Никогда я не имел никаких связей с королем Франции, и у меня не было намерений служить французам в ущерб своей стране. Я хотел бежать во Францию, но лишь для того, чтобы спасти свою жизнь. Обвинения же в оскорблении короля не что иное, как злобная клевета». Рэли отверг и обвинение в том, что не хотел возвращаться в Англию после провала экспедиции: «Напротив, именно я заставил мятежников на ״Судьбе» плыть на родину». Тут Рэли повернулся к графу Эранделу: «Находясь на борту моего корабля перед отплытием, вы сказали, что просите меня лишь об одном: чтобы я вернулся в Англию независимо от того, каким будет предстоявшее плавание, успешным или неудачным. И я поклялся вернуться».
«Да, это правда, — отвечал Эрандел. — Это были последние слова, которые я от вас тогда услышал».
Речь Рэли продолжалась более получаса. Кончив, он произнес молитву, пожал руки всем присутствовавшим дворянам и шерифам. Обнимая графа Эрандела, Рэли сказал: «Я отправляюсь в далекое путешествие и потому хочу проститься с вами».
Рали попросил показать ему топор. Палач колебался, но Рэли настаивал: «Дай мне взглянуть на него. Не думаешь ли ты, что я его боюсь?» Он провел пальцем по острию топора. «Это сильное лекарство, — заметил Рэли шерифу, — но лишь оно сможет вылечить меня от всех моих болезней».
По традиции палач встал на колени перед Рэли и попросил у него прощения. Рэли, положив руку ему на плечо, с легким сердцем простил его. Палач спросил Рэли, завязывать ли глаза. Рэли отказался: «Если я не боюсь самого топора, то что же мне пугаться его тени». Потом Рэли опустился на колени и положил голову на плаху. Кто-то из толпы сказал, что голова повернута на запад, а не на восток, как полагается. Рэли ответил: «Это не столь важно, где лежит голова, лишь бы сердце было па месте». Но позицию изменил.
Палач стоял в нерешительности. «Что же ты медлишь? — воскликнул Рэли. — Ударь, ударь скорее!» Первый удар был смертельным. Вторым ударом голова была отделена от туловища. Палач поднял ее за волосы, демонстрируя собравшимся, но он не произнес, как того требовал обычай: «Смотрите на голову предателя!» Из толпы раздался голос, произнесший более подходящую к случаю фразу: «У нас теперь не у кого отрубить подобную голову!»
Голова Рэли была положена в красную кожаную сумку, а тело .завернуто в бархатную мантию. Леди Рэли похоронила тело мужа в церкви святой Маргариты в Вестминстере. Голова же была бальзамирована и хранилась у Элизабет Рэли двадцать девять лет, до самой ее смерти.
Так окончил свою жизнь неистовый «елизаветинец». В Мадриде могли быть довольны.
Но законы истории неумолимы. В год казни Рэли началась Тридцатилетняя война. В ходе этой и последовавших войн Англия и Франция нанесли Испании удары, низвергшие ее на положение второстепенной европейской державы.
В ПОИСКАХ ЮЖНОЙ ЗЕМЛИ
В страну Офир
В конце июля 1980 г. на земном шаре должно было появиться еще одно суверенное государство. К независимости шел архипелаг Новые Гебриды, на более чем 80 островах которого жило 112 тыс. человек. Архипелаг находился под совместным владением Великобритании и Франции с начала XX в.
Казалось бы, ничто не могло помешать этому событию. Мучительные, растянувшиеся на несколько лет переговоры представителей коренного населения островов с британским и французским правительствами были завершены. Но вдруг в конце мая стало известно, что на крупнейшем острове архипелага — Эспириту-Санто вспыхнул мятеж. Мятежники, захватив главный город острова — Люганвиль, объявили об отказе войти в состав нового государства.
И мало кому до той поры известное название далекого острова замелькало на страницах мировой печати.
Странное название, ведь в переводе с испанского оно означает Святой Дух. Конечно, такое название могло быть дано острову во времена весьма далекие. Но все-таки, почему так был назван один из новогебридских островов?
Чтобы ответить на этот вопрос, надо совершить путешествие в глубь веков.
В XV в. морское владычество прочно перешло к Испании и Португалии. Их корабли совершали далекие экспедиции, целью которых были поиски драгоценных металлов. Доходившие из глубины веков легенды о несметных богатствах заморских стран воспламеняли сердца испанских и португальских мореплавателей.
Одна из таких легенд содержалась в Библии, в Третьей Книге царей. В ней говорилось, что царь Соломон послал свои корабли в страну Офир, и они вернулись с золотом, которое пошло на постройку храма в Иерусалиме.
Древние авторы считали, что страна Офир находится где-то в Индии. Об этой легенде знали и Колумб и Магеллан. И тот и другой, идя различными путями, стремились достичь сказочно богатой страны Офир. И тот и другой были уверены, что достигли ее.
После плавания Колумба в 1492 г. борьба между Испанией и Португалией за захват открываемых земель особенно обострилась. Ни одна из стран не имела решающего превосходства, и потому они сочли за благо поделить мир между собой.
Раздел этот был закреплен в 1494 г. Тордесильянским договором, по которому все земли к западу от линии, проходившей в 370 лигах[14] (свыше 2000 км) западнее островов Зеленого Мыса, получала Испания, а к востоку — Португалия. «Высокие договаривающиеся стороны» представляли себе тогда мир плоским. Но в 1522 г. один из кораблей экспедиции Магеллана, «Виктория», под командованием X. Элькано достиг берегов Испании, совершив первое в истории человечества кругосветное плавание и тем самым доказав, что Земля представляет собой шар. Испанский король Карл V даровал Элькано герб, изображавший земной шар, опоясанный лентой, на которой был начертан девиз: «Primum me circumnavigasti» («Ты первый, кто обошел меня вокруг!»).
Это событие заставило Испанию и Португалию заново обсудить проблему раздела мира. Теперь уже надо было делить и земли Тихоокеанского бассейна.
В 1524 г. представители испанского и португальского монархов встретились для переговоров на границе своих государств в местечке Бадахос.
Но просто и быстро решить проблему раздела земного шара не удалось. Переговоры затянулись. Каждая из сторон стремилась добиться того, чтобы именно к ней отошли Молуккские острова, или, как их называли, Острова Пряностей. И дело было не только в этих островах. Тогда считалось, что легендарная земля Офир лежит к юго-востоку от Молуккских островов.
Ирония ситуации заключалась в том, что ни одна из спорящих сторон не имела ясного представления о географическом положении Островов Пряностей.
Не надеясь на благополучное для себя завершение переговоров, Карл V попытался
