Эти слова впервые слетели с моих губ, и мне показалось, что они ознаменовали новое начало, перечеркнув множество неверных поворотов, которые я совершил в прошлом. Я не сомневался, что Грета — это тот путь, по которому мне суждено идти.
Она закрыла рот пальцами и шумно сглотнула, прежде чем наконец кивнула. — Да. Да!
Я надел кольцо на ее палец, с облегчением отметив, что оно идеально подошло, я даже не менял его.
Наткнулся на него случайно, как наткнулся на великолепную балерину.
Я поднялся на ноги и обхватил Грету за талию, поднимая ее с земли так осторожно, как только мог. Ее руки обвились вокруг моей шеи, и мы поцеловались.
Через некоторое время мы отстранились друг от друга. — Я подумал, может быть, мы сможем пожениться в мае. К тому времени ты достаточно поправишься, чтобы без проблем пойти к алтарю. Конечно, я бы тоже не отказался нести тебя на руках, но, думаю, ты не так представляла себе день своей свадьбы.
Грета одарила меня овечьей улыбкой. — Я никогда не представляла свою свадьбу.
Мои брови поднялись. — Это удар по моей уверенности.
Она рассмеялась. — Я никогда не позволяла себе мечтать об этом, потому что это казалось недосягаемым.
— Это уже не так. Мы можем пожениться. Наши отцы договорились о мире. Фамилия поддерживает это решение, и Каморра, вероятно, тоже не будет сомневаться в решении твоего отца.
Грета в раздумье сузила глаза. — Тебе пришлось многих убить, чтобы это произошло?
— Нескольких пришлось убить, но большинство традиционалистов позволили нам убедить их пойти на некоторые уступки.
— Уступки?
Я пожал плечами. — Они цепляются за свои традиции, отсюда и название. Отец согласился снова сделать обязательными кровавые простыни и снова сделать упор на браки по расчету. Святость брака была важным пунктом.
— Значит, нам придется представлять простыни после брачной ночи.
Я помрачнел. — Это ожидается, да. Может быть, мы могли бы найти способ обойти это...
Грета решительно покачала головой. — Нет. Мне не нужны исключения. Я хочу показать твоим людям, что готова уважать их правила. — Она прикусила губу. — Но это значит, что тебе придется подождать, прежде чем мы сможем заняться сексом.
— Я бы все равно подождала. Хочу сделать все правильно, и еще несколько месяцев меня не убьют.
Грета наклонила голову, и я наклонился, чтобы поцеловать ее. — Ты уже поговорил с моими родителями?
— Это следующий пункт в моем списке. Я хотел сначала спросить тебя.
— Хочешь, я пойду с тобой для моральной поддержки?
— Со мной все будет в порядке. Продолжай тренироваться, и ты сможешь пойти к алтарю.
Я вышел. Киара все еще стояла перед дверью. — Я рада, что вы двое нашли друг друга, даже если путь к этому был болезненным.
Наклонил голову в знак благодарности. — Где я могу найти Римо?
— Я отведу тебя к нему, — сказал Нино, появившись из ниоткуда.
Я ухмыльнулся. — Похоже, мне еще не разрешено бродить по особняку в одиночку?
— Ты только что разговаривал с моей женой наедине. Это отличное проявление доверия.
— Ты был рядом.
Нино одарил меня холодной улыбкой, но он не выглядел особенно недружелюбным. — От некоторых привычек трудно избавиться.
— Доверие нужно заслужить, я согласен. Но рядом со мной ни одна из твоих женщин не будет в опасности.
Нино ничего не прокомментировал, но повел меня в общую часть дома, где собралась большая часть клана Фальконе. Это было хаотичное собрание. В довершение всего, Джемма пыталась остановить свою маленькую дочь, которая истерически смеялась и рвала на себе волосы.
Я отвел взгляд и обратила свое внимание на Римо.
— Могу я с тобой поговорить?
В этот момент из другой комнаты вошла Серафина. — И ты тоже?
Серафина тут же направилась ко мне, а Римо последовал за ней. — Где мы можем поговорить наедине?
