Рейдер продолжал игнорировать меч.
— Он просил мира. Посылка Клинков могла быть расценена как провокация.
— Да, могла, ибо твой отец убил пятерых Клинков, верно? О них говорится в Литании — Побоище в Кэндльфрен-Парке. Но с повязанными Клинками не было бы никаких хлопот. Они не поставили бы своего подопечного под угрозу, устроив какие-то беспорядки, поэтому Амброз мог дать послу Клинков. Если он этого не сделал, так, возможно, потому, что обещал так твоему отцу как одно из условий переговоров. Но вот рыцарь Ордена, свободный от тревог за подопечного, — этот волен думать о мести. Он куда как опаснее! Уж ты-то должен был подумать об этом!
— Ну да! Конечно же, я думал об этом. Думал каждый день пять с лишним лет. Отец удивился, когда я сказал ему, что во дворце Клинок. Но Гесте не смог бы проскользнуть мимо дежуривших у дверей фейнов. Убийцей был кто-то, кого знали и кому доверяли, — и если бы я не был заговорен от огня, никто бы так и не узнал, что убийца вообще был, помнишь? Для всех на свете это до сих пор остается несчастным случаем. — Он пожал плечами. Ты правда считаешь, что Амброз вел сегодня со мной двойную игру?
— Я в этом уверен. — Ну почему они стоят и болтают, когда Гвардейцы уже идут по их следу? — Бери этот чертов меч и пошли!
Рейдер неохотно взял меч — так, словно тот вот-вот прыгнет на него.
— Ему полагалось бы висеть в зале, Овод.
Овод взорвался от ярости, крича так громко, как только мог.
— Гори он синим пламенем, этот зал! Живо в седло! Теперь, Радгар — или как ты хочешь, чтобы тебя называли, ублюдок бельский, ты теперь мой подопечный, и я отдам за тебя жизнь, если потребуется. Давай в седло! Давай же, чтоб тебя! Я отдам за тебя жизнь, и я пойду за тобой куда угодно, я буду твоим сторожевым псом, не смыкающим глаз, но когда дело касается твоей безопасности, командую я, понял? Мне плевать, если ты законный король Бельмарка или бабушка императора Скиррийского, до тех пор ты будешь делать все, что я тебе скажу, и сейчас нам надо убраться отсюда.
Он выглядел, поди, дурак-дураком. Мучительно долгое мгновение Рейдер молча смотрел на него, потом надел перевязь и поправил меч на бедре.
— Извини. Я просто еще не привык быть подопечным. Ты изменился.
— Я изменюсь еще сильнее, если мне отрубят голову. Садись в седло.
— Разве нам не лучше спрятать тело? Кинуть в болото? Они могут найти его после восхода солнца.
— Я хочу, чтобы его нашли! Поехали!
— Овод! Ты хочешь, чтобы они его нашли? Да они же тогда пустятся за нами как…
Рейдер никогда не был глупцом. Ну как он не видит?
— Нет! Нет! Нет! Если они не заметят его, они просто проскачут дальше в Блэкуотер и Бондхилл. Но если найдут, они будут наверняка знать, что мы не направляемся в Бондхилл, но не будут знать, какую дорогу мы выбрали — в Блэкуотер, в Нарби или назад. Это зависит от того, сколько человек послал Монпурс. Им надо послать кого-то с докладом, и они не смогут перекрыть все дороги, если их будет меньше, чем шестеро, — но, оставив тело здесь, где его найдут наверняка, мы заставили бы их преследовать нас на восток, так что они решат, что на деле мы хотим, чтобы они решили, что мы хотим сделать петлю, а на самом деле поедем на восток.
— Так куда мы все-таки едем? — спросил Радгар. Было еще недостаточно светло, чтобы разглядеть выражение его лица, но голос его звучал изрядно озадаченно.
— Нам в любом случае придется сделать петлю, потому что, если они считают, что мы хотим, чтобы они так считали, они решат, что мы пытаемся их обмануть. — Пламень! Кто он такой, что надеется перехитрить самого Монпурса? Весь Орден пустится по его следу, как стая голодных волков. Они выгонят прочесывать пустошь даже Младших. — Мы поедем в Прейл. Украдем там лодку. Или в Ломут, и тогда купим себе места на корабле. Так или иначе, нам надо убираться из Шивиаля.
Рейдер сунул ногу в стремя и взлетел в седло. Довольно долгое время он молчал.
Прожив в Старкмуре больше пяти лет, ты знаешь каждый вересковый куст в радиусе трех миль и каждую канаву в радиусе десяти. Когда в небе зазвенели первые жаворонки, беглецы находились уже далеко к северу от Айронхолла. До сих пор Овод не видел признаков погони, но все ближние порты будут оповещены уже к вечеру, так что ему необходимо было вывезти своего подопечного из страны до того времени.
Он не дозрел до того, чтобы стать Клинком. Это по его вине Рейдер теперь беглец, а не почетный гость короля. Смерть Жанвира терзала его совесть. Глупый мальчишка ударился в панику и превратил благоприятную ситуацию в ужасную. Ему стоило набраться мужества и отказаться от Уз. Рейдеру было бы куда спокойнее и безопаснее без него; даже если им удастся вырваться из Шивиаля, стоит им попасть в Бельмарк, как Овод превратится в мертвый груз у него на шее. И Бельмарк полон бельцев…
— Ты совершенно прав, — сказал вдруг Рейдер, глядя в небо. — Амброз все врал.
— Ты говорил, меч Гесте назывался «Прихоть»?
Рейдер с улыбкой оглянулся.
— Ага? Уловил? Верно, названия мечей хранятся в архиве. Вот тебе, например, напишут «Ничто».
Это больше не казалось смешным. Ничто не кажется смешным, когда ты убийца, Клинок, который подвел своего подопечного всего через час после Уз.
— Как ты туда попал?
— Ничего трудного. Спрятался за дверью. Я тогда был еще Щенком, а Щенки имеют обыкновение прятаться в самых неожиданных местах. Впрочем, меня не поймали.
— Так чьим же мечом был «Прихоть»?
— Сэр Йорик. Принят в триста двадцать восьмом. Похоже, он проявил себя неплохо, ибо он стал первым Клинком, прошедшим Узы с наследным принцем Амброзом. Это произошло в Пятом месяце тридцать третьего года — подарочек от папочки на шестнадцатилетие, полагаю. Он лгал мне не только в том, что касалось его имени. Он командовал личной гвардией принца до самой смерти короля Тайссона в триста сорок девятом. Потом его сделали рыцарем, а объединенной гвардией начал командовать Монпурс.
— Значит, он был в Кэндльфрене в тот день. Не мог не быть! Это ведь его люди погибли, когда твою мать похищали?
— Несомненно.
— И много лет спустя, когда он был свободен и не связан заботой о подопечном, он оказывается в Бельмарке в тот самый — или почти тот самый — день, когда убили твоего отца. Твой отел хорошо фехтовал?
— Не по айронхолльским меркам.
— Шестнадцать лет с Амброзом. Знаешь, как называется меч Монпурса?
Рейдер удивленно посмотрел на него. В лучах восходящего солнца щетина на его подбородке сияла полированной медью.
— «Коготь». А что?
— Ничего, просто мы все это знаем, — несколько минут Овод ехал молча, размышляя. — Меч Хоэра называется «Смекалка», а Дюрандаля — «Харвест». Ничего особенного, но мы все это знаем. Монпурс наверняка служил под командой этого Йорика. Ты можешь поверить, чтобы ни он, ни Амброз не вспомнили нынче ночью название его меча?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
