Он принял решение задержаться в Париже до рождения ребенка. Потом он вернется домой. Один или с ребенком, этого он еще не решил.
Виолетта не могла заснуть. Доктор говорил ей, что бессонница — обычное состояние будущих матерей, но на этот раз женщина была уверена в том, что она нервничает вовсе не из-за предстоящих родов.
Она опасалась того, что Блэйк увезет ребенка в Англию, куда ей путь заказан. Она с удивлением обнаружила, что бывший супруг по-прежнему волнует ее. Она была рада встрече с Блэйком. Но радость ее была кратковременной, потому что их встреча поставила ее в затруднительное положение. Что ей теперь делать? Снова бежать?
Виолетта поднялась с рассветом, уверенная, что уснуть ей так и не удастся. Она сварила себе ароматного кофе и подошла с чашечкой к окну, решив понаблюдать за жизнью пробуждающегося города. Булочник открывал свою пекарню, двое ее соседей спешили на службу. Ральф уже три ночи не ночевал дома. Ей следовало бы беспокоиться, но Виолетта чувствовала только облегчение.
Интересно, когда она снова встретится с Блэйком? Он ушел от нее, не сказав, намерен ли он остаться во Франции или отправиться в Лондон. Его гнев пугал Виолетту. Жизненный опыт подсказывал ей, что мужчина в гневе способен совершить необдуманные поступки, которых потом станет стыдиться.
Выпив кофе, она принялась одеваться, но делала это механически. Ей пришло в голову, что она должна как можно скорее выйти замуж за Фэрроу и тем самым окончательно изгнать из сердца Блэйка. Правда, лорд Фэрроу, еще не сделал ей предложения. А может, она ошибается в нем, как она однажды обманулась в Блэйке.
Стук в дверь заставил ее вздрогнуть. Она не могла справиться с застежкой платья, которая шла вдоль спины. Виолетта накинула легкую шаль и отправилась отпирать дверь. Было раннее утро. Солнце едва всходило. Виолетта никого не ждала в столь ранний час. Правда, время от времени по пути на работу ее навещала мадам Лангдок или кто-нибудь из продавщиц.
Виолетта отворила дверь и столкнулась лицом к лицу с Блэйком. Он слегка кивнул и окинул ее с ног до головы знакомым взглядом.
— Доброе утро, — сказала она, отступая внутрь. Блэйк странно улыбнулся. Под глазами его были круги, словно он провел бессонную ночь.
— Позвольте войти. Вчера мы расстались так быстро, что не успели оговорить детали нашего будущего общения.
Виолетта внутренне сжалась от страха. Она прекрасно понимала, что он пришел отнять ее будущего ребенка. Сердце ее глухо стучало. Ей едва не стало дурно. Виолетта закрыла за Блэйком дверь и, нервно потирая руки, пригласила его в гостиную.
— Как вы себя чувствуете? У вас хороший доктор? — неожиданно нежно спросил Блэйк.
— У меня превосходный врач. Его зовут Джин Аубигнер. Он говорит, что я здорова как лошадь и мой ребенок, без сомнения, тоже. — Виолетта застенчиво улыбнулась.
Блэйк улыбнулся ей в ответ:
— Вы говорите без всякого акцента. Виолетта вспыхнула, довольная его похвалой.
— Я уже умею читать и писать, — похвасталась она.
— Мне об этом рассказала Катарина, — сказал Блэйк, и лицо его стало чужим.
Виолетта почувствовала напряжение во всем теле.
— Я слышала о вашей помолвке. Поздравляю. Я всегда думала, что вы идеально подходите друг другу.
— Да, все говорят, что мы идеальная пара.
— Скажите, как поживают ваши родители?
— Спасибо, хорошо. — Блэйк был лаконичен.
— Они должны быть весьма довольны вашей помолвкой.
Блэйк кивнул:
— Мы решили, что свадьба состоится 15 декабря.
— Замечательно. Рождественское бракосочетание. Позвольте, — заторопилась она, — я приготовлю вам кофе? Не отведаете ли круассана?
Блэйк последовал за бывшей супругой в маленькую, недавно побеленную кухню. Два кухонных окошечка смотрели на мир сквозь жизнерадостные желтые занавески. Стол был накрыт клетчатой крахмальной скатертью.
— А когда вы намерены выйти замуж за Фэрроу? Виолетта ставила чайник с водой на плиту. Она почувствовала, что шаль медленно сползает с плеч.
— Не знаю, честно говоря. Он еще не сделал мне предложения.
— Когда он отважится на это, вы примете его предложение?
— Ну конечно, — широко улыбнулась Виолетта. — Он благородный человек. Он хорошо ко мне относится.
— Как быстро он переменился! — съязвил Блэйк. Виолетта повернулась и обнаружила, что Блэйк стоит так близко от нее, что она почти находится в его объятиях. Взгляд его скользнул по ее лицу и остановился на губах.
— Вы стали еще красивее, чем прежде. Трудно остаться равнодушным к вашей красоте.
Голос его стал мягким и чувственным. Виолетта смотрела в лицо бывшему супругу, вспоминая вкус его поцелуев и жар объятий. Она попыталась протиснуться мимо него.
— Я стала толстой, как корова.
— Это скоро пройдет. А вы по-прежнему любите сладкое?
— Да, — улыбнулась Виолетта. — Но здесь не делают сливовые пудинги.
К счастью, в это время закипел чайник, и Виолетта поторопилась к плите. Она схватилась за ручку чайника голой рукой и вскрикнула. Блэйк поспешил ей на помощь.
— Все хорошо, — простонала Виолетта и принялась дуть на ладонь.
— Вам следует быть осторожнее. У вас расстегнуто платье, — невинно сообщил ей Блэйк.
Оказывается, шаль все-таки соскользнула на пол, пока она занималась чайником, и Блэйк заметил, что она одета наспех, не как настоящая леди.
— Я надела не то платье, которое собиралась. Это я не могу застегнуть сама.
— Может быть, вы хотите, чтобы я вам помог? — спросил Блэйк.
Виолетта млела от любви к бывшему мужу. Она кивнула. Она слышала удары собственного сердца.
— Повернитесь, — властно распорядился Блэйк. Блэйк, застегивая пуговички, коснулся ее спины, и Виолетта внезапно почувствовала желание. Если Блэйк захочет ее поцеловать, она повернется к нему, обнимет его и никуда не отпустит.
Но он не стал ее целовать. Он аккуратно застегнул все пуговки и отступил на шаг. Виолетта почувствовала разочарование и раздражение.
— Зачем вы пришли сюда?
— Я задержусь в Париже до рождения ребенка. До рождения нашего ребенка, — подчеркнул он.
Виолетта резко повернулась к нему. Сознание ее раздваивалось, она чувствовала радость и ужас одновременно. Наконец мудрость материнства одержала верх.
— А потом?
— А потом у меня не будет выбора. — Лицо Блэйка стало чужим.
Виолетта ухватилась за край стола, чтобы не упасть.
— Что вы такое говорите? — закричала она.
— Ночью я все детально обдумал, Виолетта. Ребенку будет лучше, если я один стану воспитывать его в Англии.
Виолетта не могла вымолвить ни слова. Ужас переполнял все ее существо. Ей хотелось протестовать и сопротивляться, но в глубине души она знала, что это единственно правильное решение.