Серафина улыбнулась мне, как будто точно знала, что я собираюсь сказать. Энтузиазма у Римо не было.
— В этом доме нет секретов. Ты можешь задать вопрос прямо здесь и избавить нас от менее точных пересказов, — сказал
Савио. Джемма подтолкнула малышку к Савио, чтобы он покачал ее на ноге и успокоил.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я пожал плечами. — Я попросил руки Греты, и она согласилась.
— Кто-то может посчитать неуважением то, что ты не спросил сначала меня как отца.
— Это правило, которому мы следуем в Фамилии, но я знаю, что вы более прогрессивны в Каморре, поэтому я постарался прислушаться к вашим местным обычаям.
Римо одарил меня резкой улыбкой. — Ааа, уже грубишь, когда чернила на нашем перемирии еще даже не высохли.
Серафина коснулась моей руки и тепло улыбнулась. — Я рада за вас с Гретой. Теперь тебе лучше сделать счастливой ее.
— Это не тот рождественский подарок, на который я надеялся, — пробормотал
Римо.
Невио подошел ко мне, и я не мог не насторожиться. Я вспомнил, как он разлучил нас с Гретой в прошлый раз.
— Ты слышал мою мать. Будь добр к ней, или я буду очень неприятен. — Он больше не упоминал о своих действиях на сцене, да и не нужно было. Я буду помнить эту встречу всю жизнь, по разным причинам.
— На этот раз никакого ножа в моем боку?
Невио покачал головой. — На этот раз не от меня. — Он прищелкнул языком.
— Уверен, что найдется достаточно людей, которые с удовольствием пырнут его ножом, — сухо сказал Массимо.
— Он будет членом семьи. Я должен буду защищать его, полагаю.
Мои губы скривились в снисходительной улыбке. — Спасибо, я могу защитить себя. Пока ты держишь свои безумные вспышки подальше от меня, я буду в порядке.
Невио оскалил зубы в своей безумной ухмылке. — Буду стараться изо всех сил.
До нас донесся звук костылей, и через мгновение вошла Грета с Киарой.
— Здесь все в порядке? — Она посмотрела между мной, отцом и братом.
Римо прошел мимо меня и поцеловал ее в лоб. — Теперь я должен убедиться, что Нью-Йорк — безопасное место для тебя.
Грета улыбнулась и обняла его.
36
Грета
Через шесть недель после нападения, когда мне сняли гипс и врачи разрешили путешествовать, папа разрешил мне впервые полететь в Нью-Йорк.
Амо должен был улететь обратно неделю назад, что потребовало значительных уговоров с моей стороны, но он должен был показать свое присутствие в Фамилии. Это будет первый раз, когда я познакомлюсь с его семьей и его лучшим другом. Я нервничала, но в то же время была взволнована. Было все еще трудно осознать, что Нью-Йорк скоро станет моим домом.
Мама присоединилась ко мне во время полета, и папа тоже. Мама хотела помочь Арии с подготовкой к свадьбе, так как я все еще не настолько окрепла, чтобы метаться из одного места в другое. Я была рада предоставить им большую свободу в принятии решений. Мама знала мой стиль, поэтому я была уверена, что буду довольна результатом. Папа должен был встретиться с Лукой для их первой встречи в качестве будущих родственников. Эта мысль все еще казалась странной, и я немного волновалась по поводу их встречи, хотя папа заверил меня, что все будет хорошо.
Амо ждал нас в аэропорту. Мне все еще требовались костыли, хотя я могла пройти несколько шагов без них. Сгибать колено было все еще трудно, и потребуются недели физиотерапии, прежде чем смогу ходить без заметной хромоты.
Амо поднял меня с земли, когда дошел до меня, и поцеловал, сразу же я испытала чувство полного счастья, которое позволило мне забыть о тяготах травмы колена.
Он опустил меня обратно на землю, но не отпустил. Я скучала по Амо, поэтому жаждала его близости. — Мои родители ждут нас к ужину.
— Очень приятно, — сказал папа. Мама пихнула его локтем в бок, но он никак не отреагировал.
Я сидела с Амо в передней части машины, его рука держала мою, и папа игнорировал наши проявления привязанности.
