой детей быть не может, она хотела, чтобы чужое дитя считало матерью только ее одну. Ира боялась, что отец ее убьет, если узнает о ребенке, и согласилась. А теперь, когда родились две девочки, материнские чувства в ней пробудились и она с детьми расставаться не хотела, только боялась сказать об этом Литвиновым. И попросила меня помочь и сходить к ним для переговоров.
Я пошла и не знаю, как ушла от них живая…»
Дойдя до этих слов, Аня запнулась. Не веря глазам, перечитала: «…попросила меня помочь и сходить к ним для переговоров. Я пошла и не знаю, как ушла от них живая…»
Хотела воскликнуть возмущенно: «Кто это к нам приходил? Для каких переговоров? Кто ушел чуть живой?!» – но почему-то промолчала и прочла дальше:
«…не знаю, как ушла от них живая, потому что Литвиновы мне слова не дали сказать, а с порога на меня набросились, стали кричать, что пришла у них деньги вымогать и они меня по судам затаскают. Сам Литвинов Д. И. пригрозил, что если я кому-нибудь о признании Иры проболтаюсь, то мою дочку из института отчислят завтра же, потому что ее на третий курс перевели условно, а у нее с прошлого года два зачета по биологии не сданы, и если я пойду против них, то Неля эти зачеты никогда не сдаст и ее выгонят.
Так Литвиновы меня запугали, и я ушла от них молча, никому ничего не сказав. А потом, когда девочек из роддома забирали, в справке было написано, что их якобы родила Анна Васильевна Литвинова, 1946 года рождения, хотя родила их Богданова Ирина Сергеевна, 1955 года рождения. И хотя поделать я ничего не могла, все-таки совесть у меня пробудилась и стала мучить, так что я написала свое признание и прошу теперь милицию принять меры, чтобы наказать торговцев детьми Литвиновых. Ковальчук М. Ф. 20 октября 1973 г.»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
