— …и сверх того я сам доказал, что наличие в воде мелких частиц глины и песка (а при наводнениях они обязательно присутствуют) способствует рассеянию потоков…
Вот теперь была моя очередь для самодовольства. Ай да ученик! Правду сказать, он частично мой, но все же.
— …однако, конечно, результат сильно зависит от количества частиц и от их величины; это отдельный расчет. Если крупный песок, то эффект практически отсутствует. А вот если глина, то эффект исчезновения может ускориться, скажем, процентов на двадцать пять или даже больше. Вопросы?
Я отмолчался. Удивительно, но первой с вопросом вылезла Моана.
— Учтено ли влияние присутствующей в воде органики?
Даже студент-старшекурсник обязан уметь отбрыкиваться от каверзных вопросов преподавателей — что уж говорить о лиценциате.
— Живая органическая материя, разумеется, должна способствовать устойчивости «Глотки жабы», но для данного случая степень этого воздействия не может быть большой. С учетом угасания потоков по Шарриму, на расстоянии всего лишь три четверти ярда от грунта таковое воздействие можно считать пренебрежимо малым. А толщина слоя воды в нашем случае, напоминаю, была намного больше. Уж не говорю о том, что подход Шаррима применим лишь для чистой воды.
Еще с полчаса шло обсуждение. Сильных доводов против гипотезы Сарата так и не удалось найти. Последнее слово осталось за Моаной:
— Профес, почему вы думаете, что наличие этой луговины столь важно?
Мне показалось, что она уже знает ответ, но ради младших магов пришлось объяснить:
— Дело не в том, что это дополнительное пастбище для нужд переселенцев, хотя оно, конечно, лишним не будет. Тут другое: есть основания ожидать, что на побережье материка (в удобных местах, конечно) существует вероятность для появления подобных участков, очистившихся от «Глотки жабы». Например, устья рек, где случаются мощные наводнения. Предвижу, что таких мест мало, их площадь невелика, и вряд ли там есть население. А если оно и есть, то ведет себя тихо, и Академия, а равно Повелители моря о нем не подозревают. Но обследовать побережье на наличие таких участков стоит. Даже если там никто не живет, можно найти… кое-что, представляющее интерес.
Разумеется, Шахур не смог сдержать любопытства:
— А что? Редкие кристаллы? Золото?
— И это тоже, но в первую очередь редкие растения, которые потом можно развести в других местах.
Молодые маги старались не показать разочарования. А вот у Моаны под челкой появился знакомый мне прищур. Она даже не утрудилась придать голосу вопросительную интонацию:
— Вы что-то знаете об этих растениях.
— Да.
— Почему вы думаете, что там они есть?
Подоплека была наипростейшей: еще не факт, что растения, известные в моем мире, существуют здесь.
— Я этого и не говорил. Но они МОГУТ быть.
Сарат почувствовал, что разговор заходит куда-то не туда и поспешил переменить тему:
— Командир, я привез те самые светящиеся кристаллы… хочу сказать, излучатели… ну, ты помнишь. Могу тебе показать издали.
Мы вышли наружу. Солнце было закрыто облаками, так что условия для демонстрации были не так уж плохи. Ночью это выглядело бы эффектнее, но ждать никто не хотел.
Это был бесцветный кварц в виде призмы длиной сантиметров восемь. Сарат стоял на расстоянии метров тридцать. Разумеется, днем луч виден не был, но очень яркое свечение торца призмы не заметить было невозможно. Последовали восхищенные ахи и охи.
Моана воздала хвалу и почти сразу же удалилась. Младшие же, наигравшись, крикнули мне, что скоро придут ко мне в комнату. Я тем временем мысленно пробежался по идеям относительно этого светильника. Когда ребята явились, у меня уж был проект.
— Твои бакалавры создали отличный амулет, без вопросов. Но его можно улучшить.
Уши навострились.
— Для получения…
Тут пришлось напрячься, ибо термины здешней физики сильно отличались от русских эквивалентов.
— …узкого и не расходящегося луча света ты ориентировал магические потоки вдоль оси кристалла…
— Мои сами до этого догадались. Очевидный подход.
— Насколько помню теормаг, потоки при переходе из кристалла в серебро частично рассеиваются, а частично преломляются.
— Ну да.
Раз есть преломление, то возможно и полное внутреннее отражение. На него я и рассчитывал.
— Надо нанести тончайший слой серебра на боковые грани призмы. От него будет хорошее отражение потоков. Более эффективное использование магической энергии. Проще говоря, светить дольше будет. Но это лишь для удлиненных кристаллов.
