На следующий день я получил из штаба фронта радиограмму:
«Тов. Белову. В отряд Киселева явились майор Зубов и какой-то командир партизанской дивизии Воронченко, именующие себя представителями штаба Западного фронта и дающие Киселеву задание, противоречащее приказу главкома. Штаб фронта никаких представителей не посылал к Киселеву. Главком приказал: 1. Донести, что вам известно об этих командирах.
2. Киселеву приказано их до выяснения арестовать. Голушкевич. Казбинцев» [16] .
- Странно, - недовольно поморщился Щелаковский, ознакомившись с радиограммой. - Зубов выполняет приказ штаба фронта, и этот же штаб его арестовывает. Боюсь только, что и Зубов с Воронченко перегнули там палку. Воронченко сам себя в командиры дивизии произвел...
Алексей Варфоломеевич отправился в Дорогобуж и все расследовал. Выяснилось, что Киселев совершенно неправ и его действия нанесли ущерб общему делу. Щелаковский донес главкому Западного направления результаты расследования. В ответ главком распорядился арестовать всех подозрительных командиров партизанских отрядов, отправить их самолетом на «Большую землю», а вместо арестованных назначить по моему усмотрению новых.
Волокита, затеянная Киселевым, задержала начало операции. Немцы, воспользовавшись нашим промедлением, подтянули к станции Дорогобуж крупные силы. 11-й кавалерийский полк и партизаны соединения «Дедушка» не смогли преодолеть их сопротивление и захватить этот населенный пункт.
Зато на других участках действия партизан были удачны. В конце февраля они освободили от противника железнодорожную станцию и районный центр Глинка. Главную роль сыграл в этом местный партийный актив во главе с товарищем Куковенковым, сумевший увлечь на решение этой задачи ближайшие партизанские отряды и возглавивший их. Партизаны Глинковского района были впоследствии объединены в полк, который вошел в состав 1-й партизанской дивизии. Этот полк прочно сел на железную дорогу между Ельней и станцией Приднепровской. Гитлеровцы вынуждены были прекратить на этом участке пути всякое движение.
Партизаны из соединения «Дедушка» парализовали также коммуникации противника между Издешковом и Ярцевом.
По приказу командования Западного фронта в район Дорогобужа была переброшена 1-я гвардейская кавалерийская дивизия генерал-майора Баранова. Ему было подчинено соединение «Дедушка». Активность партизан еще более возросла.
К сожалению, партизанский командир В. И. Воронченко не дождался того радостного момента, когда «Дедушка» был официально переименован в партизанскую дивизию. Директива Военного совета фронта поступила к нам в мае. Но еще 24 марта Воронченко был ранен и вскоре эвакуирован самолетом на «Большую землю». Ушел к этому времени из дивизии и первый комиссар партизанского соединения Феоктист Николаевич Деменков. Он был избран секретарем Дорогобужского райкома партии.
Командование 1-й Смоленской партизанской дивизией принял заместитель Воронченко капитан Иван Яковлевич Ильичев, комиссаром ее был назначен полковой комиссар Анатолий Иванович Михальцев.
Капитану Ильичеву не удалось завоевать такого уважения и доверия, каким пользовался Воронченко. Тому было тогда уже пятьдесят лет, он явился одним из организаторов партизанского соединения и не раз отличался в боях. А Ильичева партизаны знали меньше. Это был старательный командир, но не имел достаточного военного и жизненного опыта, чтобы управлять дивизией, к тому же не вполне сколоченной, укомплектованной разнородным личным составом. Учитывая все это, мы оставили партизанскую дивизию в подчинении командира 1-й гвардейской кавалерийской дивизии. Генерал Баранов, его штаб и политотдел помогали партизанским командирам и политработникам укреплять дисциплину в партизанских подразделениях. Благодаря этой помощи личный состав 1-й партизанской дивизии добился значительных успехов и нанес противнику серьезные потери. Партизаны освободили около четырехсот населенных пунктов.
В середине мая дивизия имела 7342 бойца и командира, два танка БТ-7, около 50 минометов разных калибров, до 10 артиллерийских орудий и много другой боевой техники. Когда она превратилась в такое мощное соединение, дивизии стал больше уделять внимания Смоленский обком партии. Мы обменивались радиограммами с первым секретарем обкома Д. М. Поповым. Я встречался с секретарем обкома Г. И. Пайтеровым и некоторыми членами бюро. Представители обкома и облисполкома прилетали к нам с «Большой земли», и мы увязывали с ними принципиальные вопросы партизанского движения. Занимались этим главным образом А. В. Щелаковский, политотделы корпуса и дивизий.
С выходом корпуса из вражеского тыла условия действий партизан становились иными. Вот теперь-то был смысл перейти к действиям небольшими отрядами. Поэтому, прежде чем выйти из тыла, я поставил перед командованием партизанской дивизии задачу: продолжать диверсии на коммуникациях противника между Сафонове и Смоленском.
Позже я узнал, что оставшиеся в тылу врага секретарь Смоленского обкома партии Г. И. Пайтеров и Ф. Н. Деменков погибли смертью героев.
Были в Смоленской области и другие, более мелкие, партизанские отряды, но я мало знаю о них и ограничиваюсь поэтому рассказом о наиболее крупных партизанских формированиях, действовавших в зоне нашей группы войск и оперативно подчинявшихся нам.
Думаю, что в тактике партизан, которыми нам пришлось руководить, было много характерного если не для всех, то, во всяком случае, для подавляющего большинства партизанских формирований.
Осенью 1941 года, в начальный период вражеской оккупации, они особой активности не проявляли, да и не могли проявлять, так как немногочисленные и слабовооруженные отряды способны были проводить лишь мелкие операции по борьбе с полицией и добыванию себе продовольствия, оружия и боеприпасов.
Отряды постепенно росли, усиливались, стали нападать на группы вражеских солдат, на небольшие подразделения гитлеровцев. Чаще всего при этом устраивались засады, особенно на лесных дорогах.
После разгрома немцев под Москвой партизанское движение в восточных районах Смоленщины усилилось. Отряды обзаводились уже радиостанциями, вели разведку по заданию командования регулярных войск, нападали на карательные отряды, устраивали диверсии. Но действовали они пока главным образом по принципу, которого придерживался еще Денис Давыдов, - «убей и уйди».
Появление на оккупированной территории наших войск, парашютных десантов резко отразилось на росте партизанских отрядов: быстро увеличивались старые, возникали новые. Все крепче становилось их взаимодействие с частями регулярных войск. Вместе с ними и мы нападали на отдельные гарнизоны гитлеровцев, устраивали засады, диверсии, разрушали фашистские коммуникации. В то же время мы выполняли более крупные задачи, как, например, наступление на Вязьму, окружение семлевского и угринского гарнизонов противника, неоднократные попытки помочь 50-й армии прорвать вражескую оборону и т. д. К решению их привлекались и партизанские формирования. Различие в тактике войск и партизан постепенно сглаживалось, ибо тем и другим приходилось в зависимости от обстоятельств использовать те методы и формы боя, которые позволяли нанести врагу наибольший урон и сохранить свои силы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
