Грейс пораженно уставилась на Виту.
– Не волнуйся, я не рассчитываю, что ты сразу сможешь это сделать. Не представляешь, как я переживала. Слава богу, что живу в Западном Массачусетсе, и вокруг столько психотерапевтов! Сколько раз хотелось позвонить тебе и все выложить! Но, как ты уже знаешь, всякий раз удерживалась. Знаешь, как говорят? Врачи – худшие пациенты.
Вита коротко рассмеялась, затем продолжила:
– Проблема не в том, что твой Джонатан мне не понравился. Нет, тут было кое-что посерьезнее. За тобой ухлестывали разные парни, одни мне нравились, другие не очень. И я понимала, чем тебе приглянулся Джонатан. Такая харизма, такой магнетизм… Обаятельный, умный. Но когда он в первый раз на меня посмотрел… заметь, дело было в тот вечер, когда вы только что встретились! Так вот, когда я спустилась в подвал и стала тебя искать, то в коридоре наткнулась на вас двоих. Вы стояли и разговаривали, и тут Джонатан посмотрел на меня таким тяжелым взглядом… Мол, «руки прочь, это мое».
Ошеломленная Грейс смогла только кивнуть.
– В общем, сразу поняла, что будет трудно, и на дружеское отношение рассчитывать нечего. Сначала попыталась начать с чистого листа, будто этой сцены в коридоре и не было. Ну, знаешь, взглянуть на него непредубежденным взглядом, найти что-то хорошее или хотя бы нейтральные отношения наладить. Бесполезно. Потом решила просто ждать – вдруг то, что я заметила, и тебе тоже в глаза бросится? Но нет – жду, жду, а толку никакого. А потом, когда стало ясно, что это у вас серьезно, запаниковала. Попыталась наконец поговорить с тобой…
– Нет, не было такого, – перебила Грейс, но тут вспомнила вечер в «Скорпион Боулс». У Виты был день рождения, и раньше они с Грейс там не тусовались – во всяком случае, вместе. Вот и решили сходить, пока еще не закончили учебу. Впрочем, подробности этого вечера Грейс помнила весьма смутно. И не только подробности. Впрочем, ничего удивительного. Вот что бывает, когда мешаешь джин, ром и водку.
– Было-было, – вполне добродушно возразила Вита. – Не скажу, что попытка была удачная, но я все же попробовала. Конечно, на пьяную голову лучше за такие важные дела не браться, но в трезвом виде у меня бы просто смелости не хватило. В общем, взяла да и спросила, что тебе больше всего нравится в Джонатане. И каждый раз, когда ты называла какое-нибудь качество, просила привести пример и спрашивала, как он это качество проявил. Но вразумительного ответа не добилась. Я вопросы задаю, а ты твердишь, как попугай: «Знаю, и все». Потом спросила, рассказывал ли тебе Джонатан, почему не общается ни с кем из родных. Почему у него нет друзей, кроме тебя. Спросила, не тревожит ли тебя, как быстро Джонатан стал важной частью твоей жизни. Не слишком ли быстро развиваются ваши отношения? А еще задала такой вопрос – может, Джонатан потому и кажется тебе идеальным мужчиной, что ты ему при первой же встрече сама выложила, что для тебя значит этот самый идеал? Ты ведь ему рассказала, что тебе нужно, что для тебя важно, вот он тебя всем этим и обеспечил…
– Погоди, – перебила Грейс. – А здесь-то что не так? Разве не все ищут человека, который будет удовлетворять их потребности?
– Да, – ответила Вита, мрачно уставившись на дно пустой чашки. – Ты и тогда так говорила. Но в случае Джонатана все не так просто. С ним, кажется, вообще просто не бывает. А может, это я задним умом такая наблюдательная и сообразительная. Тогда только и делала, что спрашивала себя: ну, и чем тебе не угодил Джонатан? Грейс от него в восторге, а ведь она девушка умная, не то что ты!
– Вита, не говори так, это неправда, – заспорила Грейс, будто суть разговора была именно в этом.
– Во всяком случае, мне казалось, что из нас двоих умнее ты. А из-за этой истории с Джонатаном и вовсе начала считать себя полной дурехой. Сама посуди – чувствовала, что с этим парнем что-то не так, но – что конкретно, понятия не имела. Оставалось только руками развести. Красавец, студент Гарварда, учится на врача, хочет стать педиатром! Чего мне, спрашивается, еще надо? Не пьет, не курит – в отличие от нас. Ну, ты помнишь.
– Да уж помню.
– А главное, от тебя без ума. С самого начала ни на шаг не отходил. Только и слышно – Грейси то, Грейси се… Вот я и призадумалась – а вдруг это просто банальная зависть? Но у меня тогда был бойфренд. С ним я на ту самую вечеринку и пришла, помнишь?