— Хорошее отражение потоков? А доказать?
Запросто. Лекция на часочек или два по волновой теории магии с использованием формул и соотношений, о которых здесь понятия не имеют, — и дело в шляпе. Примерно это я и сказал, получив в ответ недовольное:
— Нам на теормаге этого не читали…
— Не читали? Ну и пусть. А мы попробуем на практике.
Тут в разговор влез Шахур:
— Это на магистерскую тянет.
— Не думаю, — осторожно возразил Сарат. — Тема не содержит ничего нового в части заклинаний.
— И не надо. Здесь новый эффект в поведении магических потоков в кристалле и на границе с серебром, и если рассмотреть теоретический аспект…
— Стоп, ребята. Это теоретическая часть, и она может подождать, хотя твоим бакалаврам, Сарат, будет очень и очень интересно. Уверен в этом. Шахур, ты хотел еще что-то сказать?
— Вопрос: как наносить этот слой серебра?
— Да так же, как и на стекло в биноклях… хотя ты же не присутствовал… ну да я покажу, это чистая химия.
— Чего?
— Наука о превращениях веществ без магии, это я вам расскажу потом. Что-то еще?
— Ага. Можно улучшить изделие: поставить вот здесь серебряное зеркало. Но не для потоков, а лишь для света. Чтобы все шло, значит, в ту сторону…
Почему-то на этот раз в роли скептика выступил Сарат.
— Нехорошо. Зеркало будет перпендикулярно потокам, рассеяние увеличится.
— А вот и нет. Слой воздуха между серебром и кварцем, понимаешь? Отражаться будет лишь луч света…
— Полированное серебро? Может пройти…
— И даже еще лучше. Полировать стекло, на него нанести слой серебра. Между стеклом и кварцем прослойка воздуха.
— Кстати, стекло и полировать не надо, Сафар сделает…
— А сюда линзу.
— Зачем?
— Луч узкий, сам видел. А если тебе нужно осветить площадку побольше? Линза будет луч расширять…
— … и сделать ее съемной. Чтобы так и так можно было…
— Точно. И еще футляр. Лучше бронзовый или латунный. А управление вынести сюда. Вот держишь так его, отсюда луч…
Ребята с пылающими щеками обсуждали, спорили, размхаивали руками. Я не вмешивался, только изредка поддакивал и одобрял. По моим прикидкам, Сарат должен был изготовить фонари, самое большее, через четыре дня.
* * *
(сцена, которую я видеть никак не мог)— Господа, мы здесь собрались, чтобы выслушать Пятого. У него есть материалы по переговорам, о которых речь шла на нашем прошлом заседании. Прошу вас, Пятый.
— С вашего позволения, господа, есть хорошая новость. Руководство Гильдии не отвергло наш заказ. Однако при этом был выдвинут ряд условий. Первое из них следующее: исполнители категорически настаивают на сборе дополнительных сведений об объекте. Причем это они намереваются сделать сами. Не бесплатно, как вы понимаете, а под аванс. Даже если собранная информация докажет, что заказ неисполним, аванс нам все равно не вернут. Второе и очень важное условие состоит в том, что если в ходе выполнения заказа окажется, что мы невольно снабдили исполнителей неверными сведениями, затруднив тем самым их работу, то плата увеличится. Третье условие: если исполнители обнаружат, что кто-то из нас осознанно затрудняет их работу (например, помогая объекту), то заказ аннулируется, а мы при этом полностью выплачиваем оговоренную контрактом сумму, а также возмещаем затраты и убытки. Копии раскладки по расходам, а также расценок на различные варианты услуг вам розданы. Вопросы?
— Какого рода дополнительные сведения требуются?
— Речь идет о перемещениях объекта. Сюда не включена информация о способностях объекта, потому что ее мы уже предоставили.
— По какой причине заказ может быть признан неисполнимым?
— Таковых не так уж много: если объект умрет до исполнения заказа…
Кое-кто из собравшихся фыркнул.
— …или переберется к Повелителям моря на постоянное жительство.
— И все?
— Именно этот вопрос я и задал. Ответ был уклончивым. Тогда я спросил в другой форме: сколько раз за всю историю Гильдии заказ признавался неисполнимым по каким-либо другим, не вышеупомянутым причинам. Ответ был: за последние две тысячи четыреста тридцать лет подобного не случалось. Из чего я сделал вывод, что такое все же может быть, пускай и редко.
