— А с остальными что ты будешь делать? — спросил я, крепче сжимая рукоять эсси. Если мы сейчас не разойдемся миром, их всех придется убивать, и очень быстро. Одна радость — ночью пользоваться Тенью проще, но все равно сил может не хватить.
— Их доедят без нашей помощи, — цинично отозвалась Лесс, поднимая квэли. Принцесса задергалась, замахала руками, видимо решив, что есть ее будут прямо сейчас, и полузадушенно выдавила:
— Не смейте. Дровик вас не тронет, иначе крупно пожалеет! Брось оружие, я приказываю!
Удивительное дело, но чернокожий послушался. Правда, лицо его исказила такая гримаса, что я понял: в тот миг, когда принцесса утратит власть над своим спутником, смерть ее будет долгой и мучительной. Заслуженной.
Алессьер толкнула девушку в объятия дроу и медленно отступила ко мне, все еще держа свой квэли наготове.
— Идем отсюда. Я порезала этого мерзавца, а это равносильно обеденному гонгу для местного населения. Мне не хочется присутствовать на их подготовке к трапезе.
— Ты думаешь, что эти так легко от нас отвяжутся? — с сомнением уточнил я. — Мне кажется, что ты недооцениваешь принцессу и ее спутников.
И в этот момент меня начала отпускать та смесь напряжения и вялости, которая владела мной с момента пробуждения. Теперь мне не придется больше возиться с амуницией Лесс, чувствуя себя черепашкой, не нужно будет искать возможности с ней встретиться. Можно просто ухватить свою женщину в охапку и наконец-то выбираться из этих забытых всеми приличными и светлыми богами Запретных земель. Можно…
Я почувствовал, как кровь кипит в жилах. Ночной лес расцветал новыми красками и запахами. Тень покорно отзывалась на мое состояние, с легкостью пробуждаясь. Если будет нужно, то телохранители принцессы не успеют и слова сказать! Прекраснейшее ощущение могущества, наполняющее каждую клеточку моего тела.
Лесс вернулась, и это прекрасно! И, как я чувствую, общение с принцессой лучше прекратить до утра… или до того момента, как я успокоюсь. Я почувствовал, как заостряются мои когти.
— Это ты недооцениваешь местную живность, — усмехнулась сидхе, забрасывая квэли в ножны и хватая свой рюкзак, лежащий у костра. — Фэй рекомендует залезть повыше и сидеть там потише. Возможно, стоит кому-нибудь помолиться, вдруг поможет.
— Куда вы так быстро?! — взвизгнула принцесса, когда я подхватил наши пожитки и последовал за Лесс. — Я еще не рассказала вам своей родословной!
— А не пошла бы ты… — тихо прорычал я, — истреблять всяких чудищ. Если тебе это так нравится, как ты хвасталась. Есть еще множество прекрасных занятий, которым ты можешь отдать себя на ближайшие пару часов. А пока проваливай, высочество, пока у тебя не кончились телохранители!
Странное дело, стоило мне почуять эту компанию своей Тенью, как я отметил не только полную беззащитность перед ней телохранителей принцессы, но и иммунитет самой Мерилейн. Похоже, что девчонка обладает каким-то из вариантов неуязвимости.
Увидев легкое недоумение на моем лице, принцесса вновь собралась сразить меня речью, но я легким ударом ладони захлопнул ее приоткрытый рот. Ощущение было такое, будто я бил каменную статую. Еще один кусочек к загадке принцессы.
— Тренируйте терпение, вашество. Сейчас я занят. Но если вам действительно хочется продолжить общение со мной, то думаю, что мы еще увидимся. У этого места свои законы.
Я повернулся спиной к принцессе и ее телохранителям. Почувствовал, как они синхронно положили стрелы на тетиву, и сломал луки Тенью. Это не потребовало почти никаких усилий и произвело достаточное впечатление: преследовать нас никто не стал.
Не знаю, каким чутьем руководствовались Лесс или же Фэй в выборе места стоянки, но мы вернулись к тому дереву, на котором я куковал стараниями Защитника. После ухода Мерилейн созданная им защита снова заработала, окружая дерево едва-едва заметным голубым свечением.
Лесс забралась на дерево первой, найдя достаточно прочную ветку на большой высоте, укрытую кроной. Как только я залез следом, она прижала палец к моим губам, видимо думая, что я буду шуметь и привлекать к нам внимание. Зачем?
Земля неподалеку от нас и так сильно тряслась, будто там устроили пьяное гульбище эттины. И мне не хотелось проверять, что на самом деле заставляло землю дрожать. Тем более что укрепленное магией дерево почти не качалось. Сейчас меня интересовало одно — вернувшаяся обратно моя женщина.
Огонь, заполнивший мою кровь, требовал выхода. И этот выход у меня был.
Я осторожно поцеловал палец своей сидхе, схватил ее за запястье, отводя руку от своего рта и прижимая к дереву. Крепко, жадно поцеловал свою женщину в губы. Глаза сидхе широко распахнулись от удивления, но через пару мгновений она ответила на поцелуй с не меньшим жаром, прикрыв глаза. Я почувствовал, насколько она напряжена на самом деле. И насколько по мне соскучилась.
В некоторые моменты желание становится таким большим, что вытесняет все, и восприятие переключается. Описать то, что чувствуешь, становится практически невозможным. Жизнь превращается в набор мгновений, сменяющих друг друга в безудержном танце.
Поцелуй прекращается, и мы никак не можем отдышаться.
Движением когтя так легко распороть ее штаны по паховому шву, чтобы оценить, насколько по мне «скучали». Дурманящий запах желания.
Когда я успел прижать ее к дереву, зажав рот рукой?
Нас не услышат, никто не услышит!
Никто, кроме меня, не будет чувствовать ее… так!!
Изумительный жар ее тела, обоюдное напряжение…
Кажется, она впилась в меня зубами… да! Я хочу… чувствовать… так!
Браслет пульсирует алым цветом, в такт моим… нашим движениям!
Алое сияние окрашивает в розовый бледные щеки сидхе, выхватывает из темноты ряд украшений на качающихся, подобно маятнику, косичках. Трилистник в волосах с двумя светлыми и темным камнем. Это важно! Причина…
Но потом!
Сейчас самое важное — ловить ее дыхание и отвечать своими порывами…
Пока мир не утонет в яркой вспышке…
Сознание возвращалось постепенно.
И первое, что я вспомнил, после того как полностью пришел себя и поцеловал довольную Лесс, была некая несообразность, на которую я обратил внимание минутами ранее. Прежде, еще перед нашим расставанием, на трилистнике в ее волосах все камни были однотонными, зелеными.
Сейчас же один из них был рубиново-красным. Как прекрасная артериальная кровь.
Конечно, моя память вся в провалах, и я забыл многое из того, что должен был помнить, и из того, что помнит мой Шепчущий. Но есть вещи, которые я не смогу забыть даже если очень-очень сильно захочу. И среди этих вещей — те дни, когда я по частям обретал свою Тень.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