– Да, конечно, его звали Джим, – просто ответила Грейс.
– Значит, зависть исключается. В общем, не знала, что и думать. Даже вспомнила фильм «Детский час»[59] – вдруг у меня тот же случай? Но нет, однополая любовь – это не мое.
– Вита, Вита, – покачала головой Грейс и невольно улыбнулась.
– Сейчас понимаю – это, конечно, была полная глупость. Просто ничего другого в голову не приходило. В общем, напрягал меня этот Джонатан, а почему напрягал – загадка. Даже к психологу в Тафте обратилась, но там сказали: «Разумеется, вы переживаете, ведь теперь ваша лучшая подруга уделяет вам гораздо меньше времени». Но я-то знала, что проблема не в дружеской ревности, а в Джонатане. При каждой встрече с ним сердце быстрее биться начинало, и отнюдь не в хорошем смысле. В общем, чую – от парня лучше держаться подальше, вот только почему? Тогда не знала, – мрачно прибавила Вита. – Зато теперь, кажется, знаю.
Теперь сердце быстро забилось у Грейс. Вот они и добрались до сути дела. И суть эта скрывается за дверью, которая пока закрыта, но уже потихоньку открывается. И за дверью этой скрывается слово, от которого Грейс всеми силами отмахивалась, потому что пока была не готова. Ей это было не нужно. Возник соблазн снова обойти острый угол. Грейс до сих пор не готова была признать, с каким человеком связала жизнь.
– Знать бы, где упасть… – неуместно легкомысленным тоном произнесла она. – Задним умом все крепки. Что ж, будем учиться на ошибках.
– Я тебе сейчас расскажу про одну вещь. С моими пациентами такое часто бывает. Уверена, что и с твоими тоже. Приходят, начинают рассказывать про свои проблемы, и все как один твердят, что начались эти самые беды из-за одной «большой ошибки» – так я ее называю. У всех большая ошибка своя. В первый раз напились, попробовали наркотики, связались не с тем, послушались плохого совета… И все, что произошло потом, якобы связано с тем событием или решением. Мол, не оступись я тогда, все сейчас было бы замечательно. А я всегда сижу и думаю – ну уж нет, так только в книгах и фильмах бывает. А в жизни все по-другому. Это тебе не сказка – налево пойдешь – будет это, направо пойдешь – будет то… Тут, в какую сторону ни свернешь, все равно окажешься там же. Спору нет, наркотики пробовать – еще какая ошибка, только проблема-то гораздо сложнее, что-то ведь тебя на это толкнуло. А бывают случаи, когда просто не можешь ругать себя за глупость. Разве может быть неудачным решение, которое принесло в твою жизнь что-то прекрасное, замечательное? Например, как твой сын.
Но Грейс на эту уловку не поддалась. Да, Генри и прекрасен, и замечателен. Грейс не жалела ни об одном своем решении, какие бы последствия оно ни повлекло, – главное, что благодаря им у нее появился Генри. Но Грейс обратила внимание не на сами слова Виты, а на то, что подруга как психолог работает совсем по-другому, чем она сама. У Виты совершенно другие взгляды. Причем она в некотором роде права – Грейс и впрямь воспринимала жизнь как череду важных решений, от которых зависит последующее благополучие. Если оступишься, в некоторых случаях у тебя будет второй шанс, но чаще всего – нет. Действительно, клиенты являлись на прием с «большой ошибкой» наготове – большинство точно знали, когда и что именно пошло не так. Иногда клиенты допускали неточности, и оказывалось, что проблема появилась немножко раньше, чем они ее заметили. Но в основном задача Грейс как профессионала состояла как раз в том, чтобы обнаружить эту самую большую ошибку. Грейс всегда считала очень важным показать клиентам, на каком именно «перекрестке» они повернули не на ту дорогу. Ведь, только поняв это и осознав свою ошибку, можно исправить ситуацию и двигаться вперед.
Получалось, метод Грейс больше всего напоминал поиски козла отпущения. Впрочем, это слишком сильно сказано. На чувстве вины далеко не уедешь. Но неужели Грейс свойственен вот такой «сказочный» подход к жизни – одна развилка, потом вторая, потом третья и так далее? В общем-то да. Разумеется, да.
Вот почему Грейс так хотелось предупредить своих клиентов, объяснить, что, если они будут осторожны, к семейному психологу обращаться и вовсе не придется. Не совершайте больших ошибок! Да-да, вот именно, не берите пример с меня, мысленно сыронизировала Грейс.
– Кажется, мне нужен психолог, – наконец проговорила она, хотя Вита не знала о ее размышлениях и могла не понять, что имеет в виду подруга.
– А что? Почему бы и нет? – добродушно отозвалась Вита. – Могу посоветовать классных специалистов.
