На пятнадцатый день мы наткнулись на замёрзшую насмерть семью неандертальцев. Я думаю, они тоже куда-то шли прочь от холода, и предположительно на юг. Мы съели их трупы, и сильно пополнили силы. Заодно подтвердились мои худшие опасения, все люди, что зимовали этой зимой севернее предгорий Греции, скорее всего, замёрзли насмерть.
Я пытался охотиться, но мне не очень везло, лишь каждую третью ночь мне удавалось убить какое-нибудь животное, либо найти целый замёрзший труп. Всё портил рыхлый падающий снег, что заваливал трупы и еду. Иногда помогали банальные раскопки снега.
На двадцать седьмой день пути мы дошли до середины предгорий, от двух тысяч человек осталась тысяча. И я считал, что мне ещё повезло, за это время мы прошли около пятисот километров пути. И ударили особо сильные морозы, я думаю под минус пятьдесят. Конечно, у меня нет градусника, чтобы сказать правильную температуру, но меряю чисто по своей шкуре. Погибли практически все дети и старики, остались лишь люди в возрасте от десяти до тридцати лет, самые сильные. И вот настала ночь, мы осмотрели окрестности, но нигде не было и намёка на дрова, в самую холодную ночь мы не могли развести огонь.
-Останавливаемся здесь, - приказал я. - Уже поздний вечер, будем ночевать здесь
-Но как без дров? Мы замёрзнем насмерть без огня.
-Я знаю, но дров нет, и ещё несколько дней не будет, надо ночевать прямо здесь. Вы шли весь день, и не умерли, у вас тёплая одежда, копайте ямы в снегу. Собирайтесь в кучки, будете греть друг друга теплом своих тел. Если собраться в большую кучу, человек по двадцать, мы сможем сохранить тепло на ночь. Садитесь.
-Слышали, что приказал год?! Выполнять!
Мы сели спиной к спине, и стало теплее, и это было тяжело, и многие уснули. И я подумал, что часть эту ночь переживёт и без дров.
-Год? Вы думаете, мы дойдём? Спать без огня это настоящая смерть.
-Мы дойдём.
-Но тут так холодно.
-Сейчас мы минуем перевал, отойдём на юг от предгорий, и дней через пять станет намного теплее. Мы будем есть трупы павших, часть дойдёт, держитесь, а сейчас давайте спать. Чем раньше завтра встанем, тем лучше. Надо меньше спать, меньше отдыхать и больше идти, и тогда мы дойдём.
Следующие два дня от сильнейших морозов и обморожения погибло ещё двести человек, самых сильных и стойких. Спать ночью без огня можно, люди были сильными выносливыми, но тяжело, очень тяжело. Мы погибали, сдавали даже те, кто казалось сильнее всех, но мы упорно шли вперёд.
На тридцатый день у нас стали кончаться общие припасы, осталось еды на один день. Я приказал поделить еду между всеми и раздал её всем, мы поужинали нормальной едой последний раз. Морозы слега спали до минус сорока градусов, и мы двинулись на юг, преодолев пик предгорий. Но сейчас мы шли быстрее, чем раньше, потому что здесь было немного меньше снега, и потому что выжили только самые сильные, а также у нас поубавилось груза за плечами, больше не требовалось расчищать снег так хорошо как раньше. Теперь мы проходили по тридцать или даже сорок километров в день.
Три дня мы шли без еды, и лишь иногда, мы съедали падших воинов. Я заметил, что у меня осталось пятьсот мужчин и двести женщин. Женщины слабее, и умирали быстрее воинов, на одном из привалов я решил держать совет.
-Слушайте меня, постарайтесь понять. У нас осталось двести женщин, и почти все остальные сильные и самые сильные воины мужчины.
-Да это так год.
-Если мы дойдём до цели, и умрут все женщины, то нет нам смысла туда идти вовсе. Я не вижу альтернатив, мы должны начать особенно беречь женщин. С этого момента, все женщины будут получать вдвое больше еды, чем мужчины. И если еды не будет, мы будем убивать одного из воинов, и женщины будут есть его. При этом, я хочу, чтобы отныне женщины несли за плечами только лёгкий груз. Все меня поняли?
-Да но...
-Это вынужденная мера, женщины устали и истощены, мы любой ценой должны довести их до тёплых земель. Сейчас нас семьсот человек, если мы будем убивать слабых и есть их, я думаю, несколько сотен дойдёт. И идти нам ещё очень далеко,
-Да год. Мы понимаем, нет смысла спасать мужчин, если не будет женщин, чтобы родить детей.
И мы двинулись дальше, и прошли рекордно большой интервал пути до вечера, а вечером я выбрал двух воинов, и мы убили их, и накормили человеческим мясом всех голодных женщин, каждой по кусочку, но досыта. Остальные воины легли спать натощак.
На следующий день мы миновали ещё сорок километров, рекордно большой участок пути, и ощутимо продвинулись на юг, здесь температура была минус тридцать, терпимо. Но идти всё равно было очень тяжело, отстало около полу сотни истощённых людей. Некоторые самые слабые отставали специально, чтобы их не убили и не съели, вот такое вот малодушие. Но никого убивать не пришлось, мы подобрали пять трупов наших же товарищей, умерших от обморожения и истощения, порезали их на части и съели. На охоту мы больше не ходили, сил не было, даже у меня, ели в основном павших, и умерших каждый день было так много, что их мяса хватало.
Примерно ещё через три недели пути около ста пятидесяти женщин и столько же мужчин вышло к проливу Босфор, и мы перешли его по льду, да тот снова замёрз. И наш отряд, сильно истощённый продолжал своё тяжелое движение на юг, здесь погода уже была около минус двадцати пяти градусов, и так сильно как раньше до минус пятидесяти не опускалась. Даже ночью было не менее минус тридцати. Это холодно и очень холодно, особенно для истощённых людей, но после минус пятидесяти, минус тридцать это терпимо и не смертельно. Мы все очень сильно хотели есть и были критически истощены, все были худые как тени. Охотиться уже было невозможно, и не было никаких сил, чтобы найти и убить зверя, не было и зверей. Однако, снега здесь было ещё больше, чем раньше, и снова скорость нашего движения спала до пятнадцати километров в день.
Я всё надеялся, что к югу от пролива Босфор начнёт быстро теплеть, но моим надеждам не суждено было сбыться. Мы ползли по этой холодной земле на юг, и каждый день умирало несколько человек, и мы съедали их, но они были тощие, и в них было мало мяса. Здесь было уже не так холодно, но как нам мешал снег, кто бы знал. И всё же, через три недели мы вышли к землям, где было, не так холодно, порядка минус десяти, при рыхлом снеге, но идти было проще, стало теплее, и мы не так замерзали. Я впервые успешно охотился. Каждую ночь, несколько дней подряд я выслеживал и убивал зверя и мы ели, и люди набрались сил, и отставших стало гораздо меньше.
Спустя ещё несколько недель пути, голодные и истощённые люди в количестве двухсот человек дошли до границ современного восточного Египта. Здесь температура держалась на отметке около нуля градусов, снега здесь не было, и везде стояли увядшие деревья, я смог остановиться, успешно поохотиться, итого двести человек вырвалось из снежного ада. И тут нам не повезло, мы наткнулись на крупное и голодное племя неандертальцев. Они также шли на юг, как и мы, видимо, мы были не единственными спасшимися, а тут вдоль моря не слишком широкий перешеек. Их тоже было человек двести.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
